Disclaimer: Автор данного произведения – Andolyn, оригинал на английском языке лежит на www.fanfiction.net; ну а всем знакомые персонажи, конечно, принадлежат Дж.К. Роулинг. Переводила на русский язык Сова, бессовестно используя переводы названий и имен из Народного перевода Гарри Поттера

Когда Раджив захотел вновь занять свое место, он столкнулся с немигающим взглядом миссис Норрис.

– Убирайся, – сказал он кошке, которая не шелохнулась. Тогда он вынужден был присесть на подоконник. Ари понравилась кошка, но это было неудивительно. Ей нравились все животные, особенно с дурным характером. Было нечто чудесное в том, чтобы расположить их к себе и наблюдать, как они расслабляются рядом.

Но сейчас было явно не время подлизываться к старой кошке, что не помешало ей отметить, что животное не схватили без церемоний за шкирку и не стащили с кресла. Раджив уважительно отнесся к животному, и никто, похоже, не заметил ничего необычного в его поведении. Ну, ладно. Еще немножко информации для размышления.

Ари чувствовала, что устала. Люди вокруг нее продолжали говорить о проблемах в министерстве. О том, что Международная Конфедерация Волшебников едва ли сможет вмешаться в дела своих британских собратьев, пока правительство отрицает, что происходит нечто необычное. Пока проблемы не вышли на международный уровень, они оставались внутренним делом Британии. Темнокожий мужчина со множеством косичек, жидкой бородкой и в батиковой мантии с устрашающим смешением красного, желтого, зеленого и черного цветов, очень расстраивался по этому поводу.

– Просто замеча-ательно, – протяжно говорил он, – когда Альбион и Каледония падут, это станет про-облемой Содружества, а что потом? Ничто в мире не меняется, не так ли?

– Оставить надежду – тоже не решение проблемы, Франклин. Моей задачей будет заставить международное сообщество осознать угрозу, даже если наше правительство отказывается смотреть правде в глаза. Но никто не должен знать о моем отсутствии в школе. Вольдеморт по-прежнему боится меня, и мы должны это использовать. А тем временем повседневное ведение дел Хогвартса еще в большей степени ляжет на плечи Минервы, чем это было прежде. Я уверен, что она может положиться на всех присутствующих членов коллектива с тем, чтобы скрыть следы моего отсутствия, и административные дела будут решаться как ни в чем не бывало. Ремус?

– Вы ведь до сих пор не разучились ставить мой автограф, я полагаю? – спросил Дамбльдор; глаза его искрились от смеха.

Люпину хватило воспитанности покраснеть, и он вдруг стал похож на маленького мальчика, пойманного за руку, запущенную в коробку с печеньем.

– Очень хорошо. Минерва, можете положиться на особый талант Мародера... на случай необходимости. У Северуса дел и так по горло – не загружайте его административной ерундой.

МакГонагалл довольно сурово поглядела через плечо на Люпина, который положительно разнервничался под ее взглядом. Ари с трудом подавила ухмылку. Было ясно, что Люпин, а может быть, и Блэк, провели свои школьные годы в Хогвартсе. Как же трудно работать вместе с собственными бывшими учителями, которые знают тебя слишком хорошо!

– У вас есть несколько хороших идей, моя дорогая. Я уверен, что могу положиться на вас: обдумайте их до конца, и чуть позже мы поговорим о них подробнее. Вас это устраивает?

Барон, Хуч, Филч, Флитвик, Хагрид, Блэк, Люпин и Смайли займутся делами безопасности школы. Снейп слышать не хотел о том, что ему не надо было принимать участие в защите школы, поскольку, как он утверждал, никто лучше него не знает, против чего надо защищаться. Дамбльдор неохотно согласился. Франклину и Артуру Уизли предстояло делать все возможное в министерстве. Франклин оказался родом с Ямайки, последние несколько недель он работал в Департаменте Международного Магического Сотрудничества.

– Принимая во внимание все эти про-облемы в семье Крауча, в Министерстве подтянули резервы, и у меня оказался шанс попасть в штат. Я рад, что мальчик будет теперь по-оближе, когда вернется в школу.

Большая часть присутствующих будет поставлять в школу любую информацию, какую они смогут заполучить. В комнате оказались ученые, университетские профессора, владельцы магазинов и торговцы недвижимостью. Они будут хранителями домов, которым предстоит стать безопасными убежищами. Будут искать ингредиенты зелий и подбирать заклятия, которые могут оказаться полезными в предстоящей борьбе. Они будут также останавливать распространение слухов. И, при этом, увы, сами будут распространять более реалистичные страхи. Идея Флитвика о собственной газете превратилась в мысль о подпольной прессе, распространяющей, только в случае необходимости, памфлеты об истинном положении вещей. Крепкий блондин рядом с Хагридом, "Ности", по имени Нострадамус Никс, этим займется. Угрюмая женщина, Василиса МакКиннонс, обещала позаботиться о распространении памфлетов, и еще один пожилой человек по имени Дедалус Диггл вызвался ей помогать. Молодая ведьма, представившаяся как Хьюмилити Рэбнот, сказала, что у нее есть шанс стать репортером в спортивном разделе Прорицательской газеты, и это действительно была хорошая новость.

Остальные уже были шпионами в мире магглов, вроде Раджива. Они будут осведомлять коллег обо всем, что привлечет их внимание, обо всем, что выглядит подозрительным или странным.

Эти люди также будут наготове, если потребуются какие-то физические действия. Ари сомневалась, что такие люди, как Дамбльдор или Флитвик, будут хороши в драке, пока не поняла, что в магическом мире в битве сталкиваются сила воли, знания, ум и отвага. Никаких клинков, снарядов или рукоприкладства. У нее никогда не было оружия, не считая трофейного немецкого штыка, доставшегося от дедушки, сувенира времен Второй Мировой войны. Эта была память о простом, добром человеке, который просто делал то, что считал своим долгом, который слишком много повидал в слишком юном возрасте. Он был любящим дедом… А теперь его фотография и штык были погребены под обломками нового дома Ари. Старого дома, поправила она себя. Ее мать, сестра и племянники – все они будут горевать о ней и никогда не поймут, что же произошло. Она вздрогнула, слушая, как Дамбльдор дает указания, направленные на то, чтобы как можно дольше сохранить безопасность. Он подчеркивал необходимость секретности, со значением поглядывая при этом на Дедалуса. Ее мысли принимали все более болезненное направление, и Ари почти ожидала, что ведьма-доктор Помфри в следующий раз начнет раздавать пилюли от самоубийства.

И ночь, и день были очень долгими, хотя солнце все еще упорно отказывалось садиться. Ари нуждалась в спокойствии и тишине, хотя понимала, что гудение этого кружка волшебников, этот их совет, был первой, последней и единственной надеждой против того зла, которое нес Вольдеморт, и которое распространялось, как болезнь, разрывая семьи, угрожая им всем.

– Нда, – рассеянно пробормотала она, наливая новую чашку чая из неустанно пополняющихся запасов на серебряном подносе. – Бедному старине Волди за многое придется ответить.

– Волди? – спросил Гарри, такой же усталый, как она; его зеленые глаза расширились в изумлении. По-прежнему обращая больше внимания на свой чай, чем на мальчика, Ари кивнула.

МакГонаголл тихо засмеялась. Смайли моргнул своими огромными добрыми глазами. Дамбльдор сделал вид, что не слышал, остальные и вправду не услышали. Когда Хуч спросила, о чем смех, МакГонаголл повторила прозвище погромче. Хуч чуть не захлебнулась чаем, когда услышала его, и ведьме в желтом пришлось постучать ее по спине, прежде чем она отдышалась. Пока собрание шло своим чередом, Ари заметила, как Дамбльдор качает головой, а тихое бормотание распространяется по комнате. Пока не засмеялся Хагрид. Не взвыл от хохота, точнее сказать.

– Что там еще? – спросил учитель зельеделия, тоже ощущавший напряжение последних нескольких дней, может быть, даже больше, чем остальные.

– О, ничего особенного, – с невинным видом отозвался Блэк. – Твоя подруга просто придумала еще один псевдоним для Сам-Знаешь-Кого. У нее это здорово получается, не так ли, э… Сев?

Наконец, когда колдуны и ведьмы разобрались в тех задачах, которые стояли перед ними, Вайнамяйнен Смит, Тибериус Титтл и Джеральдина Бэкон, все трое - суровые и несколько испуганные люди, решили вернуться к своим оставленным было делам авроров. Их подвиг на это странноглазый и деревянноногий Аластора Муди, который для начала высмеял их за расхлябанность. Эти трое попытаются убедить своих младших коллег и помощников и преемников в неотвратимости грозящей опасности. Но убеждать будет нелегко – ведь рассказать о том, что они узнали во время собрания у Дамбльдора, старые авроры не могли.

Дамбльдор поднял волшебную палочку. Очевидно, для сидящих это был знак встать, потому что мебель отодвинулась к стенам, к досаде миссис Норрис, а все присутствующие сформировали круг. Блэк галантно помог Ари подняться и занял место рядом с ней, а Гарри встал с другой стороны. Когда круг расширялся, чтобы вместить в себя последних, Ари отодвинулась к Гарри, и Снейп, подойдя сзади, тихонько скользнул на место между нею и Блэком. Блэк отступил, обошел Ари с другой стороны и мило спросил, можно ли ему встать рядом с крестником. С доброй улыбкой МакГонагалл, стоявшая следом за Гарри, поманила его к себе и освободила для него место. Его "спасибо, Минерва" прозвучало несколько принужденно. Ари взглянула на Снейпа, тот с бесстрастным видом изучал директора. Однако он, казалось, почувствовал ее пристальный взгляд и повернул голову.

Опять мелькнула беглая полуулыбка, блеск в глазах выдал скрытое веселье; Ари приходилось смотреть вверх, потому что ее голова едва доходила ему до плеча. Вот еще один вопрос, который потом надо будет задать – что же такое происходит между Блэком и Снейпом, что эти взрослые люди хватаются за первую попавшуюся возможность посоперничать… Не то, чтобы она возражала, но...

– Подождите немного и увидите. И не стоит так тревожиться, маленькая церемония Альбуса направлена на то, чтобы связать нас для достижения нашей общей цели. Придать нам силы, а не взвинтить нервы.

– Спасибо, вы очень помогли, – бросила Ари тем же шепотом, слышным только ему. Он хмыкнул и выпрямился. Ари переключилась на Гарри, который выглядел таким же напряженным, как и она. Блэк по-отечески положил руку на его хрупкие плечи. Сейчас мальчик в поддержке Ари не нуждался. И оказать ее тоже не мог. Ари решила попытать счастья: ее маленькая рука проскользнула в снейпову и слегка ее сжала.

На мгновение Снейп замер, обернулся и нахмурился. Ари опять посмотрела на него снизу вверх, нервничая еще больше, чем минуту назад. Снейп отвернулся, но Ари почувствовала, как его длинные пальцы смыкаются вокруг ее руки.

Голос Дамбльдора был теплым и твердым. Произнося слова, он медленно поворачивался, чтобы посмотреть в лицо каждому, стоявшему в круге, приковывая взгляды. Он стоял в одном ряду со всеми, и все же был центром, тем единственным, кто, прямо или косвенно, собрал их в этом месте. Казалось, он осознает это и дает им понять, что чувствует себя ответственным за их судьбы.

– Друзья мои, – сказал он. – Мы стоим на перекрестке. Дни мира и довольства – позади нас. В будущем, что лежит перед нами, несомненно одно только: мы не знаем, что случится. Некоторые из нас уже жили во времена, подобные нынешним, другие были тогда слишком молоды или пребывали в счастливом неведении. Но теперь нашим долгом, нашей ответственностью становятся активные действия. Мы должны заставить других понять, что происходит, и суметь защитить их. Мы должны найти способ защитить их от того, что всем нам угрожает, но также и от них самих. До тех пор пока мы можем защищать детей, будущее остается нашим.

Все мы встречались с трагедиями, прямой или косвенной причиной которых был Вольдеморт или те, кто ему служит. Из-за него мы потеряли свои семьи. Он убивал тех, кого мы любим, ломал их. Отвращал от света. В грядущей борьбе нам придется столкнуться как с ним, так и с самими собой. Мы должны сражаться с неверием, страхом, недоверием и невероятной тупостью. Но мы не одиноки. Повсюду много хороших, добрых людей, простых людей, тяжелых людей – тех, кто понятия не имеет, что надвигается, и какого выбора потребует от них жизнь в ближайшие месяцы и годы.

И у нас есть мы, этот круг Защитников. К нам будут взывать, и мы не имеем права потерпеть неудачу!

Мы должны знать себя. Мы должны знать, ПОЧЕМУ мы стоим здесь, собрать наши силы. Мы должны знать, почему мы начинаем, понять, что никто из нас – никто – не находится здесь случайно!

Услышав это, Ари не могла подавить дрожь. Не случайно? Неужели старый волшебник хотел сказать, что всех их свела здесь судьба? Что они – все они – играли важные роли в пьесе? Что у нее, простой магглянки (Господи, она терпеть не может это слово), была особая роль? Невероятно!

Ари почувствовала, что Снейп сжимает ее руку, и этот жест ее глубоко тронул. Она с трудом сдержалась, чтобы не приникнуть к нему, ей нужно было почувствовать, как его руки обнимают ее, нужно было, чтобы он успокоил ее, пусть так же неловко, как тогда, на обочине дороги прошлой ночью.

Но инстинкт подсказывал ей, что происшествие прошлой ночи было крайне редким проявлением с его стороны, скорее некой формой манипуляции, чем потребностью утешить. Это – ее рука в его ладони и то, что он не хотел позволить Блэку стоять рядом с ней, означали нечто другое.

Она вздохнула. Какой бы ни оказалась ее роль – впереди были интересные времена, в этом можно не сомневаться. Кажется, было такое старое китайское проклятие – пожелать кому-нибудь жить в интересные времена…

"Не дай простому рукопожатию отвлечь тебя от происходящего, детка", – выбранила себя Ари.

По кругу побежала зыбь – колдуны и ведьмы доставали волшебные палочки. Снейп отпустил арину ладонь и тоже достал свою палочку. Ари, словно защищаясь, скрестила на груди руки. Она заметила, что Филч и Смайли просто стояли и ждали, опустив руки вдоль туловища. Очевидно, оба не были волшебниками. Она повторила их позу.

Дамбльдор махнул палочкой в направлении окон. С громким стуком сам собой захлопнулся ряд внешних ставен, со свистом упали толстые бархатные шторы. Весь этот шум снова заставил Ари вздрогнуть. В наступившей тьме силуэт Дамбльдора темным контуром выделялся на фоне пылающего камина. Он полуобернулся, повел волшебной палочкой и пробормотал что-то на латыни.

Огонь погас, и наставшая тьма была бы абсолютной, если бы не странный жемчужный свет, исходящий от Кровавого Барона. В комнате опять стало холодно.

Из его волшебной палочки брызнули малиновые и золотые искры, они полетели в центр круга, и создали сферу, которую питал неиссякающий луч, бьющий из конца палочки.

Кровавый Барон таким же образом поднял свою палочку. Бледные крупинки вырвались из нее, смешиваясь со сферой Дамбльдора, приветствуемые ею. Своим гулким, странным голосом он сказал с силой:

Вспышки из палочки Амоса Диггори были ярко-желтые и черные, едва отличимые от окружающей тьмы, но ясно видимые, когда они влились, вместе с прочими, в сияющую, растущую сферу в центре комнаты.

Человек, имени которого Ари не знала, поднял палочку в светлеющей комнате. Моложе, чем Дамбльдор, но старше остальных, с бородой, седой, но не серебристой, с глубокими морщинами у глаз. Его луч был серебряный с изумрудным.

Маленький Смайли указал рукой на сферу. Довольно пронзительным голосом он высказал свое пожелание.

Радуга цветов вырвалась из его длинного пальца, и несколько человек заулыбались. Сфера начала медленно вращаться.

– За безопасность наших домов! – произнес он яростно. Сфера чуть увеличивалась с каждым слогом.

Черные и желтые, бронзовые и голубые искры, каждый волшебник добавлял что-то свое. Надежды, желания и то, что они символизировали повторением цветовых комбинаций. Каждое слово и луч делали сферу ярче, она вращалась все быстрее, становилась все больше.

Ари оглядела круг, не уверенная в том, что надо делать. Казалось, все знали свои слова, казалось, все знали свои цели. Но у нее не было ни малейшего представления. Что она может сказать, что добавить? Чего же, черт возьми, она вообще хочет?

Ей надо было решать, и быстро, но она просто не могла ничего придумать. Казалось, остальные заглядывают в глубины самих себя, и делают это без усилий. Вливают частички своих душ в свет, который горит все ярче. И греет всех участников круга, радует их, объединяет. Их волшебные палочки, раз поднятые, больше не дрогнули, свет из них все время вливался в сферу.

Но что она может сказать? Сочувствие? Может ли она сказать о сочувствии? Именно ее сочувствие спасло жизнь и Гарри, и Снейпу… Сочувствие, это хорошо.

– За сострадание! – прогудел Хагрид. Не то же ли это самое, что сочувствие? Вот черт! И что это за штуку он протянул вперед? Зонтик?

Снейп поднял свою палочку. В многоголосое бормотание вплелся и его голос. Он сказал уверенно и спокойно, но с оттенком горечи, которого Ари не заметила в речах других.

В следующее мгновение, показавшееся бесконечным, Ари посмотрела на высокого, угрюмого человека, которого презирали одни, над которым смеялись другие. Которого защищал директор, и который делал работу, наиболее опасную из всех. И его глубочайшим желанием, величайшей ценностью было прощение? Данное? Или полученное? Сердце Ари рванулось к нему, прячущему за бесстрастной маской столь многое… Медленно она обвела глазами круг, увидела директора, которым восхищалась, Блэка, Люпина, МакГонаголл и Филча – все они, каждый по-своему, почти сразу же заняли место в ее сердце. Гарри, такой ранимый и такой сильный, воистину носитель надежды, выживший. Оставшийся добрым и человечным несмотря на все, что ему довелось пережить. Призрак, который принял ее просто потому, что ей было не все равно. И все люди в этой комнате, казалось, готовые лицом к лицу встретить будущее, что бы оно ни принесло с собой, объединившиеся в одно целое. Независимо от того, кто или что они, поднявшиеся над своими различиями и антипатиями. Они были едины.

Но было одно слово, одна ценность, которую не упомянул никто. Слово, которое Ари чувствовала горящим в своей душе. Одно понятие, одно чувство, которого не хватало, и без него все развалится.

Не задумываясь и даже не осознав, что она оказалась последней, Ари подняла руку, как Филч, всего в одном ударе сердца после того, как заговорил Снейп.

Сфера превратилась в чисто-белую, взрываясь и разлетаясь сквозь всех них, перерастая стены комнаты. Горящая, но не обжигающая, несравнимо яркая.