Джинни Уизли не помнила, как это случилось. Только что она вышла из хохмазина Зонко в компании
пятикурсниц из Хаффлпаффа, а в следующий момент уже оказалась... в другом месте. С Томом. Томом
Риддлем.
Он выглядел не совсем так, как в тот момент, когда она видела его в последний раз... В Комнате
Секретов. Теперь у него на лбу были морщины, а глаза полыхали красным огнем. Это помогло Джинни
вспомнить, что у Тома Риддля есть и другое имя. Лорд Вольдеморт. Джинни повторяла его про себя,
глядя, как Том приближается к ней, шаг за шагом.
Потом он обнял ее, до боли крепко, и спросил, глядя в глаза, согласна ли она стать его
невестой.
От ужаса у Джинни подступила к горлу тошнота. Но была ли она испугана? Нет. Она же из
Гриффиндора. Не сила или знание, а один только кураж заставил ее не потеряться под пристальным
взглядом красных глаз и выплюнуть в красивое лицо того, кого она когда-то считала своим
единственным другом: "Нет". А потом еще много-много раз: "Нет, нет, нет, нет, нет..."
Том Риддль улыбнулся, как будто она сказала ему что-то приятное. И сжал ее еще сильнее, так, что
она больше не могла вдохнуть. А потом прошептал ей прямо в ухо: "Очень хорошо, моя
строптивица. Тогда ты выйдешь замуж за моего слугу... Раньше, чем наступит полночь.
Иначе тебя ждет смерть, моя Джинни, которая не будет ни быстрой, ни безболезненной".
Том разжал руки, и Джинни упала.
Сначала она думала, что это и есть смерть. Потому что все в Джинни Уизли кричало от
боли.
Огненные обручи сковывали ее тело от подбородка до верха бедер, и это было... Нет, это было еще
хуже, чем смерть. Джинни поняла это, когда обнаружила, что может кричать. А значит, она была еще
жива. Спустя много криков (какой-то частью мозга она сознавала, что вряд ли кричит громко
– для этого ей было слишком больно) Джинни обнаружила еще кое-что. Небо, на котором уже были
видны первые звезды... Так долго до смерти!
Джинни выгнулась от боли и захлебнулась рыданием. Как плохо... Правда, она, как оказалось,
могла двигать руками... и ногами... но что толку? Разве что, может, если она будет двигаться, ей
будет хоть капельку меньше больно?.. Сцепив зубы, Джинни Уизли неловко перевернулась на бок...
потом встала на четвереньки... и поползла по грязи и опавшим листьям. Ей было все равно, куда,
так что она не знала, что двигается в сторону тропки, ведущей из Хогсмида в Хогвартс.
По ней шел человек. Высокий черноволосый мужчина с непроницаемым выражением на некрасивом
надменном лице. У него был острый слух и великолепные рефлексы. Едва заслышав шорох в кустах в
нескольких метрах от тропинки (шорох настолько тихий, что его вряд ли услышал бы кто-нибудь
другой), профессор зельеделия Северус Снейп выхватил палочку из рукава черной мантии и быстро и
бесшумно бросился к источнику звука.
То, что он там увидел, заставило его спрятать палочку и припасть к земле.
– Мисс Уизли? Джинни? Что с вами случилось?
Он сгреб обмякшую девочку и посадил к себе на одно колено, поддерживая другим и левой рукой.
Правой он быстро ощупал ее, проверяя, нет ли ран.
– Вы меня узнаете? Вы можете говорить?
Ей было очень плохо, очень. Он уже не надеялся на ответ, но тут Джинни открыла глаза и слабо
выдохнула:
– ...ом.
Он понял:
– Том Риддль? Вольдеморт? Он вас похитил?
Северус Снейп встряхнул ее чуть-чуть, добиваясь, чтобы Джинни посмотрела ему в глаза:
– Что он с вами сделал?
Она еле слышно застонала и разлепила запекшиеся губы:
– ...невеста... умру... полночь... Слуга.
Несколько секунд он молча смотрел в перекошенное лицо девочки, в ее мутные от боли глаза. С
жалостью, какую Джинни никак не ожидала увидеть на этом лице. И так, как будто ему самому
было больно. Потом он посмотрел на небо. Подхватил ее на руки и сказал, широко и быстро шагая по
направлению к тропинке:
– Нам нужно торопиться, Джинни. У нас очень мало времени.
Глава вторая
Удивительно, но ей стало легче. Обручи больше не рвали ее на части, только тихо жгли. Джинни перестала метаться в своей агонии и лишь иногда вздрагивала, глядя на мелькавшие над ней звезды на уже совсем темном небе, разлетающиеся от ветра пряди черных волос ее профессора и его белую щеку. Он шел очень быстро. Хорошо, что она легкая.
– Джинни, – вдруг услышала она, – ты можешь точно рассказать мне, что случилось, от начала и до конца? Повторить каждое его слово? И свое?
Она рассказала, удивляясь тому, что может это сделать, и тому, что ее голос почти не дрожит... разве что звучит очень хрипло (... кричала).
Ее учитель помолчал немного.
– Джинни... Эта боль, которую ты чувствуешь – от проклятия... Разновидности Imperius. Ужасной разновидности. Никому еще не удавалось снять это проклятие... И у нас нет времени даже попытаться это сделать. Единственный способ для тебя остаться в живых – это стать женой слуги Вольдеморта.
Джинни слабо всхлипнула. Он продолжал, с жесткой улыбкой:
– К счастью... Джинни, поблизости есть нужный слуга... Который, к тому же, знает, как провести обряд правильно.
Девочка тихо вскрикнула и заворочалась в его руках: "Нет, нет, нет, нет... нет". Он чуть подбросил ее в воздух и, не сбавляя шага, перехватил поудобнее.
– Это я, Джинни.
Она обмякла, без звука.
– Ты не должна этого знать вообще-то... Я шпион. Шпион Дамблдора. Упивающийся Смертью. И у меня – у нас – нет выбора, Джинни.
Девочка слабо замотала головой: "...смерть".
– Нет, – сказал он твердо. – Жизнь. Ни Дамблдор, ни твои родители никогда не простят мне того, что я мог тебя спасти и не спас. И уж тем более я сам себе этого не прощу.
Он шумно выдохнул.
– Это... не будет так уж плохо, Джинни. Впрочем, не важно. Обряд нужно провести. Я заставлю тебя, если ты будешь... сопротивляться. Просто потому что твоя жизнь – важнее. Но будет лучше, если... ты просто будешь делать все, что я тебе велю. Не возражая и быстро. У нас очень мало времени.
Джинни молчала, глядя на небо. Теперь там бежали быстрые рваные тучи. Точно так же бежали и ее мысли, обрывочные, беспомощные. Невозможно... Невозможно поверить, что все это... происходит... с ней. Боль. Том Риддль. Боль... Профессор Снейп. Слуга... Невозможно... Профессор. Джинни закрыла глаза, чтобы не видеть ни туч, ни Северуса Снейпа. Он сказал ей все – про себя и про проклятие – и ждал, какое решение она примет. Отстраненно – она это заметила – потому что для себя он уже все решил, и тоже сказал ей об этом.
– Хорошо, – слабо сказала она. – Я буду делать... как вы говорите, и, – Джинни сглотнула – так странно было говорить эти слова! – буду вашей женой...
– Ох, – он усмехнулся. – Этот ритуал важен только для последователей Вольдеморта. Утром... потом... это не будет иметь для тебя никакого значения.
"А для вас?" – подумала Джинни. Но спросить не осмелилась.
Он взбежал по ступенькам вверх, ногой распахнул дверь и почти полетел по коридору... Вниз, в подземелья. Остановился, вытащил палочку, открыл дверь в класс, потом еще одну – в кабинет, потом промчался по узкому коридорчику в свои личные покои... Здесь снятие заклинания с двери заняло довольно много времени. Потом он опустил ее на пол.
– Ты можешь стоять?
Она кивнула, пошатываясь...
– А ходить?
Джинни сделала несколько шагов... неуверенных, но довольно твердых.
– Подвигай руками.
Девочка сделала, как он просил, и даже нагнулась, чтобы поправить мантию... ужасно грязную. Только сейчас она заметила, что была измазана грязью с головы до пят.
– Джинни, нужно, чтобы ты сейчас пошла в ванную и хорошенько вымылась. И быстро. Я не смогу тебе помочь, к сожалению. Мне нужно сейчас сделать кое-что очень важное. Ты сможешь? Посмотри мне в глаза.
Изучив ее зрачки, Снейп продолжил, чуть более теплым тоном:
– Очень хорошо. Ступай. Брось всю свою одежду на пол и надень халат. И сразу беги в постель.
И отвернулся к рабочему столу, выдвигая один ящик за другим.
Глава третья
Она сразу пошла туда, куда он ей показал – в ванную, через темную комнату, которая, вероятно, была его спальней. В ванной горели свечи. В дверях Джинни на секунду задержалась, глядя на Снейпа в той, другой комнате, в его личном кабинете – а точнее, на его согнутую спину. Ее учитель достал что-то из ящика, резким движением бросил на стол, потом метнулся куда-то вбок. Он спешил.
И Джинни... тоже должна была.
Девочка прошла в ванную, прикрыла дверь, пустила пену в небольшой утопленный в пол бассейн из желтого в прожилках мрамора. Сняла и бросила на пол всю свою одежду. Опустилась в теплую мыльную воду... И резко вскрикнула, согнувшись. Ей опять стало больно.
Вместе с болью вернулись... мысли. Протест. Почему она должна делать то, что он говорит? Почему должна ему верить? Он же слуга Вольдеморта... Он сам сказал. Джинни содрогнулась. Ну
почему, почему он не сказал, что все будет хорошо? "Потому что хорошо не будет, – ответил какой-то голос внутри нее. – Будет "не так плохо". "И я... – подумала она отчаянно, из последних сил, пытаясь найти хоть какую-то опору в своем падении в кошмар, – должна верить ему... потому что..." Почему?
"Потому что ему не все равно", – решила она. Потому что он ей не врал – она могла поклясться в этом. Потому что он сказал, что ЭТО будет "не так плохо" и что потом ЭТО не будет иметь для нее значения. Потому что он говорил о Дамблдоре и ее родителях. А еще потому что она из Гриффиндора...
Этот несколько беспорядочный анализ ситуации – все, на что она была сейчас способна, – помог Джинни справиться с дрожью. Негнущейся рукой девочка взяла губку и медленно провела ею по лицу. Она все сделает как нужно, потому что ему не все равно... Потому что она из Гриффиндора... Повторяя эти – и еще какие-то – фразы как мантру, Джинни оттерла с себя грязь и вымыла волосы. Сейчас она вытрется, высушит их заклинанием, наденет халат и пойдет в постель...
В постель? Девочка вновь замерла, в шоке, опершись о зеркало, уставившись в свое
отражение – лицо облеплено мокрыми прядями, глаза расширены от ужаса, рот раскрыт. Не то, чтобы
мысль оказаться в одной постели с мужчиной способна была повергнуть в ужас гриффиндорку
пятнадцати лет, но... Профессор Снейп? Джинни никогда даже в голову не приходило подумать
об этом жестоком, злоязычном, несправедливом учителе как о мужчине. Даже просто как о живом человеке. И теперь...
"Он ничего со мной не сделает", – слабо прошептала она. И снова ей возразил голос в голове: "Сделает. Джинни, дура, это же черная магия!" Она почувствовала, как ее глаза наполняются слезами... "Я должна ему верить?.." – почти неслышно спросила девочка у своего отражения. Да. Потому что... он ей не соврал... ему не все равно...
Джинни медленно поднялась, тихонько постанывая сквозь стиснутые зубы... потянулась за
полотенцем... Ее мантра перестала работать. Когда девочка распахнула дверь ванной, она едва могла
стоять на ногах от охватившей ее с новой силой боли и неуправляемого страха.
Снейп бросил формы в холодную воду и метнулся в спальню, чтобы накинуть на кровать ритуальный Покров и зажечь Черное семисвечие. Работа заняла больше времени, чем он рассчитывал – одну из заготовок пришлось переделать, чтобы кольцо пришлось впору девочке. Еще несколько минут – набросать на листе пергамента текст Брачной Клятвы для Джинни (свою он помнил наизусть), теперь вновь в кабинет – достать кольца, разложить их по бокалам. Капнуть в каждый ритуального вина – необходимый минимум: ни ему, ни ей этой ночью нельзя будет терять способность здраво рассуждать. Развести жидкость водой. Раздеться. Набросить на плечи халат. Стать возле двери ванной и ждать. Надеяться, что она не слишком расклеится там, внутри... И что ей будет не слишком больно... вдали от его Смертного знака.
Он сразу поднял ее на руки и бросил на кровать.
– Джинни, стань на колени. Вот здесь, на краю рисунка.
Она беспомощно обвела глазами комнату, залитую мертвенным светом черных свечей... Снейп стоял на коленях лицом к ней, темные язычки пламени отражались в его глазах. Он сунул ей в руки бокал и быстро провел рукой по ее шее, развязав тесемки халата и заставив тяжелую ткань соскользнуть с ее плеч. Джинни слабо вскрикнула и зашаталась. Снейп не дал ей упасть, крепко схватив рукой за затылок и прижавшись своим лбом к ее лбу:
– Сейчас мы с тобой должны это выпить. Это специальное вино, но в бокале минимум... действующего вещества. На дне кольцо. Когда допьешь, возьми его в руку. Джинни... мы должны сделать это одновременно.
Черные глаза ее профессора смотрели на нее почти... отчаянно. Повинуясь их мольбе, Джинни поднесла бокал к губам и глотнула... немного. И еще немного, не сводя глаз с его запрокинутого лица, полускрытого кубком. Потом решительно, в два глотка, осушила свой. Нащупала языком кольцо... Зажала в руке. Снейп сделал то же самое.
– Теперь, – его голос чуть дрожал, глаза вновь сверкали совсем рядом – он опять прижался к ней лбом... а еще Джинни вдруг заметила отблески света на его голой руке... и на его боку. Снейп тоже снял халат.
– ...Джинни, ты должна прочитать это, – он тиснул ей в руку кусочек пергамента, – и не сбиться. Это очень
важно. Очень. Начнешь одновременно со мной. Потом... наденешь кольцо мне на палец. Давай.
Она зашептала:
"В тени престола Черного Лорда я становлюсь женой его тени, чтобы мой муж, Его слуга, мог
питаться мной и становиться сильнее для службы, на которую он избран в тени престола Черного
Лорда и его Именем".
Ее профессор тоже что-то говорил, но она не слышала. Потом Снейп рванул ее руку, Джинни ткнула
кольцом ему в ладонь... он сам сунул туда палец, и одновременно надел другое украшение на палец
ей. Кольцо охватило ее... будто живое. Девочка крикнула, зашаталась, упала – потому что
неожиданно по меньшей мере половина жгучих обручей взорвалась, резанув ее напоследок, и
исчезла...
Джинни закрыла глаза на секунду. Потом открыла. Она лежала на покрывале, неловко подвернув одну ногу, а Снейп сидел рядом с ней, боком, согнув колени – так, что она видела только его лицо, руки и грудь. У него на груди не росли волосы. Осознав вдруг, что она настолько же голая, насколько ее учитель, Джинни вцепилась рукой в покрывало и медленно потянула его на себя.
Снейп дернул уголком рта, посмотрел на нее... не с жалостью, но с сочувствием. И сказал
одно слово:
– Нет.
Глава четвертая
Джинни смотрела на него молча, дрожа с головы до ног. Пальцы, вцепившиеся в покрывало, она так и не смогла разжать. Какое-то время Снейп не сводил с нее глаз. А потом сделал странную вещь: улыбнулся, совсем слегка. И – так, как будто ему было больно это делать.
– Еще не все, Джинни. Ты должна чувствовать это.
Она чувствовала. Обручи... от талии и ниже, жгли... сильнее. Только теперь боль будто бы стекала
в какую-то одну точку внутри нее.
Снейп отвел глаза и заговорил, негромко и ровно, иногда останавливаясь, чтобы подобрать
нужное слово:
– Теперь... Я должен сделать тебя женщиной. Это часть ритуала... Иначе нельзя. Я хочу... чтобы
ты поняла: быть женщиной... так же прекрасно, как быть девушкой. По сути, для тебя ничего не
изменится. Ровным счетом ничего. И... – он посмотрел на нее, – это будет... не так плохо.
Она не смогла понять точно, что было в его глазах. Сочувствие, серьезность... усталость – свечи
мигнули, и Джинни отчетливо увидела морщины на его лице, у губ, вертикальную складку между
бровями... он выглядел таким... старым. Сколько же ему лет? Сорок? Или больше?.. А еще в его
глазах была решимость, отстраненная. И Джинни поняла, а точнее, вспомнила, он ведь
говорил ей, что заставит ее, если она будет сопротивляться... Но одновременно она
– запоздало – поняла и другое: он действительно не хотел. Не хотел, наверное, даже ее
спасать, вообще беспокоиться о ее судьбе – он просто был должен.
Если бы Джинни была старше или обладала ярким умом Гермионы Грэнджер, она бы осознала еще и то,
что профессор Снейп был единственным Упивающимся Смертью на многие мили вокруг. И что он
вряд ли мог так просто оказаться на тропинке рядом с ней. А значит – что он был такой же пешкой
в игре Вольдеморта, как и она. Он мог только принять эту игру, поскольку – мог...
...Неотрывно глядя в глаза своему профессору, Джинни разжала пальцы и выпустила из рук ткань
Покрова. Снейп на секунду опустил веки, его губы искривила та же странная усмешка боли. Потом он
снова взглянул на нее, тряхнул головой, чтобы отбросить волосы с лица, его плечи чуть опустились
– он расслабился, она это заметила, – выдохнул:
– Джинни...
Замолчал. Она видела, что он хочет сказать ей что-то, но не знает, как. Наконец:
– Мне жаль, что это я...
Она задохнулась на мгновенье, потому что вдруг почувствовала, как больно ему было это говорить.
Но его слова... пришлись кстати. Где-то глубоко внутри нее что-то шевельнулось... И перевернулось.
Жалость. К ним обоим... Медленно, очень медленно девочка убрала руку, которой закрывала
себе грудь, и вытянула ноги.
Снейп снова прикрыл глаза. Потом слегка улыбнулся – чуть менее больно – и прошептал:
– Я должен поцеловать тебя сейчас...
Джинни приоткрыла губы и зажмурилась. Сейчас.
Она почувствовала его движение, прикосновение волос к щеке и... наконец, поцелуй: легкое касание
губ на ее виске, потом на щеке возле уха.
Девочка открыла глаза, удивленная. Его лицо было совсем рядом, он наклонился над ней, опираясь
на руку.
– ...губы? – шепнула она.
Он улыбнулся, на этот раз нормально, – Джинни первый раз видела улыбку (а не кривую ухмылку) на
лице своего учителя, и удивилась, что при этом уголки его глаз подпрыгнули вверх.
Мягкий шепот:
– Ты же не хочешь... пока.
Она и вправду не хотела... пока.
Тогда он продолжил очень легко – нет, нежно, – не целовать, а касаться ее губами: лоб, бровь,
веко, даже кончик носа, подбородок, шея, мочка уха... Джинни снова закрыла глаза. Это было не
так плохо. Снейп немного передвинулся, оперся на другой локоть, и теперь касался ее еще и
пальцами – так же нежно, ласково, – изучая очертания ее лица, шеи. Потом медленно потерся щекой
о ее щеку. Она хихикнула, когда он щекотнул ее ресницами. Он тоже издал какой-то похожий звук и
продолжал касаться ее губами, теперь прижимаясь к ее коже чуть сильнее, а его пальцы начали
ласкать – она не могла придумать другого слова для этого прикосновения – контур ее губ. Потом он
коснулся ее языком – у виска. Джинни ахнула – это было что-то... она что-то почувствовала.
Где-то глубоко внутри себя. Дрожь... Желание... поймать его пальцы губами.
– Теперь... – еле слышный шепот и... его движение. Он мягко взял ее за оба запястья, прижал ее
разбросанные руки к кровати и наконец поцеловал в губы.
Сначала она не почувствовала ничего – настолько новым для нее было это прикосновение. Но потом –
терпкий травяной вкус его губ... вкус его горячего языка у нее во рту... ласка, медленная,
осторожная... изучающая... чтобы потом стать... сильнее. Джинни вскрикнула почти неслышно, она
хотела отвернуться, потому что не могла дышать, не могла... длить это. Но он ей не дал. Теперь
поцелуй был совсем взрослый... глубокий, и он – девочка не могла понять, как такое вообще
возможно – одновременно и успокаивал и... волновал ее. Заставлял дрожать, заставлял...
Неожиданно Снейп прогнулся, не отпуская ее рук и рта, и коснулся своей грудью ее. Джинни
вскрикнула, и тогда он сделал это снова. И снова... продлив прикосновение. Наконец отпустил ее
губы, сел, привалившись к спинке кровати, прижал ее к себе – теперь он поддерживал ее спину
одним коленом, как тогда на тропинке, на другом его колене она сидела.
Снова шепот, блеск глаз:
– Джинни...
Поцелуй... Он поцеловал ее в шею, в то место, где на ней билась жилка, нежно пробуя кожу на
вкус. Его пальцы тем временем – легкие, ласковые – чуть сжали ее плечо, коснулись ключицы и
скользнули ниже... взяв в теплое кольцо ее сосок – темно-розовый бутон, маленькую выпуклость на
молочно-белой коже. Она тихонько вскрикнула.
– Что такое?
Его голос звучал мягче, чем когда-либо до этого, мягче, чем она даже могла себе представить –
это потому, поняла Джинни, что ему самому... приятно – и в то же время чуть хрипловато. Она взглянула на него отчаянно и выдохнула:
– ... маленькая...
Он снова улыбнулся, прикрыв глаза, она могла поклясться, что немного смущенно – и вернулся к ее груди.
– Это очень красиво. Ты не должна... стесняться.
Пауза. Его пальцы продолжали касаться ее соска, сжимать его – едва ощутимо.
– Так даже... Ну вот...
Неожиданно он нагнулся и... Джинни не могла не закричать, потому что почувствовала его горячие
губы на своей груди, его горячий язык, почувствовала, что он мягко втягивает ее в себя –
всю – и... снова закричала. И закинула голову, и задрожала – обжигающая ласка будто бы
лишила ее тело веса, а ее легкие – воздуха, но это было не важно... Совсем...
С легким стоном он отпустил ее – Джинни увидела, что на щеках Снейпа выступили красные пятна – и
сел чуточку по-другому. И опять девочка не могла сдержать возгласа. Потому что теперь она
чувствовала...
– Джинни, – это было сказано легко и даже как-то грустно, пока она смотрела на него во все глаза,
а он ласкал кончиками пальцев ее губы, – ни один мужчина... не сможет... быть так близко к тебе...
и не хотеть тебя так сильно, как я сейчас...
Она была немного удивлена тем, что не... испугалась. Может быть... потому, что ей все же удалось
поймать его пальцы?.. Джинни слегка прикусила его ноготь и услышала, как Снейп вздохнул, и вновь
потянулся к ее груди, другой на сей раз, и на сей раз – более страстно, прижимая ее плоть языком
к зубам. Но это было не больно, это было... Она не могла придумать, она могла только снова
вскрикнуть – когда другая его рука – его ладонь – накрыла треугольник медных кудрей внизу ее
живота, а пальцы скользнули между бедер.
Глава пятая
...Ласка, медленная, почти... дразнящая. Пальцы и губы. Губы теперь на ее губах, а пальцы... там.
Где горячо и неожиданно... мокро. Но это только хорошо, так они лучше... скользят... от
пульсирующей складки плоти вверху – ниже... в глубину... И каждый раз она не может удержаться и
не застонать от – боги! – от удовольствия... Может ли что-то еще быть... сильнее?
Его голос, совсем хриплый:
– Джинни... Я сейчас поцелую тебя... как...
Лицо рядом, он дышит часто... так же часто, как и она сейчас. Глаза... такие горячие... как
будто они сейчас станут расплавленной смолой и стекут по его щекам. Он сжал зубами ее нижнюю
губу, легко и быстро, но она успела вернуть... укус. Стон.
Он положил ее на покрывало и сел у нее в ногах, медленно раздвинул ее бедра... нагнулся. Джинни
снова закричала, потому что поняла, что он будет делать сейчас, но он не сделал... Но даже
просто его дыхание... Заставило ее закричать снова. Тогда он коснулся ее губами и языком.
Это было больше, чем она могла представить и... вынести. Джинни уже не понимала, что
точно он делает, потерянная в собственных стонах и неуверенных движениях, робких попытках
заставить его сделать то, что ей нравилось больше...
Но он, кажется, и сам понимал. Снейп замер на секунду, а потом легко прикусил зубами нежную
складку кожи, и одновременно его пальцы скользнули так глубоко в нее, как он мог достать. Джинни
закричала, прогнулась и почти села... Он тут же уложил ее назад, рывком подсунув ей под ягодицы
подушку. Лег на нее сверху, положил ладонь ей на губы и прошептал:
– Кусай меня... когда будет больно.
Когда. Она забыла... про боль, совсем. Теперь, когда он сказал, девочка вспомнила все,
что ей говорили, и напряглась, и задрожала, ожидая этого когда, понимая, что она уже
ничего не сможет сделать, чтобы избежать...
Но боли не было. Напротив, это новое прикосновение – Джинни почувствовала, что он помогал себе
рукой – было очень мягким, хоть и настойчивым. Медленное, деликатное движение – по тому
пути, что уже прошли пальцы ее учителя. Когда он двигался вперед, было, действительно, немного
больно, но он всегда... возвращался.
И когда Джинни уже поверила, что это всегда будет так, он двинулся чуть более резко – и достиг
той точки, за которой – она поняла это – было уже другое...
Несколько долгих секунд Снейп был неподвижен, каждой клеточкой тела ощущая ее дрожь, слабый
протест, растущий страх, ловя ладонью ее прерывистое дыхание. А потом опустился на нее – в нее –
всем весом.
Она так и не укусила его руку. Джинни резко вскрикнула и забилась под тяжестью его тела, но не
сделала попытки оттолкнуть его, а, наоборот, обхватила его плечи руками и прижалась к нему, что
было сил. Потому что боль была... облегчением. Потому что в ту секунду проклятие Черного Лорда
наконец отпустило ее, и Джинни потерялась в ощущении свободы и даже... радости, которые были во
всем – в чуть подрагивающих плечах мужчины под ее пальцами, в его тепле и тяжести и жесткости, в
ее собственном наконец обретенном дыхании, и даже в том горячем и влажном, что сейчас текло у нее по бедрам.
Снейп выдохнул – наконец – и неловко провел рукой по ее щеке:
– Теперь будет... только лучше...
В ответ она импульсивно прижалась к его ладони. Он медленно нагнулся, чтобы найти ее губы и...
Откуда-то издалека к Джинни пришло ощущение... его движения, очень осторожного: он изучал ее,
пробовал... иногда чуть перемещая ее на подушке, не переставая играть с ее ртом. Не так плохо.
Не так плохо...
И вот... наконец... Это было, как будто он коснулся какой-то стены, и краска отошла, и под ней
блеснуло чистое золото. Джинни резко отвернулась от него, прерывая поцелуй, и застонала. И
снова – да! – громче... Не в силах удержать собственный стон, Снейп чуть приподнял ее,
одной рукой поддерживая за плечи, а другой – за талию, и впился зубами в простыню, позволив телу
делать свое дело...
Он уже почти потерял контроль над собой, когда услышал ее "да". Потом "пожалуйста". Потом снова
"пожалуйста", и она обхватила его очень крепко руками и ногами и задрожала...
Снейп сумел найти ее губы тогда, так что Джинни достигла первого в своей жизни пика наслаждения
без звука. Но ему не нужно было слышать ее крик, чтобы понять, что она чувствовала... Потому что
он сам чувствовал то же... в ее ярких судорогах... в ней... боги -
Спустя несколько секунд Северус Снейп приподнялся на локте и рухнул на спину, почти бездыханный
от только что пережитого опустошительного наслаждения. Он и сейчас чувствовал его жаркие волны
всем телом, и всем телом дрожал. Это ви-но ви-но-ва-то. Он всегда был слишком...
восприимчив... к входившим в ритуальный напиток... ингредиентам. Но ощущение... ослабнет... Со
временем.
Когда это случилось, Снейп нашарил волшебную палочку на ночном столике, приподнялся и указал ею
на живот Джинни, шепнув "Contraceptive". Когда он клал палочку на место, его рука дрожала.
Девочка не заметила его движения. Она была почти что в обмороке – глаза полузакрыты, грудь еле
вздымается. В этом не было ничего удивительного, если учитывать пережитый ею Imperius Virginum,
и шок, и страх, и... вино (ви-но-ва-то), и то... что он с ней сделал... Прислушиваясь к
ее дыханию, профессор лег рядом и стал ждать, пока Джинни придет в себя. Пока все действительно
шло не так плохо. Пока...
Открыв глаза, она сразу повернула голову вправо, будто зная, что он там лежит... и смотрит на
нее. Спокойно и серьезно. Девочка отвела взгляд. Она не могла... придумать... что сказать ему...
сейчас. Да и что вообще... она могла сказать... ему?.. В голове у Джинни был туман и сумбур, в
горле – горечь, тело... Она почти не чувствовала его. Наверное, она не могла двигаться сейчас.
Только смотреть. Только вдыхать запах другого тела, рядом – тела ее... любовника.
Неожиданно Джинни очень остро захотелось дотронуться до него. Она порывисто протянула руку,
намереваясь коснуться груди своего первого мужчины, но он поймал ее пальцы. И сжал, заставляя
посмотреть ему в глаза. Сделав это, Джинни вскрикнула и вырвала руку.
Эти глаза... Не были глазами ее любовника. Даже просто кого-либо, кто мог иметь
какое-либо отношение к ней. Это были глаза профессора зельеделия Северуса Снейпа, и в них
не было и намека на нежность.
Глава шестая
Неожиданно Джинни покинули все силы. Она даже не смогла отвести взгляд, так что Снейп видел, как
карие глаза девочки снова наполняются болью – такой, с которой могут сравниться лишь
непоправимые проклятия. Болью потери того, что она так и не смогла обрести. Джинни тоже смотрела
на своего учителя... И видела, как неожиданно он зажмурился, скривил рот... И отвернулся, издав
какой-то звук... сдавленное рыдание. Шумно выдохнул и задержал дыхание, чтобы справиться со
спазмами в горле.
Она... не знала, что и подумать. Ничто этой жуткой ночью не шокировало ее так сильно, как
сознание того, что Северус Снейп способен плакать. Пусть даже он сделал все, чтобы это скрыть.
Пусть даже он плакал о ней... "И ему самому тоже больно, – отстраненно подумала Джинни.
– Потому что он... И я... И ему нельзя... Мне нельзя..." Осознание происшедшего и, что было еще
важнее, осознание того, что ей теперь с этим всем – включая Снейпа – жить (и ему тоже!), буквально
перевернуло душу маленькой гриффиндорки. По лицу Джинни Уизли неудержимо покатились слезы.
Она не пыталась скрыть рыданий, потерявшись, растворившись в жалости к себе – и к нему. И тогда
ее учитель вновь сделал то, что ее удивило: накрыл ее руку своей. Пока Джинни плакала, Снейп
мягко сжимал и теребил ее пальцы. От этого ей хотелось плакать еще сильнее – потому что она
понимала: лишь так он может ее успокоить и поддержать, чтобы отдалить, отделить то, что только
что между ними было. Чтобы это не имело значения. Потом, как он и обещал ей...
Позже, когда Джинни затихла (и начала понемногу ощущать свое тело), Снейп спросил, не
поворачиваясь к ней:
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – прошептала она. И добавила: – сэр...
Снейп фыркнул и приподнялся на локте. На его лице была прекрасно знакомая ей кривая усмешка, но
сейчас это выражение не было угрожающим: Джинни поняла, что обращение "сэр" его действительно
развеселило. И, вдумавшись в только что сказанное, девочка сама не смогла удержаться – ее губы
растянулись в улыбке.
Ее учитель вздохнул.
– Джинни...
Пауза.
– Да... профессор?
Он сел, привалившись спиной к изголовью и обняв колени руками. Его лицо было прямо над ней.
– Мне, наверное, не нужно напоминать тебе, но... Ты же понимаешь, что все, что сегодня случилось,
должно остаться между нами?..
Да, она понимала, и несколько раз кивнула, глядя ему в глаза.
– Об этом будут знать только директор Дамблдор и твои родители.
Родители?!! Джинни испуганно охнула и прижала ладонь ко рту.
– Да. Так нужно. Так нужно для твоего будущего...
...В котором не будет – не будет! – этого профессора Снейпа... Его легких ласковых рук...
Его тепла...
– ...завтра утром я расскажу обо всем директору... Думаю, к полудню твои родители уже будут
здесь. Нужно будет решить... Возможно, тебя отправят в Бобатон, подальше... отсюда. А возможно,
оставят здесь, чтобы я мог... помочь, если будет нужно. В любом случае, это будет очень
серьезный разговор.
Он помолчал немного.
– Джинни... Когда произошла эта история, с Комнатой Секретов... Директор очень надеялся... Мы
все очень надеялись, что ты... Что Вольдеморт больше тебя не потревожит. Как оказалось, зря. Мы
тебя не уберегли...
Снейп отвернулся от нее. Неожиданно Джинни резануло понимание: он думает не о ней. Он уже
забыл о ней – той, с которой он только что... разделил постель. Девочке пришлось закусить
губу, чтобы не застонать от этого понимания. И остро, очень остро захотелось схватить его за
руку, привлечь к себе, прижаться к нему...
Она представила, что было бы, если бы она это сделала. Как он медленно повернулся бы к ней с
этим своим... пустым, мертвым выражением на лице, с пустыми холодными глазами... И обхватила
себя за плечи. Ей вдруг стало холодно.
Снейп медленно повернулся к ней, в точности как она себе и представляла... И замер, как будто
увидел что-то...
– Джинни, полежи, пожалуйста, несколько минут вот так, не поднимая головы. Мне нужно будет еще
кое-что сделать...
С ней.
Когда он соскользнул с кровати и, держась к ней спиной, скрылся в ванной, Джинни подняла голову.
И поняла: кровь. Низ ее живота и бедра были в крови. И он тоже был... Приступ головокружения
заставил ее вновь откинуться на подушки. Когда тошнота отступила, Джинни попробовала напрячь
мышцы... живота, но тело – будто бы деревянное – не послушалось. Тогда девочка просто прикрыла
глаза и стала ждать возвращения Снейпа.
Ее учитель явился довольно скоро, неся в одной руке миску с водой, а в другой – стопку салфеток
и небольшой фиал. На бедрах у него было повязано широкое темно-синее полотенце. Снейп глянул на
Джинни ободряюще, опустил принесенные вещи на покрывало у ее ног, присел на угол кровати,
откупорил фиал и влил несколько капель темно-желтой жидкости в воду. Потом намочил в ней край
салфетки и осторожно провел тонкой тканью по внутренней стороне ее бедра. И выше...
– Джинни, это... заживляющее зелье. Может немного жечь...
Она не видела его лица – Снейп опустил голову, и его профиль скрывали спутанные черные волосы.
Джинни показалось, что он чувствует себя неловко, касаясь ее... так... Но в то же время
достаточно уверенно, чтобы не сделать ей больно. По крайней мере, она не почувствовала... ничего
неприятного. А еще она вдруг поняла, что благодарна Снейпу за то, что он не оделся. Иначе ей
было бы гораздо тяжелее лежать так... перед своим профессором.
Бросив влажные салфетки в миску, он поднялся и вернулся в ванную. Зашумела вода. Потом Джинни
увидела, как Снейп быстро прошел в кабинет (и отметила для себя, что таким – одетым лишь в отрез
махровой ткани – он выглядел как-то... доступно, и безопасно... почти как один из ее старших
братьев), и вернулся спустя несколько минут, неся в руках фарфоровую чашку без ручек.
– А это... сильное тонизирующее. Выпей, пожалуйста, это поможет тебе встать на ноги.
Вручив Джинни чашку, Снейп присел на краешек постели рядом с ней и отвернулся от нее, о чем-то
задумавшись. Опершись об изголовье, девочка маленькими глотками цедила кисловатый напиток и тоже
думала... о своем. Учителе. И будущем.
То, что случилось этой ночью, связало их... как-то странно. Не теми узами, что держат вместе
любовников – ну и пусть: в этот момент Джинни была далека от желания пережить снова
недавний интимный опыт – скорее, они теперь стали чем-то вроде сообщников: борцов с одной
стороны баррикады... или зверей в одной клетке. На секунду Джинни подумала, что было бы, если бы
на месте Снейпа оказался Гарри... И отбросила эту мысль. И только теперь по-настоящему
испугалась...
Глава седьмая
Снейп еле слышно вздохнул, пошевелился и обернулся к ней. И приступ паники прошел, сменившись уверенностью... в нем, в его силе (если бы профессор смог каким-то образом прочесть мысли Джинни, он бы лишь криво ухмыльнулся: в тот момент он сам был более чем далек от уверенности в чем-либо... включая собственные силы).
– Сэр?..
– Да, Джинни?
Она протянула ему пустую чашку.
– Я думаю, я уже смогу... встать на ноги.
Он внимательно посмотрел ей в глаза.
– Что ж... давай руку.
Снейп помог Джинни подобраться к краю кровати и сесть.
– Голова кружится?
– Да... Немного.
– Тогда посиди пока.
Они сидели рядом, Джинни почти касалась своим бедром полотенца, в которое был завернут Снейп. Ее учитель смотрел куда-то вбок, нахмурив брови, вновь погрузившись в свои мысли. Тишину, их окутавшую, не нарушали ни тиканье часов, ни звук дыхания... Некоторое время они плыли в ней, будто в невесомости... А потом на Джинни неожиданно нахлынуло странное ощущение: что-то типа щекотки... во всех мышцах. Захотелось вскочить на ноги.
– Профессор?
– М-м-м? – мягко...
– Я хочу встать.
– Ну...
Снейп легко вскочил и протянул Джинни руку, но девочка поднялась без его помощи. И сделала несколько шагов, довольно уверенных, на что Снейп поднял левую бровь и слегка улыбнулся.
– Очень хорошо. Даже более чем... Я провожу тебя в твою спальню.
Джинни была совершенно не против. Ведь там, в знакомой – да что знакомой! в родной – постели в
гриффиндорском дортуаре можно было... представить себе... что ничего... не случилось...
Мысль Джинни прервал звук открывающейся дверки шкафа. Снейп достал с полки серую шелковую ночную
сорочку и надел ее, повернувшись к девочке спиной, попутно развязав и бросив на пол полотенце. С
другой полки профессор снял тяжелый шерстяной халат в клетку и запахнулся в него. Сунул ноги в
меховые тапочки, обернулся и посмотрел на нее с легким замешательством. Только сейчас девочка
поняла, что все еще совершенно голая.
– М-м-м. Джинни? Наверное, тебе придется посмотреть в ванной... Может быть, что-то из твоей одежды еще можно...
...Спустя несколько секунд она уже перебирала оставленный ею на маленьком коврике – жизнь назад... или больше? –
ворох. Теплое белье – футболка и панталоны, – блузка и... все. Остальное было... в ужасном
состоянии. Сунув босые ноги в туфли, Джинни глубоко вздохнула и бочком выскользнула из ванной,
стараясь не думать о том, как она выглядит (как полная идиотка). Снейп, поджидавший ее у
двери, сунул ей в руки халат – точную копию того, что был сейчас надет на нем, только клетка
другого цвета. Пока девочка пыталась поплотнее закутаться в колючую ткань, профессор стоял
рядом. Когда же Джинни наконец удалось справиться с длиннющими рукавами, он протянул ей что-то...
тонкую серебряную цепочку.
– Будет лучше, если твое... кольцо никто не увидит. Надень его на цепочку и носи на шее. И... постарайся никогда не снимать его. Это важно.
Все манипуляции – снять перстень с пальца, пропустить в него цепь, надеть украшение на шею девочки – Снейп проделал сам, очень быстро. Джинни содрогнулась при мысли о том, какую власть, должно быть, имеет над ней это кольцо... И над ним...
– Пойдем?
Взгляд черных глаз... очень усталых. Протянутая рука. На этот раз девочка взяла ее.
...Закрывая класс зельеделия, профессор выдал фразу, которая едва не сшибла Джинни с ног:
– Надеюсь, нас не поймает Филч...
На какой-то момент девочка оторопела. Потом до нее дошла вся абсурдность ситуации: профессор
зельеделия в халате и тапочках... под ручку с юной студенткой Гриффиндора, в аналогичном одеянии,
полы которого метут каменный пол!.. Не факт, что нервы почтенного завхоза выдержали бы это
зрелище...
Пока они шли к Гриффиндорской башне - рассвет только начал заниматься, коридоры замка были
абсолютно пусты, и их тишину нарушало только шарканье снейповых тапочек, - Джинни все время
пыталась не улыбаться, и не могла, представляя, как из-за ближайшего угла появляется сонный и
злой Аргус Филч, как он замирает на месте с открытым ртом... Девочка даже хихикнула пару раз, на
что Снейп фыркнул, как будто прочел ее мысли.
...У портрета Толстой Леди Джинни отпустила его пальцы. И привалилась к стене, борясь со вдруг
подступившей усталостью. Снейп смотрел на нее спокойно и терпеливо, отступив шага на два и сунув
руки в карманы. Девочка отчаянно пыталась... придумать... что ему сказать. Что-то важное.
Самое важное... Спасибо... за то, что он спас ей жизнь? Или за то, что... любил ее?
Недолго?.. Или...
Она опустила голову и почувствовала, что вот-вот заплачет.
– Джинни... Вам лучше идти, если вы не хотите простудиться.
Нет. Это слишком просто. Нет, ей нужно сказать... Девочка подняла на своего учителя полные слез
глаза.
Он вздохнул. И неожиданно скривился, как будто бы Пивз вылил стакан воды ему за шиворот.
– Хотя... Если вы будете стоять тут достаточно долго, существует вероятность, что позже вам
удастся заразить насморком половину Гриффиндора, включая нашу знаменитость...
Джинни открыла рот от изумления.
Снейп сделал ей страшные глаза, фыркнул, развернулся и зашаркал по направлению к лестнице,
ведущей вниз.
(Professor Snape Fans' Fiction)
