The Ship by Ssis

In the Dark

Role-Playing Game "Professor Severus Snape's Seminar"
Ролевая игра "Семинар профессора Снейпа"

(Played in the Globe
Играется в Глобусе)

Scene 5-13: Тьма
Сцена 5-13: In the Dark

Scene:

The Mansions

Newport, RI

December 25, 1997

Вылезает из потрепанного желтого Chevrolet Caprice с надписью "Victoria Cab" перед фигурными чугунными воротами "коттеджа". Такси уезжает, обдав его сизым дымом.

Некоторое время оглядывает ограду в поисках какого-нибудь способа объявить о своем прибытии. Потом поднимает голову; оказывается, что на него в упор смотрит телекамера.

Ворота открываются.

Идет по дорожке, с тщательной небрежностью выложенной гранитными плитами, мимо заброшенного фонтана из нескольких бронзовых чаш, одна над другой, увеличивающихся в диаметре книзу. В дверях особняка его ожидает лакей в ливрее и с бакенбардами.

Gregory

Прошу, сэр. Господин ожидает вас в малом кабинете.

Поворачивается и идет по коридору.

Лакей

Следует за лакеем, заглядывая в приотворенные двери комнат, мимо которых они проходят. Почти везде мебель убрана в чехлы, жалюзи на окнах закрыты, картины на стенах завешены кисеей. В некоторых комнатах, впрочем, явный беспорядок, на полу валяются раскрытые и распотрошенные чемоданы, набитые одеждой.

Лакей останавливается перед закрытой дверью и дергает за витой шнур. Внутри что-то негромко звякает.

Gregory

После небольшой паузы слышны шаги.

Раскрывает обе створки двери широким жестом. Роется в кармане халата, достает золотую монету, осматривает ее и отдает лакею; тот кланяется и уходит.

Приятно видеть вас, мой друг, любезный Григорий. Надеюсь, вы с новостями.

Оба молчат.

Ах, да. Заходите.

Уходит вглубь комнаты.

Horst Krummenau

Входит за Krummenau, снимает мокрый плащ, кидает его на пол. Усаживается в одно из кресел, кладет ногу на ногу. Достает пачку сигарет.

Вздрагивает, когда сильный порыв ветра громыхает ставнями.

Да. Новости в самом деле имеются. Вот только я думаю, не пора ли сворачивать европейские операции.

Gregory

Поворачивается и смотрит на Gregory без выражения.

Сначала докладывайте. Потом я буду принимать решения.

Можете курить, если это вас успокаивает. Прежние хозяева и их гости сожгли в этой комнате чуть ли не треть всего урожая табака государства Куба за несколько лет. В результате я легко сошелся в цене на этот милый домик с их наследниками.

Подходит вплотную к Gregory.

Подробности. Без вранья. Иначе будет очень плохо.

Horst Krummenau

А что вы уже знаете?

Так мне было бы... проще.

Gregory

Мне хотелось бы, чтобы вам было сложнее. Покажите, как вы умеете, как говорят в этой стране, "думать на ногах". Человеку, которому я доверю эти самые европейские операции, необходимо думать быстро и говорить гладко. Готовы?

Horst Krummenau

Молчит, пока Krummenau нависает над ним. Когда тот отходит, закуривает, но от одной затяжки сигарета быстро превращается в столбик пепла до самого фильтра.

Поискав глазами, куда бросить окурок, кладет его на подлокотник и закуривает следующую.

Все было организовано правильно. Я расставил оперативников, обеспечил тылы, вышел на цель, выставил приманки. Потом был выброс.

Почти без жертв. Он исчез, следов найти не удалось.

Gregory

Начало неплохое. Это я знал без вас и раньше вас.

Садится.

Я не раздражительный человек, но местная погода действует мне на нервы. Не знаю, что всевозможные Вандербильты нашли в этом промозглом городишке. Плюну я на все это и куплю себе спокойно какой-нибудь шотландский титул. По крайней мере, от человека не требуется жить в фамильном замке и носить клетчатую юбку. Все отработано. А здесь за принадлежность к аристократии мало отдать деньги, нужно еще и вести себя определенным образом. Ничего, еще лет сто, и все образуется.

Фон Вайскопф прислал на вас донос. Потом дам почитать. Разбирайтесь сами.

Дальше.

Horst Krummenau

Вынимает из кармана небольшой серебряный слиток, заостренный к одному из концов, подбрасывает на ладони.

Почти так же, как и везде, результатом его деятельности в Стамбуле, до определенного момента, были только несколько наших, лишенных магии. Видимо, просто по дороге, чтобы не отсвечивали. Так что разбираться мне уже не с кем, и работать тоже. Как сам ушел, до сих пор непонятно.

Отбрасывает сигарету.

Рвануло так, что почувствовали все. А вы мне – доносы.

Gregory

Деньги нужны?

Horst Krummenau

Плевать мне сейчас на деньги. Люди нужны.

Gregory

А нечего, милый мой, подставляться. Тогда и люди будут.

Ваш личный героизм вам зачтется. Что-нибудь видели лично, или под столом сидели, задницей к происходящему?

Horst Krummenau

Подбрасывает серебряный шип в воздух. Оба следят за его полетом. Шип втыкается острием в мраморную столешницу.

Из задницы вынул.

Конечно, видел. Около базара мы его оцепили. Видимо, он всех положил и сам лег. Суета, суматоха, все бегают. В воронке кровь, так, что мне видно, и вот это.

Gregory

А что Мнишек?

Horst Krummenau

Кто?

Gregory

Молчит, с интересом разглядывая впившуюся в камень серебряную занозу.

Horst Krummenau

А! Да. Она ближе всех к нему оказалась. Я думал...

Gregory

Наставляет на Gregory палочку, тот затыкается на полуслове.

Это опасно. Опасно. Лучше просто подышите. Молча.

Встает, прохаживается по комнате.

Думать буду я. У вас недостаточно информации. То же самое произошло за несколько дней до Стамбула в Эфесе. Там пытались взять грубой силой. Он отмахнулся. Здесь, кажется, укусили. Достаточно для того, чтобы разграничить сферы влияния? Возможно. Дает нам это время на размышления и осторожные действия? Почти наверняка.

Контрактик-то, кажется, в обе стороны работает. У нас просто разные интересы. Давайте не стоять друг у друга на пути, и все будет взаимно приятно.

Лозунг момента.

Лениво отмахивается палочкой за спину.

Horst Krummenau

Закуривает еще одну сигарету. Встает.

Где теперь за ним следить?

Gregory

Вы свое отследили. Как это ни странно, я в вас не ошибся.

Подходит к столу, дергает жало скорпиона. Оно не поддается.

Вы отвезете в Лозанну письмо, смещающее начальника тамошнего бюро, и займете его место.

Дергает еще раз. Поворачивается.

Откуда я знаю?! Да где угодно! В Гималаях! В Шотландии этой его! На горе Арарат! Чем дальше, тем лучше!

Мягко звякает колокольчик.

Идите. Сейчас подадут лимузин. Деньги в конверте, там увидите.

Покупать, организовывать, убеждать, не высовываться. Здесь больше масштабы, поэтому этот континент я не отдам никому. Сможете – расширяйтесь. Во Франции корни слабоваты, я бы советовал, если копать, то в том направлении. Не вздумайте идти мне поперек. Сотру.

Horst Krummenau

Вы... Считаете, что я справлюсь?

Gregory

Я нахожусь в том счастливом положении, когда мне совершенно все равно.

Вы мне понравились. Поэтому я дам вам фору.

Выходите на его ребенка. Начать можете в Праге. Что бы вы ни узнали, будет вам лишняя карта, чтобы выложить ее, если он все-таки вернется. Когда он вернется.

Поворачивается снова к столу, видит, что жало раскалилось докрасна и быстро испаряется. Отшатывается, больно ударяется о кресло.

Выпрямившись, медленно.

Или другая возможность. Поищите-ка вы что-нибудь в Риме. Что-нибудь очень важное. В районе Палаццо Боргезе. Лучше пошлите кого-нибудь.

Horst Krummenau

Быстро идет к двери, открывает ее и сталкивается с лакеем.

Gregory

Подходит к двери, берет из рук лакея ворох разноцветных авиабилетов.

Наконец-то. Мексика. Тепло, культурно, и к тому же – умные привлекательные девушки с высшим образованием и интересными историями об инкских пирамидах.

Поймав удивленный взгляд Gregory:

Вы, кажется, спешили? Так бегите, я вас не задерживаю.

Выходит.

Horst Krummenau

Nordland,

Svartisen, Engabreen Glacier,

December, 25, 1997

Polar Night

Над скованным холодом районом ледника Engabreen в Svartisen, засыпанным снегом и безжизненным, устанавливается напряженный и абсолютный штиль. Океан черен, как и полярная ночь, царящая над ним. Низкое небо сливается с водой, оно чисто, но наблюдатель, который вряд ли смог бы оказаться в этих краях на Рождество, заметил бы, что рисунки созвездий нарушены и напоминают странные разломанные воронки и сплетенные узлами сосуды, по которым сгустками черноты, толчками, пробегает непонятное напряжение.

К побережью бесшумно подходит совершенно неосвещенный корабль, который когда-то, видимо, был парусным, но на трех его мачтах парусов нет, нет и опознавательных знаков, да и сам корабль, похоже, не одно столетие пролежал на морском дне, – снасти его прогнили и безвольно висят, борта изъедены, в корме пробоины, обшивка сорвана, и видны голые ребра каркаса. Несмотря на это, на отсутствие ветра и людей на борту, корабль движется бесшумно, как привидение, и, обходясь без сложных маневров при подходе к опасному берегу, неуклонно приближается к нему. Одинокая вспышка северного сияния на мгновение озаряет фантастическими красками вгрызающийся в воду ледник и вырастающие из него чуть дальше горы. Кажется, что с корабля срывается клочок черного болотного тумана, который некоторое время летит, меняя форму, над маслянистыми волнами, порой опускаясь совсем низко к ледяной воде и замирая, потом выплескивается на берег и застывает, примерзнув, в одной из ложбин ледника.

Море как будто приходит в себя, по нему начинают ходить сначала небольшие, а потом все более высокие волны, поднимается шквальный ветер, корабль, наконец-то, реагирует на воздействие стихий, принимается жалобно скрипеть остатками снастей, разворачивается кормой к берегу и, кажется, хочет выйти в открытые воды, но обозленные вынужденным бездействием волны настигают его, раз за разом захлестывают палубу, мстительно бьют в незащищенные борта и через некоторое время он не выдерживает этой атаки и захлебывается. В небе отражается другой корабль, горделиво танцующий на волнах, – целый, тоже трехмачтовый, с распущенными парусами и адмиральским флажком. Это видение сметают загромоздившие горизонт тучи. Клочок тумана в леднике пропадает из виду.

In the night

Не оглядываясь, идет бесконечным темным каменным коридором без начала, конца и ответвлений, опускаясь кругами все ниже. Оглядываться нет смысла: по мере продвижения коридор зарастает за его спиной сплошным гранитом. Чем дальше вглубь, тем делается холоднее. Через некоторое время останавливается, поворачивается лицом к стене и прикасается к ней руками. Стена холодеет, руки S.S. становятся бело-голубыми и прозрачными, лед начинает подниматься по ним к его плечам, пальцы покрываются трещинами, он прислоняется к стене лбом, и она жадно принимается сковывать льдом его голову. Все же отрывает голову от стены и равнодушно смотрит, как его руки трескаются и со звоном осыпаются на пол ледяными осколками. Оглядывается назад, упирается пустым взглядом в гранитную толщу и снова идет вперед.

Достигает площадки, от которой отходят две боковые развилки коридора, лестница вверх и лестница вниз. Приближается по очереди к боковым ответвлениям хода, медленно проводит израненными руками по воздуху перед ними, отчего они точно так же затягиваются камнем, как и коридор, из которого он пришел. Подходит к лестнице, ведущей наверх, и смотрит вниз, на ее первую ступеньку, не поднимая головы. Вход на лестницу зарастает ровными каменными блоками. Возвращается к лестнице, ведущей вниз, и очень долго спускается по ней. По мере его продвижения вниз, ступени сзади съедает каменная толща.

Через некоторое время оказывается на дне глухого каменного колодца, в котором оборачивается вокруг своей оси и убеждается в том, что дальнейшего пути нет. Поднимает голову и видит далеко наверху на краю колодца ворона, который, кажется, хочет спикировать к нему вниз. Берет с пола камешек и запускает его в ворона. Камешек попадает ворону в грудь. В глазах ворона отражается другой ворон, на дне колодца, с подернутыми белой пеленой глазами и сломанными крыльями. Ворон на краю колодца некоторое время сидит неподвижно и молча, потом бесшумно растворяется в темноте. Сразу же вслед за этим колодец начинает зарастать камнем сверху. S.S. c интересом смотрит, докуда дойдет камень, но потолок останавливается над его головой намертво и дальше не движется.

Подходит к стене и касается ее рукой. Стена отзывается жаром раскаленного металла, рука S.S. начинает оплавляться, с нее срываются тягучие капли расплавленного серебра, в стене открывается дверь, но когда он хочет в нее войти, стена снова зарастает непроходимой железной преградой. S.S. перемещается к другому месту, открывая дверь там, но история повторяется. За последней дверью можно видеть еще одну лестницу, ведущую вниз, но и туда попасть невозможно. Колодец погружается в безмолвную темноту.

Тихо:

Все верно. Пройденный этап.

Опускается возле стены на пол.

S.S.

Хорошо, что ты опять пришел ко мне, Северус.

Голос в темноте

Молчит, никак не реагируя.

S.S.

Впрочем, извини, ты уже не тот десятилетний мальчик, которому я когда-то говорил "ты". Я рад видеть вас, Северус.

Голос в темноте

Туда нельзя, а оттуда можно?

Глухо:

Я не рад. Я бы хотел, наконец, остаться один.

S.S.

О, вы поработали над этим на славу, Северус, на славу. Вы методически, как это вообще вам свойственно, занимались тем, чтобы остаться в мире одному, с самого нежного возраста. И когда вам не удалось закатать в гранит окружающий мир, чтобы он стал таким, каким вам хотелось бы его видеть, вы забрались в гранит сами. Severus Snape – ядовитый паук, наконец-то застывший в куске черного непрозрачного янтаря. Взгляд остекленел, и руки уже не смогут принести никакого зла, не сплетут нового отрезка паутины, не поймают новую золотую стрекозу.

Нет воздействия. Ни вашего на мир, ни мира на вас. Так?

Голос в темноте

Не пытаясь разглядеть говорящего в темноте:

Так. Теперь оставьте меня.

S.S.

А ведь я пытался вытащить вас, Северус... Я протянул вам руку еще тогда, в самый первый раз... и вы не приняли ее. Я не оставлял надежды никогда, до самого последнего момента, до последнего своего вдоха. Я считал вас учеником, думал, что та светлая искра, которая всегда была в вас, пережжет, выжжет то зло, которое вы несли за собой, несли в себе. Я не вступал с вами в душеспасительные беседы, не ломал ваш характер, не просил вас изменить методы... Я просто верил. И ошибся.

Голос в темноте

Проводит рукой по стене, собирая с нее немного воды, подносит руку к губам.

Вы ошиблись. Не вините себя – все ошибаются. Даже я.

S.S.

Я не могу себя не винить. Я не должен был брать вас к себе. Не должен был обольщать возможностями достичь того, что вам не свойственно. Не должен был призывать на сторону света того, кто ему не принадлежит. Вас эта постоянная борьба с собой сломала, а миру она дала только новые жертвы. Вы губите даже то, что не хотите погубить. Вам было лучше оставаться дома, там, где положено было нести небольшие и привычные несчастья, подобно вашим предкам. Дождаться появления сына и того, чтобы он замуровал вас в стене вашего замка.

Голос в темноте

Достает из воздуха простой короткий нож с деревянной рукояткой и косо срезанным, острым, как бритва, темным лезвием и начинает разрезать им свой левый рукав.

Вы правы. Вините себя. У меня нет свободной воли. Меня брали и призывали. А я просто шел.

S.S.

Вы всегда находили слова, Северус. Такие слова, которые давали возможность усомниться в простых правдах. И даже если вы не говорили чего-то напрямую, вы заставляли поверить в то, что подразумевали. В то, во что хотели заставить поверить. Вы никогда не убеждали меня в том, что вы на моей, на нашей, стороне, не били себя в грудь, вы постоянно иронизировали над нашими ценностями, но вы заставляли меня вам верить, а верить было не надо. Не надо было экспериментировать с вами. Надо было вам дать спокойно подняться по той лестнице, которая открывалась перед вами, вверх, без колебаний, к вершинам Темной власти, надо было нам с вами оказаться друг против друга, сразу. Не на одной стороне. Пока я жил. Так было бы честнее – и перед вами, и передо мной. Я не только искал черного кота в темной комнате, гоняясь за проблесками света в вашей душе, но и пытался сделать его если не белым, то хотя бы серым. Тщета.

Голос в темноте

Разрезав рукав, принимается водить острием по внутренней стороне запястья левой руки, сначала легко, потом сильнее, повторяя очертания двух "S", выжженных там.

Эхом повторяет:

Тщета, тщета, тщета. Мне очень жаль. Мне очень, очень, очень жаль, что вы всего этого не сделали. Не то чтобы все наверняка получилось бы так, как вы думаете, потому что никто ничего не знает о том, куда бы привела меня свобода воли, но мне жаль. Что вы вмешались. Помешали. Помешались. Мы помешались, жаль.

S.S.

И все-таки, Северус, я не могу винить только себя. Я приблизил вас, я смутил ваш ум, я указал вам пути, но вы же могли выбирать... И главное – вы могли бы быть откровенным со мной, советоваться. Просто – просто что-то рассказывать, мы бы вместе нашли выход. Вы бы не убили тогда меня, не уничтожали бы раз за разом людей – своих и чужих... сколько их было? Вы считали? Вы сначала привели к Вольдеморту своих соучеников, а потом так или иначе выбили их всех... Когда человек убивает кого-то по "необходимости", он не успеет и оглянуться, как окажется, что он уже не может не убивать. Вы просто убийца, Северус. И были им еще до того, как я узнал вас. Как же вы можете жить?

Голос из темноты

Смотрит на свою изрезанную руку, которую не видит, ощущая только льющуюся кровь, пробует лезвие ножа пальцами правой руки и разрезает их до кости.

Бормочет, усмехаясь:

А кто вам сказал, что я могу жить? Может быть, я и не могу жить. Никак. И так не могу, и эдак не могу. И так, и сяк, – никак не могу.

S.S.

Тогда не живите. Примите это решение и избавьте всех от себя. И себя в первую очередь. Тогда те двери, в которые вы сейчас попытались здесь войти, откроются для вас. Уверяю вас, там – лучше чем здесь, где вы сейчас.

Голос из темноты

Подносит нож к губам и ощущает на лезвии вкус крови.

Разворачивает нож острием к себе и начинает разрезать на себе одежду сверху вниз:

Я подумаю, Headmaster. Взвешу только еще разок свое сердце, и тогда все будет предельно ясно.

S.S.

Scene

The Dungeons

Hogwarts School

August 15, 1977

Scene

Негромко стучит. Дверь бесшумно открывается.

Вот чудесно, дверь уже починили. Могу ли я войти, Северус?

После паузы осторожно заглядывает в класс. Раздается глухой хлопок, над кипящим котлом поднимается облачко зеленоватого дыма, которое вытягивается, огибает комнату и уходит в вытяжку, совершив полный круг.

Заходит, вынимает из-под плаща свиток пергамента и приближается к столу.

Headmaster Dumbledore

Котел на глазах делается прозрачным, меняет форму, обращается ретортой и ввинчивается в стоящий рядом пустой штатив, с легким чмокающим звуком отсоединившись от змеевика. Змеевик с сухим шелестом уползает в ящик письменного стола, захлопывая его за собой.

Откуда-то из глубины Подземелий:

Да, конечно, Headmaster. Если вы можете войти физически, то уж морально – без всякого сомнения.

Входит в класс, удовлетворенно замечает трансформацию и исчезновение котла.

Добрый день. Насчет котла... Я уже почти написал вам полное обоснование своих идей насчет того, что котлов на занятиях Potions and Alchemy быть не должно. И очень надеюсь на вашу поддержку.

Кинув быстрый взгляд на пергамент:

Присядете?

S.Snape

Да... Собственно, я могу присесть, да. Хотя вы вряд ли готовили чай...

Усаживается за одним из столов для студентов, кладет перед собой свиток. Улыбнувшись, складывает руки на столе.

Это ваше расписание на первый семестр. Четыре двойных алхимии, шестой и седьмой курс, и половинная нагрузка в Зельях, Хафлпаф и Равенкло. Пока ваш предшественник еще не отправился на заслуженную пенсию.

Я вижу, вы вполне освоились с оборудованием?

Headmaster Dumbledore

Сдержанно:

Dr Burckhardt, надеюсь, находится во вполне рабочей форме. Мы с ним, мне кажется, удачно разделили сферы занятий. В его ведении остается ведьмовство – с котлами и черпаками, в моем – ведовство – с формулами и прочими достижениями современной науки за последние полтысячелетия.

Немного неуверенно:

Вы спешили, Headmaster? Извините, я не планировал вас задерживать. Но чай с удовольствием предложу, если "Выбор императора" вас не шокирует.

S.Snape

Спешил?

Нет, у меня еще есть какое-то время. На чашку чая определенно хватит.

Вынимает из кармана часы с планетами, тихонько звенит репетиром.

Аргус назначил себе аудиенцию в моем кабинете через четверть часа. Не сомневаюсь, что вопрос снова встанет о... мерах сдерживания наиболее активных студентов.

Может быть, вы хотели бы концентрироваться исключительно на алхимии? Это дало бы вам больше свободы... Свободного времени, чтобы продолжить научные изыскания.

Headmaster Dumbledore

Из стола, где сидит Директор, вырастает фарфоровая чашечка с чаем, выполненная в форме цветка лотоса на блюдце-листке.

Подходит к своему креслу, но не садится, разглядывая написанное на верхнем пергаменте в стопке, лежащей на столе.

Да нет, Headmaster. Преподавать можно все, что угодно. Хоть Defenсe against the Dark Arts. А свободного времени у меня всегда много, на науку уж точно хватит.

Неприязненно:

Меры сдерживания? У мистера Филча еще более устаревшие методы, чем у Титуса Буркхардта. Отдал бы он мне своих нарушителей, было бы полезно. И для них, и для науки.

S.Snape

Да, в применении кандалов для подвешивания к потолку за большие пальцы придется отказать.

Берет чашечку, с одобрением разглядывает ее.

Славно. Вот и славно. Но в таком случае, когда доктор Буркхардт закончит свою учебную карьеру, вам придется заняться в том числе и первокурсниками, и котлами. И нарушителями.

Отпивает совсем немного чая.

Интересный аромат.

Ставит чашечку, встает.

Благодарю вас, Северус. Устраивайтесь, обживайте свои владения. Сегодня вечером я в Лондоне, а вот завтра – заходите, если выберете минутку, в преподавательскую, я собираю первый, предварительный совет на этот учебный год.

Headmaster Dumbledore

Старается не улыбаться:

Даю слово, что чай не был отравлен, Headmaster. И не сомневайтесь, меня хватит и на первокурсников, и на нарушителей. А котлы можно будет передоверить мистеру Филчу. С его въедливостью он сможет оттереть пятна ржавчины даже с них.

Cмотрит прямо на Директора:

Завтра? Хорошо. Я как раз тоже собирался наведаться в Лондон, правда, в места, далекие от Министерства. Постараюсь успеть к совету. Для меня ведь он тоже будет – совсем первый.

S.Snape

Взглянув на S.Snape поверх очков, слегка наклоняет голову вбок.

Препараты и ингредиенты, я полагаю? Да, эльфы не любят появляться в Knockturn Alley. Почетная и печальная обязанность запасаться необычными реактивами и в самом деле лежит теперь на вас.

До завтра, Северус.

Кланяется и выходит. Дверь за ним так же бесшумно закрывается сама.

Headmaster Dumbledore

Scene

Bheinn Mheadonnach

August 15, 1977

At Night

Scene

Два ворона бесшумно опускаются на покосившуюся старую ель в неприветливом болотистом лесу. Один слетает вниз, прямо над землей оборачиваясь S.Snape.

S.Snape стряхивает с себя еловую иголку и обращается ко второму ворону:

Спасибо, Джейкоб. А то ведь никаких зацепок не было, совсем. Но мы ведь с вами и без зацепок умеем, правда?

Дальше я уже сам.

Находит дорожку, ведущую вверх на скалистую возвышенность, из которой вырастает зловещего вида гора; в ней порой проблескивают непонятного происхождения огоньки.

Jacob тихо каркает, снимается с ветки и пропадает из виду, слегка задев крылом руку своего компаньона.

S.Snape

Сидит у незажженного камина. На столе перед ним – до блеска отполированный череп. Рассеянно вызывает изо рта черепа зеленую дымчатую змею, потом брезгливым движением кончиков пальцев загоняет ее обратно.

Из темного угла раздается шипение.

Не сейчас, Nagini.

Встает.

Мне неинтересно, о чем говорят окрестные ужи. Пусть хоть две стаи воронов.

Lord Voldemort

Удачно аппарирует довольно близко ко входу в замок, практически сливающийся со скалой, и некоторое время смотрит на его стены, башни и заросшие мхом камни основания.

Отходит к краю высокой площадки, обрывающейся прямо в пропасть, и находит взглядом лес, в котором оказался перед этим. Ориентируется и недолго раздумывает, не посвятить ли еще какое-то время осмотру подступов к замку, затем решает не отвлекаться. Идет вдоль глухой стены, пока не обнаруживает, что то, что он принимал за стену замка, было мощной крепостной стеной. Доходит до ворот, поражаясь тому, насколько все здесь несоразмерно огромно.

Немного криво улыбнувшись, извлекает серебряную волшебную палочку, дотрагивается ею до стыка створок ворот и шепчет:

Ingressio obedienter.

Одна створка слегка уходит внутрь. Быстро проскальзывает за ворота, которые немедленно за ним закрываются, угрожающе лязгнув.

Шепотом:

Ох, как страшно.

Идет вперед по открытой дороге по направлению ко рву, заполненному непроницаемо черной водой.

S.Snape

Я же сказал...

Замолкает и прислушивается. Шипит на Parseltongue.

За мной.

Набрасывает на голову капюшон и выходит быстрыми шагами.

Lord Voldemort

Смотрит на маслянистую воду, напоминающую скорее нефть, и видит, что мост через ров не предусмотрен вовсе. Некоторое время думает, не трансформироваться ли, но решает не рисковать.

Наклоняется к воде и шепчет ей:

Exorior, surgo, venio...

Вода во рву поднимается к берегам, от берега к берегу протягивается неширокая полоса льда.

Вступает на лед и легко перебегает на другую сторону.

На несколько секунд останавливается, разглядывая замок со шпилями-шипами, который, кажется, сделан из металла, а не из камня, и идет вперед к входным дверям.

S.Snape

Подходит к дверям с внутренней стороны. Сзади него, чуть шурша, собирается кольцами огромная змея.

Поднимает руку. Змея встает на хвосте в рост человека, не спуская взгляда с едва заметной щели между гигантскими створками.

Lord Voldemort

Пристально смотрит на что-то в щель между створками.

Неторопливо расстегивает несколько верхних пуговиц своего сюртука, лезет за пазуху и достает что-то гибкое и пушистое. Сажает зверька себе на плечо. Глаза невидимого в темноте зверя светятся красноватым светом, он нетерпеливо переступает лапками.

Убирает волшебную палочку, снова тщательно застегивается, поправляет застежку плаща и говорит дверям:

Недоброй ночи.

Двери открываются наружу.

S.Snape

Змея делает выпад, оказавшись нос к носу с взъерошенным мангустом, после чего столь же быстро отшатывается назад, так и не открыв пасть.

Придется тебе ужинать чем-нибудь другим, Nagini.

Змея укладывается у его ног.

Недоброй и безлунной ночи, ученик.

Войдешь?

Lord Voldemort

Медленно наклоняет голову, смотрит на змею, которая своими размерами очень подходит замку, что-то говорит ей на Parseltongue.

To Lord Voldemort:

Было бы странно стремиться прийти и не стремиться войти, Dark Lord. Войду, если позволите.

S.Snape

В этом у меня, как ни странно, нет никакого выбора. Ты пришел. И напротив, если бы ты не смог войти, то способа научить тебя это делать не существует.

Но нет выбора и у тебя. И никогда не было.

Отступает, поворачивается и идет вглубь залы. Змея сначала следует за ним, потом останавливается и уползает куда-то вбок.

Lord Voldemort

Следует за Lord Voldemort, тщательно фиксируя все повороты и ответвления коридора в памяти, особенно отмечая тот, куда скрылась Nagini.

Нейтральным тоном:

Было бы обидно, если бы не было. Мне хотелось бы думать, что решение прийти к вам учиться я все-таки принял сам. Так ведь для всех гораздо полезнее.

S.Snape

Останавливается и поворачивается.

Я собираюсь позволить тебе многое. То, за что самый верный Death Eater отправился бы туда, где простая смерть показалась бы ему избавлением. И причина этому проста. Мы оба понимаем, что ты должен...

Прерывает себя.

С другой стороны, ты прав. Думай. В конце концов, все у нас в голове. Твоя голова нам еще пригодится.

Возобновляет движение.

Что обещал тебе Дамблдор в обмен на твое согласие шпионить за мной?

Lord Voldemort

Повествовательно:

Повышенный оклад, двойную учебную нагрузку, публикации в лучших алхимических журналах Европы, полуторный отпуск... счет в швейцарском SG Private Banking, и, конечно, огромное моральное удовлетворение.

S.Snape

Растягивает губы.

Не сомневаюсь. Ничего другого, разумеется, у него нет, и быть не может.

Входит в комнату с незажженным камином и черепом на столе.

Я дам тебе то, за чем ты пришел, Тепеш. Ах, да. Тебя теперь зовут по-другому.

Хочешь поговорить о цене?

Lord Voldemort

Если у него есть чувство юмора, то я здесь выживу.

Почтительно:

Как вам будет угодно, Dark Lord. Хотя мне бы не хотелось ассоциировать свое ученичество у вас с экономическими понятиями.

Я пока слишком мало знаю обо всем.

S.Snape

После того как ты станешь моим учеником, все будет иначе. Пока речь идет всего лишь о вступительной плате. Я с удовольствием следил за твоим продвижением, и с тревогой – за успехами твоих сокурсников, из нашего общего Дома. Никто из них так и не понял, что им нужно было делать, пока они имели возможность учиться рядом с тобой. Видишь, как высоко я ценю тебя?

Но это еще не поздно исправить. Ты поговоришь с ними. Они должны присоединиться ко мне.

Lord Voldemort

В задумчивости оглядывая голые стены залы, где ему вдруг видятся ряды пустых масок, которые вскоре пропадают:

Как странно... Вы сразу назвали меня учеником, прямо в дверях. Я-то думал, что обучение начинается немедленно. А вступление в число ваших последователей – новая, следующая ступень. Это лишнее доказательство того, как мало я знал.

Утвердительно:

Я найду их, Dark Lord, и приведу к вам. У меня нет никаких сомнений, что выпускники нашего Дома достойны быть возле вас.

Помолчав:

Благодарю вас за эту высокую оценку.

S.Snape

Для метки ты сейчас еще слишком молод. Это никак не связано с твоей силой, твоими знаниями и твоими умениями. Я обязательно отведу тебя когда-нибудь посмотреть на тех, кто помог мне это выяснить. Может быть, тебе удастся распечатать те клетки, в которые они, пытаясь выдержать обряд, поместили свое сознание.

А обучение началось еще в коридоре твоего замка, Тепеш, я же сказал тебе об этом. Это не значит, что тебе не придется еще много раз убедить меня в том, что я не ошибся в выборе.

Садится за стол.

Ты будешь докладывать мне не реже, чем раз в месяц, о том, как проходят твои занятия. С особенной подробностью – о перспективных студентах.

А также о здоровье твоей матери. Так будет проще – ты находишься в более удобном, чем я, положении для того, чтобы это знать.

Lord Voldemort

Очень внимательно слушает.

Медленно:

Значит, вы все-таки что-то выбирали, Dark Lord. Что ж, хорошо, что наши выборы сошлись.

Я ни в коей мере не тороплюсь. Я – разбираюсь. И если это происходит не так быстро, как хотелось бы, дело... пожалуй, в непривычной системе координат.

Любая придорожная травинка могла бы сказать мне, что она меня обучает. Боюсь, Директор в нем ошибается.

Нет ничего проще. Школьная рутина, если она вам интересна, будет известна вам – до последнего знака после запятой.

Любезно:

Что же касается моей матери, то она всегда отличалась стабильным здоровьем, и, надеюсь, будет им отличаться еще достаточно долго.

S.Snape

Превосходно. Но это не просьба, а задание. До меня дошли слухи о том, что вы давно не виделись. Это нехорошо. Она любит тебя, Северус.

Снова растягивает губы.

Если хочешь, можешь доставлять мне корреспонденцию лично. Я найду, как сделать так, чтобы твое пребывание здесь не было скучным.

Тебе ведь, кажется, нравятся рыжие девчонки?

Lord Voldemort

Разводит руками:

Прошу прощения, Dark Lord. Но семейные дела – это семейные дела. Вы как человек, довольно хорошо знакомый с моими родителями, знаете, что они несколько осложнены. Если моя неспособность передавать вам лично поклоны от Катарины Борджа является непреодолимым камнем преткновения, я заберу назад своего пушистого друга и удалюсь отсюда столь же необученным, сколь пришел.

Чтобы подумать на досуге о рыжих девчонках.

S.Snape

Этого ты не сделаешь. Хотя ты и смотришь сейчас на меня, как на выжившего из ума старого злобного колдуна. Ты знаешь, чего я достиг, и знаешь, что я готов помочь тебе достичь того же. Почти того же. Маг в моем положении чувствует себя поразительно свободным, в том числе и в выборе предмета для разговора. Нашим сегодняшним разговором я доволен. Он оказался одновременно таким и не таким, как я ожидал.

Откидывает капюшон.

Я уверен, что мы сумеем прийти к соглашению.

Встает.

Lord Voldemort

Смотрит в лицо Lord Voldemort спокойно.

Никогда. Никогда, никогда, никогда. Не такой ценой. Никакой ценой.

Немного расстроенно:

Вы ошибаетесь, Dark Lord. Я прекрасно знаю, как на кого смотреть. В особенности, на Великого черного властелина современности, достигшего бессмертия. И я прекрасно понимаю, кто выжил из ума, а кто нет.

Только насчет ожиданий вы бы не торопились...

Мне тоже кажется, что если вам нужен кто-то типа меня, то не прийти к соглашению было бы странно.

Lente, lente, Северус... А то ты сейчас начнешь закатывать глаза, расслабишься, соскучишься и получишь по голове с неожиданной стороны.

Осторожно:

За соглашением мне надо будет прийти в другой раз? Или сегодня что-то решится?

Пытается понять, сколько времени, но в зале нет окон. Подумав несколько секунд и осознавая, что испытывает терпение Lord Voldemort:

Не хотелось бы возбуждать подозрения в Школе с первого же официального Совета...

S.Snape

Мне нужен ты, Северус. Тебе нужны знания, которые выдают только здесь, и которые не даются даром.

Сокурсники. Студенты. Да, и разумеется, с этого дня ты – двойной агент; то, что именно ты рассказываешь обо мне своему нанимателю, контролируется мной и доставляется тебе одним из Death Eaters. Особые задания, связанные с твоей позицией в Школе, – по мере необходимости.

Мы договорились, я полагаю.

Lord Voldemort

Наклоняет голову:

Благодарю, Dark Lord. Только лучше бы никто из нынешних Death Eaters не появлялся в Школе. Впрочем, я переправлю вам все свои соображения о возможных способах связи.

Достает из кармана простое золотое кольцо и кладет его на стол, за которым сидел Lord Voldemort.

Это вам.

Улыбается:

Странно. Давно, когда я был ребенком, вы попросили меня передать эту вещь моей матери... Когда она отправила меня в Школу, она опустила мне это кольцо в карман и попросила при случае вернуть его вам.

Видимо, она в добром здравии.

S.Snape

Вернуть.

Берет кольцо. Злобно:

Как будто от этого что-то меняется.

Берет кольцо и сжимает его в ладони. Между его пальцев выскальзывает золотая змейка, вползает в рукав и обвивает его шею тончайшей цепочкой.

Ты связан со мной, хотя и не носишь мой знак. До встречи, Северус.

Lord Voldemort

Выходит из залы, в коридоре подзывает негромким свистом мангуста и покидает замок.

Некоторое время стоит за воротами, которые закрываются за ним с тем же зловещим лязганием, не двигаясь:

Не верь первому впечатлению, Тепеш. По голове ты все-таки получишь. И не один раз. А теперь к нашим пробиркам.

Disapparates

S.Snape

Scene

Hogwarts School

August 16, 1977

Scene

...Еще раз благодарю всех за то, что нашли возможным настроиться на школьные дела, в то время как на дворе все еще разгар лета.

И последнее. Как я уже сказал, в представлении Северус Снейп не нуждается, но поскольку он теперь – не просто студент или докторант...

Улыбается широко.

...а один из нас, быть может, кто-нибудь хочет ближе познакомиться с его учебными планами? В первом семестре Северус преподает алхимию и берет на себя часть нагрузки в Зельях.

Headmaster Dumbledore

Немного поджимает губы и показывает, что будет высказываться. Смотрит на S.Snape поверх своих квадратных очков.

Северус. Мы теперь можем называть друг друга по именам. Очень хорошо.

Вздергивает подбородок.

Что ж – поздравляю и я вас с тем, что вы вошли в число преподавателей этой школы. Надеюсь, вы понимаете: для того чтобы из преподавателей перейти в разряд профессоров, вам придется доказать нам всем, что вы не только подающий надежды ученый, но и учитель. Учитель, Северус. С большой буквы. Как, смею надеяться, все мы.

M. MacGonagall

Наклоняет голову.

Благодарю, Deputy Headmistress MacGonagall. Как только я привыкну к тому, что для того чтобы называть человека по имени надо забыть о разнице в... преподавательском стаже, немедленно стану называть вас по имени.

Как я понял, мои учебные планы не вызвали вопросов? В отношении же того, насколько высоко вырастает буква "у" в слове "учитель", я предлагаю подумать в конце срока докторантуры. Когда в случае каких-либо недоразумений мы сможем вернуться к вопросу об уместности профессорского контракта.

Встает, обходит свое кресло, берется за его спинку.

Я, в общем, пока еще и сам не знаю, какими будут мои планы через год-другой.

S.Snape

Через год-другой? И в самом деле, за это время вы сможете, в своей обычной манере, постичь все глубины преподавательской премудрости, сдать экстерном все возможные экзамены и благополучно забыть о студентах, ингредиентах и котлах.

Поворачивается к Headmaster Dumbledore.

Вы уверены, что такая серьезная нагрузка не явится помехой докторанту в его научной работе?

Genevieve De Veaux, Head of Slytherin House

Продолжая улыбаться.

Уверен, Мадам Женевьев. Более того, со следующего семестра я намеревался освободить доктора Буркхардта от алхимии полностью.

Headmaster Dumbledore

Благосклонно кивает головой.

С моего полного согласия. Разделить эти два предмета – давно назревшая необходимость. Особенно учитывая наши различия в подходах. К оборудованию.

Titus Burkhardt

Очень вежливо:

Если...

проверяет, закончил ли Директор говорить.

Так вот, если вы задали этот вопрос и мне, Мадам Женевьев, то, право же, благодарю за столь высокую оценку моих образовательных манер.

Простодушно:

Мне всегда казалось, что честно сданные экзамены, даже и экстерном, не позорят соискателя. А в том, что они были и будут сдаваться честно, нам порукой вот этот дружеский, но и пристрастный разговор сегодня здесь. Никто не поставит мне "автомат" за красивые глаза. Скорее, учитывая красивость глаз, это могли бы сделать в отношении кого-нибудь другого. Выразительно смотрит на глаза Мадам Женевьев.

Методически:

С котлами буду бороться не на жизнь, а на смерть. На их смерть. Если в Школе надо ввести занятия по кулинарии, то прошу, пусть они проходят где-нибудь, откуда запах яств не будет долетать ни до меня, ни до студентов.

Поворачивается к Titus Burkhardt:

Благодарю вас за поддержку, Dr Burkhardt. Вам не хуже моего известно, как драматически разошлись две эти когнитивные традиции. И исторически, и гносеологически, и практически. И мне очень жаль, что вы оставляете свой курс уже этой зимой. Но мы ведь что-нибудь придумаем, м-м?

Снова поворачивается к Мадам Женевьев:

О студентах же я не забуду. И они обо мне тоже, мадам.

S.Snape

Поворачивается в S.Snape.

Мы возвращаемся к тому же разговору, который происходил у меня с вами несравненно большее количество раз, чем со всеми остальными студентами моего Дома, вместе взятыми. Однако, учитывая... пристрастность, я хотела бы еще раз сказать, что знания и сообразительность не обязательно вырастают в умение и профессионализм. Не из любой ситуации можно сымпровизировать выход, как на экзамене, и в наибольшей степени это относится к отношениям между людьми. В частности, между учителем и учеником. В вас нет желания подвергать себя муштре, Северус, оттачивать реакции до автоматизма. И на посту преподавателя вы станете вникать во все, в том числе и в то, о чем не стоит даже и думать.

Кладет руки на стол, поправив рукава.

Я выступила бы против увеличения нагрузки, но я придерживаю свое мнение до рождественских каникул. В конце концов, мы все маги, чего только не случается.

Genevieve De Veaux

Чуть прикрывает глаза:

Я не верю в муштру как метод совершенствования отношений, Мадам Женевьев. До автоматизма можно оттачивать реакции, если воспринимать студентов, как полосатых тигров в клетке, это-то как раз несложно. Но, право же, давайте оставим методологические споры.

Уверяю вас, мадам, меня лично очень мало интересует объем нагрузки; школе и Директору виднее. Равно как и – повторяю – гипотетический профессорский контракт.

В наше нестабильное время мне бы не хотелось заглядывать так далеко.

Искоса кидает непонятный взгляд на Prof. Divina Avguro.

S.Snape

Северус, как и любой другой докторант, имеет вполне определенные цели и сроки исследований, выполнение которых, несомненно, будет контролироваться.

Еще кто-нибудь? Минерва? Дивина?

Headmaster Dumbledore

Достает из высокого "ананаса" седых волос на голове две воткнутые в прическу спицы, из кармана выуживает розовую и голубую нити шерстяной пряжи и начинает медленно, но сноровисто, не поднимая глаз на присутствующих, вязать бесконечную полосу, которую трудно даже назвать шарфом.

Голос у нее негромкий, но все невольно затихают.

Я поймала и этот ваш взгляд, Северус.

Усмехается, поправляет на груди оранжевые оборки весьма неформального вида мантии.

Вы прикидываетесь исполненным недоверия к прогнозированию, а ведь мы с вами занимаемся одним и тем же. Только разными способами. Вы, как я знаю по опыту своих лекций, читаете газеты – и наши, и маглские. Я – Вижу.

И поверьте старой прорицательнице, я вижу многое. В том числе и то, что вы тоже кое-что увидите. И довольно скоро.

Пересчитав петли на вязании, неторопливо продолжает:

Вы, безусловно, будете профессором в этой школе. И с нагрузкой справитесь. И со студентами, как бы вас ни обременял именно этот конкретный аспект ваших занятий. И будущее, Северус, будет именно таким, как вы думаете.

Неожиданно улыбается и поднимает глаза на S.Snape, отчего тот непроизвольно морщится.

Но будущее вас не остановит.

Заканчивает вязать, (шарф утягивается внутрь в складки ее мантии), засовывает спицы назад в прическу.

Divina Avguro

Is this the world we created?..

Следит взглядом за мельканием спиц проф. Авгуро.

Коротко:

Благодарю, профессор. Я приму ваши слова к сведению, как бы далеко ваши замечания ни лежали от того, чем Дирекция планировала занять меня в этой Школе.

Встречается взглядом с проф. Авгуро и улыбается:

Однако же, боюсь, что нет прорицателя в своем учебном учреждении. Если мне понадобится... я съезжу. В Дельфы.

Divina Avguro удовлетворенно кивает и погружается в меланхолическую полудремоту.

S.Snape

Серьезно:

Я хотел бы сказать, что мы все благодарны профессору Авгуро за участие в обсуждении.

Итак, сегодня у нас вторник, к концу недели я ожидаю согласованные расписания. Минерва сообщила мне, что ожидается еще один неплохой год в отношении первокурсников, и в том числе – у нас снова превосходные кандидаты из маглов. Хотя на письма отозвались еще не все, и я принял решение продлить срок регистрации на несколько дней.

Headmaster Dumbledore

Немного подпрыгивает в своем кресле; видно, что ей очень трудно сидеть на месте. По спине ее скачет длинная, толстая и упругая медная коса.

Нетерпеливо:

Я тоже, я тоже, Headmaster!

Все-таки вскакивает и подходит к креслу, за которым стоял S.Snape, который выдвигается навстречу преподавательнице квиддича Johanna Cruyf.

Задирает голову, глядя на S.Snape, и сначала умеренно, потом возбужденно жестикулирует:

Вы, знаете ли, Северус, уж прошу вас, поддержите спортивный дух в вашем родном Доме Slytherin. Мадам Женевьев, естественно, не до квиддича, у нее со слизеринцами и так забот хватает. Чтоб не было этого вашего... "могу, но не хочу"...

Пытается помахать пальцем перед носом S.Snape, но тот безошибочно "уходит" от нападения, отклоняясь назад. В кабинете слышны приглушенные смешки.

Раскрасневшись:

Вот именно! И, пожалуйста, никаких опытов с заговариванием мячей!

S.Snape закатывает глаза и пожимает плечами.

И никаких силовых методов, сверх дозволенных!

S.Snape c невинным видом разводит руками, показывая "Что же я могу поделать?"

Перестает подпрыгивать и смотрит на S.Snape некоторое время, потом машет рукой и плетется на свое место.

Johanna Cruyf

Очень серьезно:

Несомненно, Madam Cruyf. Сделаю, что смогу. А вы, пожалуйста, сделайте что-нибудь, чтобы не только участники команд, но и остальные студенты знали о том, что в Школе существуют занятия спортом.

S.Snape

У меня есть кое-какие мысли на этот счет, Йоханна. Я думаю, что в качестве эксперимента мы немного поднимем удельный вес квиддичных соревнований в подсчете баллов на Кубок Школы. Посмотрим, что из этого получится. Или все же попробовать устроить показательный матч с участием преподавателей...

Встает.

Ну, теперь пора идти. На улицу, на солнышко, греться и веселиться, пока еще не начался столь ожидаемый учебный год. Все свободны, по крайней мере до пятницы.

Headmaster Dumbledore

Отходит в тень, пропуская вперед на выходе коллег.

S.Snape

Северус, подойдите, прошу вас, на минуту. Я еду на два дня в Венгрию, и мог бы привезти вам что-нибудь полезное и экзотическое.

Headmaster Dumbledore

Возвращается в кабинет с полдороги.

Да, Headmaster, конечно. Благодарю за представление. Знаете, изнутри это все выглядит совершенно иначе, чем снаружи. Мне понравилось.

S.Snape

Качает головой.

Возможно, возможно. Не за что, Северус. Это может выглядеть иначе, но люди, к сожалению или к счастью, в сущности своей не меняются. Женевьев никогда не простит вам, что вы не выбрали Charms своей специализацией, и что ей так и не удалось найти никого, кому бы она могла поставить более высокую, чем вам, оценку за свой предмет...

Да. Венгрия. Прыгающие перцы? Сушеная болотная зеленоглазка?

Headmaster Dumbledore

Недоверчиво улыбается:

Вы смеетесь надо мной, Headmaster. Во всех смыслах. Все же... насчет Мадам Женевьев – мне кажется, она сильно недооценивает такую вещь, как вдохновение. Но мы ведь еще с ней поработаем бок о бок, может, и будет возможность ее переубедить.

А в плане сувенира – ну что вы. У меня же есть каналы. Если бы вы взяли письмо профессору Lubos Antonin, который как раз сейчас находится в Дебрецене на конгрессе по сакральной геометрии, я был бы вам очень благодарен. У нас с ним какое-то давнее взаимонепонимание в отношении Джордано Бруно и Хайдеггера. Если он получит письмо из ваших рук, а не по почте, он сразу поймет, что спорить уже бесполезно.

Заставляет себя замолчать.

Извините. Еще не вполне пришел в себя после поездки.

S.Snape

Поездки, Северус?

Смотрит в направлении двери, убеждается, что преподаватели уже вышли из комнаты.

Headmaster Dumbledore

Просто:

Ну, конечно.

После паузы:

Уже никого нет, Headmaster, коридор пуст. Я побывал в Knockturn Alley, как и собирался, а потом нашел его. Мы же, кажется, так договаривались после выпускных экзаменов.

Вот я и нашел.

S.Snape

В нашем договоре не были указаны сроки.

Садится.

Вы... Хотя верно, новолуние, это более безопасное... Но как же...

Снова встает. Помолчав:

У вас разорван плащ. На правом плече.

Headmaster Dumbledore

С недоверием смотрит на свое правое плечо, быстро проводит по нему левой рукой, ткань срастается.

Растерянно:

О, ужас. Спасибо, что сказали, Headmaster. Где были мои глаза? Хорошо, что никто ничего не заметил.

Это существо, кажется, носит вместо когтей кинжалы. Хагрид, наверное, скрестил своего мангуста с вурдалаком.

Тихо:

Headmaster, дело не в новолунии. Просто нельзя было дольше откладывать то, что нельзя откладывать. А тут все так сошлось... Пришли все сведения. Вот я и воспользовался свободным днем.

Он в Шотландии. Но нет, нет-нет, не беспокойтесь. Это довольно далеко отсюда.

S.Snape

Все же вы могли бы меня... Нет, все верно. Вы все сделали правильно. Неожиданно, но правильно.

Камень, железо, змеи и маски?

Я не хотел бы заставлять вас говорить об этом, Северус, если вы не готовы. Скажите только... Что вы принесли ему, и что несете теперь мне?

Headmaster Dumbledore

Скрещивает руки на груди, немного отступает:

Знаете, Headmaster, мы с вами все уже обговорили. Даже дважды. Мне все-таки нужна будет определенная свобода действий, и вы знаете, что я не воспользуюсь ею, для того чтобы... еще раз подвести вас.

Ему я принес себя – в качестве потенциального ученика и его ушей и глаз в Школе. Вам себя в этом же качестве я принес в начале этого же лета.

...Интересно, Северус, что останется от тебя самого, после того как ты принес себя одновременно в два столь далеко отстоящих друг от друга места?..

А вообще, пока там не происходит ничего интересного. Я даже немного разочарован. Видимо, это ленивое затишье перед приливом.

S.Snape

Свобода действовать – не обязательно свобода ставить себя под удар, когда этого можно избежать, Северус. Я продолжаю на этом настаивать. Например, я не хотел бы, чтобы вы появлялись теперь в Knockturn Alley. И...

Если бы я мог, я вообще не выпустил бы вас из Подземелий. За исключением обязательных, насколько я понимаю, визитов к Вольдеморту.

Headmaster Dumbledore

С искренним недоумением:

Почему же, Headmaster? Я не девочка-подросток, не думаю, что мне надо бояться кого-то в Школе или в Лондоне, который знаю довольно неплохо.

S.Snape

Хотя бы потому, что при всей их неуклюжести, в терпении и настойчивости работникам Магического Правопорядка отказать невозможно. Вчера в Министерстве был зачитан приказ о их подчинении, вместе с разрозненными до сих пор группами службы Авроров, непосредственно заместителю министра. Речь идет не о страхе. Они ограничат вашу свободу очень эффективно, если дать им повод. А каждый второй Death Eater, если вдруг узнает о вашем положении, даже не задумается, прежде чем сдать вас, если решит, что ему, или ей, это почему-то выгодно.

Понимаете, соображения подобного порядка я тоже не могу выбросить из головы. Хотя сейчас они и ничтожны по сравнению с другой опасностью.

Вы... Вольдеморт предложил вам свой знак?

Headmaster Dumbledore

Улыбается:

Ах, это... Но нет же, не беспокойтесь, пожалуйста, Headmaster. Вы всё знаете о моих способностях выворачиваться из неприятных положений – как ситуационно, так и физически. Вы единственный человек, которому не надо объяснять, что если понадобится, то наследственность со стороны всей славной линии предков по отцовской линии поможет мне скрыться из любого места, в котором есть хотя бы небольшая лазейка. Да и знакомствами я тоже обзавелся. Все было не зря.

Поправляет свой левый рукав.

И насчет этого тоже не волнуйтесь. Что бы он мне ни предложил, и что бы я от него ни принял, на моих гуманистических взглядах это не отразится.

А-ааа...

Что-то вспоминает, еще раз смотрит на свои рукава, хватается за лоб.

Торопливо:

Мне надо срочно идти, Headmaster. Горелка не выключена. Вы позволите?

S.Snape

Да, разумеется.

Подождите.

Я чувствую, что Дивина права. В отношении вас, и меня, и всей этой страшной затеи. И будущее, к которому вы сделали первый шаг, сможет остановить всех, кроме вас.

Headmaster Dumbledore

Негромко:

Then I gotta get going.

Странно блестя глазами:

Отпустите меня, Headmaster. Может быть, я попозже расскажу вам что-нибудь интересное о вашей школе.

S.Snape

Hands by Bear_Micky ©

Hands-1 by Bear_Micky Hands-2 by Bear_Micky Hands-3 by Bear_Micky Hands-4 by Bear_Micky Hands-5 by Bear_Micky Hands-6 by Bear_Micky

Scene:

Nordland,

December, 25, 1997,

Some time later

Что ты делаешь, Северус? Ты хочешь истечь кровью?

Все равно ты не разрежешь себя лучше, чем я. Для того чтобы взвесить чье-то сердце, нужны руки другого человека.

Второй голос в темноте

Смеется:

А-а... учитель номер два... У нас сегодня встреча учителей, убитых учениками...

S.S.

Учеником, Северус, учеником. Меня всегда удивляло в тебе то, что ты так хорошо и с удовольствием пользовался маглскими вещами. Холодным и горячим оружием. И всегда только делал вид, что тебе нужны волшебные палочки. Странный ты был маг, Северус.

Второй голос в темноте

Опускает голову.

Я еще не был. Я еще есть. Хотя уже все взвесил, и наступила кристальная ясность. И ясность тем больше, чем меньше крови. Во мне.

А холодное оружие мои родители вложили мне в руки в тот же день, что и перо для письма.

S.S.

Я знаю, знаю... Но тебе нечем гордиться. Ты все время шел дорогой лжи и предательства. Предположим, ты и узнал то, что узнал, – сам, потому что от меня ты узнал только то, что бывает по ту сторону тьмы... Но ты победил меня нечестно.

Ты думаешь, я не увидел тебя тогда в Godric's Hollow? Когда ты направил заклинание мне в спину? Маски скрывали вас от других, но не от меня.

Второй голос в темноте

Проводит по себе рукой, заставляя одежду принять нормальный вид, чувствует, что она вся пропитана кровью. Старается говорить ровно, но его знобит, и это получается у него с трудом.

Вот это хорошо. Это меня долго мучило. То, что я чувствовал, что вы знали, но не был в этом уверен. А вы не говорили. Я чувствовал, что у вас на меня какой-то дополнительный зуб... помимо того, который сложился – исторически... И все не мог понять, почему.

Очень весело:

А это, оказывается, потому что вы всегда знали, что не только мальчик-со-шрамом, но и я постарался со своей небольшой зеленой молнией. Это мне зачтется.

S.S.

Не сомневайся, Тепеш, тебе все зачтется. И то, что ты так и не помирился с матерью, до самого того последнего момента, когда она умирала у тебя на глазах, – в муках. Я постарался. И то, что ты никогда... никогда не был искренним учеником в моем лагере... Никогда не был настоящим черным магом, в душе. Всегда только формально. Потому что не верил. Не хотел и боялся уродства, поэтому и не стал им. Слишком много холодной науки, слишком много скепсиса, слишком часто иронически поднимались брови, и куда это тебя привело? Туда же, куда все твои жертвы. В лужицу с кровью.

Философский камень тоже протыкается простым ножиком, Северус. Давай, не мучайся. Присоединяйся к нам.

Второй голос из темноты

Закрывает глаза:

Никогда не мог понять, почему люди умирают с открытыми глазами. Наверное им слишком страшно видеть то, что видишь, когда закрываешь глаза. И тем, кто остается, приходится подходить, преодолевать отвращение и страх перед мертвыми, и закрывать им глаза рукой. Как это эгоистично...

Плотнее закутывается в плащ и обхватывает колени руками.

Апеп мертв, уже давно. Я уже давно к вам присоединился... Может... может быть вам стоит поговорить друг с другом? Ведь вы же тоже ученик Первого голоса?

А я подумаю о вечном.

Не распрямляясь, опускается боком на пол.

S.S.

Ради чего, Тепеш, ради чего? Героически бороться с одним Черным Властелином-убийцей, для того чтобы просто стать другим Черным Властелином-убийцей?

Ты убийца и предатель, Северус, хуже, чем я. Мне хоть было наплевать на свои жертвы. А ты тем вернее убьешь, чем больше любишь.

Тебе осталось убить только своего сына. Неродившуюся дочь ты уже убил.

Второй голос из темноты

Закрывает уши руками и трясет головой, плотнее вжимаясь в стену.

S.S.

Шепот говорящего проникает в голову S.S.

А рыжих кукол ты посчитал? А нерыжих? Возьми же свой ножик и отомсти за каждую... за каждого... Может, так будет справедливо. Наконец.

Второй голос в темноте

Нащупывает на полу нож и кидает в сторону Второго голоса. Нож со звоном ударяется в стену каменного колодца и отскакивает обратно ему под ноги.

Снова берет нож.

S.S.

Nordland by DiSnape
Scene

Mortlake, England

The Winter Keep

Late December, 1997

Evening

Сидит за столом у себя в кабинете. За окнами очень темно, а на столе горит только одна свеча. Ее света достаточно лишь для того, чтобы осветить лист бумаги, лежащий перед Винтером, и периодически выхватывать из темноты части его лица. Даже из этой скупой картины видно, впрочем, что ему нехорошо. По левую руку от него стоит чашка с чаем и бисквиты.

И все же... в этом есть что-то настораживающее. Я не понимаю этого молчания. Что-то должно было бы уже случиться – вокруг меня; а между тем я ощущаю себя так, как будто в этом мире ничто из происходящего не касается меня. Это неправильно, и это меня пугает.

Пишет на листе пером:

"Now it is evening of as callous a December as ever the World has seen–to me at least it rather resembles the symptoms of eternal damnation and trial with Boredom, one which cannot be allay'd by any Man-made means whatsoever and one which needs be, if so it can be at all, subdued by the Divine or Infernal intervention only... Verily... "

Запись прерывается. Части лица Винтера внезапно начинают вспыхивать в самых неожиданных местах зала. Слышен сдавленный стон; наконец, комната освещается бледно-синеватым светом, и мы видим, что Винтера в ней больше нет. Свеча потухла. Осталась лишь чашка чаю и бисквиты.

Wilbert Winter

Стоит возле шаткого железного парапета, ограждающего дорожку в скалах, вьющуюся над уходящей в бесконечность пропастью, из которой доносятся сдавленное ворчание и попеременно то булькающие, то скрежещущие звуки. Время от времени подбирает с дорожки небольшие камни и кидает их в пропасть. Глубоко внизу камешки освещают картину гигантского котлована, в котором заросшие волосами существа двигают какие-то тяжелые на вид блоки, прокладывают какие-то каналы и роют многочисленные боковые ходы в толще земли. Среди них ходит и распоряжается немаленькое существо, чем-то похожее на египетского бога, сделанного из глины.

Насмотревшись вниз, опирается локтем на парапет и разворачивается к противоположной стене, которая начинает светлеть, истончаться, и вскоре в ней можно за прозрачной перегородкой увидеть Sir Wilbert Winter.

S.S.

Это, пожалуй, объясняет такое долгое молчание. Как раз то самое инфернальное вмешательство, без которого картина не была бы полной.

Смотрит на S.S., но не прямо в глаза, а куда-то в район губ.

Добрый день... Правда, довольно сложно определить, что именно за время суток у тебя здесь.

Смотрит в небо, но не видит там ничего, что могло бы как-то скрасить обстановку. Небосвод затянут тучами настолько плотно, что кажется, как будто их пришили – одну поверх другой. Тучи периодически переговариваются, выстреливая друг в друга молниями.

Wilbert Winter

Прозрачная преграда, отделявшая WW от SS, идет трещинами и истаивает, давая Винтеру возможность выйти на узкую тропинку, с одной стороны ограниченную скалой, а с другой – символическим парапетом над пропастью.

Привет, Уилберт. Здесь ровно то же время суток, что было у тебя в Winter Keep секунду назад. То бишь ночь. По декабрьскому времени и географическому расположению – полярная.

Отрывает взгляд от лица Винтера и тоже смотрит наверх.

Это? Это не небо, Уилберт. До неба там еще небольшая толща гранита. Мы довольно глубоко.

S.S.

Я англичанин, черт побери, и колонист; и так просто не собираюсь сдаваться.

Достает из жилетного кармана портсигар, а из портсигара – сигарету.

Inflammo.

Ничего не происходит.

А-а, ну, да... Наивно было бы полагать, что это сработает.

Из другого кармана достает спички и прикуривает. Протягивает портсигар S.S.

Хочешь сигарету?

И тем не менее, я веду себя, как мальчишка, пытающийся подлизаться к большому грозному хулигану. Спокойнее... не будем терять достоинства там, где без этого можно обойтись.

Wilbert Winter

Снова переводит взгляд с сигареты WW на его лицо:

Нет, Уилберт, спасибо. Я никогда не курю за компанию, если у меня нет желания. Так что уж ты сам... Только не кидай окурок вниз – может загореться. Мне-то ничего не будет, а вот тебя спалит дотла. Будет немного жаль.

Отворачивается к строительству. Через плечо:

Не интересно взглянуть?

S.S.

Затягивается, улыбается.

Self-sufficient people make the worst social smokers, because they are a society unto themselves--right, Severus?

Интересно взглянуть.

Подходит и хочет уже облокотиться на парапет – сохраняя дистанцию между собой и S.S. – но в последнее мгновение понимает, что делать этого не стоит, и просто немного нагибается вперед. Некоторое время наблюдает гигантские инфернальные фигуры, которые с тупой методичностью ворочают внизу свои огромные орудия труда.

С легким налетом ужаса в голосе:

Что это, Северус?

Wilbert Winter

Одобрительно хмыкает, оценив решение Винтера не облокачиваться на ненадежный парапет.

And quite self-sufficient I am, Wilbert, right.

Смотрит на картину внизу без особого интереса:

Это гиганты, Уилберт. Им нужна была работа... я ее предоставил. Дело в том, что вырабатывать плерому для моих грандиозных проектов в промышленных масштабах – занятие сложное, мне самому недосуг. Вот я и устроил здесь небольшой завод.

Они получают необходимую физическую зарядку, а я – плерому. Потом из нее можно делать летающие острова в воздухе. Прекрасные здания. Воплощать материальные мечты. Почти все, Уилберт.

Помедлив:

Разве что людей нельзя воскрешать. А жаль.

Отворачивается от котлована и идет вперед.

Прогуляешься со мной?

S.S.

Согласно кивает.

Да, конечно.

Некоторое время идет молча. Затем, ровно:

Замечательно, что, не удовлетворившись созиданием как таковым, ты теперь заставляешь работать на него и энергию уродства, отвратительного физического труда.

Скажи, Северус, но кого бы ты хотел воскресить?.. Я не могу сказать, чтобы следил за твоей жизнью в последнее время настолько же пристально, как и раньше; именно поэтому, видимо, мне и неизвестно, что произошло.

Wilbert Winter

Молчит все то время, пока они идут вдоль пропасти, затем перед ними открывается проход в скальном коридоре, ведущем вперед от зала с котлованом.

Я не знал, что ты следил за моей жизнью, Уилберт. Наши с тобой занятия слишком не совпадали ни по цели, ни по географическому принципу, поэтому из всех тех людей, которые за мной следили, ты меньше всех похож на того, кто мог бы наследить точно.

Чуть поворачивает голову в сторону Винтера:

Я принимаю твою иронию насчет "созидания". Тебе не хуже моего понятно, что разрушительных стремлений во мне ничуть не меньше, чем созидательных.

Так, буквально полчаса назад мне хотелось разрушить тебя, и хотелось сделать это в течение приблизительно двух месяцев. Но я сублимировал это желание в... созидание.

WW и SS вступают в неуютный зал, точно так же вырубленный в скале и больше похожий на пещеру.

Указывает Уилберту на единственное кресло, стоящее возле приспособленного под стол камня с плоско стесанной верхушкой.

Присаживайся. У меня здесь все по-походному.

Проходится по залу, задерживается в самом темном его углу.

Воскресить? Ну, скажем, твоего отца, Уилберт.

S.S.

Оглядывает зал, но не видит ничего особенного, кроме каких-то бумаг, лежащих на столе, и выдолбленной в камне квадратной ниши на уровне человеческой головы, поперек которой укреплена небольшая перекладина.

Его внимание привлекает газета, открытая на колонке срочных объявлений, в которой он читает следующее:

"D.L. cherche, ou recherche, ou voudrait decouvrir, ne le jamais decouvrir le delicieux ennemi tres desarme, dont l'equilibre est instable, le profile incertain, la face inadmissible, l'ennemi qu'on souffle casse, l'esclave deja humilie, se jetant sur lui-meme par la fenetre sur un signe, l'ennemi vaincu: aveugle, sourd, muet. Sans bras, sans jambes, sans ventre, sans coeur, sans sexe, sans tete, en somme un ennemi complet, portant sui lui deja toutes les marques de ma bestialite qui n'auvrait plus – trop paresseuse – a s'exercer. Je voundrais l'ennemi total, qui me mairait sans mesure et de tout sa spontaneite, mais l'ennemi soumis, vaincu par moi avant se me connaоtre. Et irreconciliable avec moi en tous cas. Pas d'amis surtout pas d'amis: un ennemi declare mais non dechire. Net sans failles. De quelles couleurs? Du vert tres tendre comme une cerise au violet effervescent. Sa taille? Entre nous, qu'il se presente a moi d'homme a homme. Pas d'amis. Je cherche un ennemi defaillent, venant a la capitulation. Je lui donnerai tout ce que je pourrai: des claques, des gifles, des coups de pieds, je le ferai mordre par des renards affames, manger de la nourriture anglaise, assister a la Chambre des Lords, etre recu a Buckingham Palace, baiser le Prince Philip, se faire baiser par lui, vivre un mois a Londres, se vetir comme moi, dormir a ma place: je cherche l'ennemi declare."

Садится в каменное кресло и прикрывает глаза.

Моего отца? А зачем тебе воскрешать его?

C усмешкой:

Мне кажется, он и так успел увидеть достаточно хорошего от вашей семьи.

Wilbert Winter

Возвращается к столу с двумя глиняными кружками, в которых дымится что-то горячее, ставит одну перед Уилбертом, вторую оставляет себе.

Отходит к стене и полуприсаживается на какой-то выступ в камне.

Это история, о которой ты ничего не знаешь, Уилберт. И хорошо. Пусть так остается. Но все же сэр Энтони ушел из жизни досрочно. Я говорил с ним.

Помолчав и пригубив напиток в своей кружке.

Не так давно. Мне жаль, что он оставил тебя одного. По глупости.

S.S.

Принимает кружку и какое-то время сидит недвижно. Потом говорит, подняв брови, с некоторым ожесточением:

Не сказал бы, что не знаю об этой истории "ничего". По крайней мере, я довольно давно уже живу среди людей, чтобы заметить, что их дневники практически всегда говорят о них красноречивее и охотнее их самих.

Где же ты "говорил с ним"?.. Уже там?

Все-таки это невероятно. Почему я верю ему?

Подается вперед.

Расскажи мне. Ты должен, черт побери.

Wilbert Winter

Глаза SS коротко вспыхивают на слове "дневник", но он быстро переводит взгляд, устремляя его куда-то мимо головы Винтера.

Непонятным тоном:

Дневник? Вот как. Ты, Уилберт, наверное, тоже ведешь дневник? И, надеюсь, вы с отцом попытались их сжечь, эти ваши дневники, чтобы обеспечить им бессмертие в пределах заколдованности Winter Keep? Доктор Ди недаром устроил там эту веселую карусель... Хорошее место.

Теплое.

Встает и подходит к столу, глядя на Уилберта:

Я ничего не должен никому рассказывать, Уилберт. Ничего и никому. Ни правды, ни неправды. Сэр Энтони... сожалеет, что оставил тебя. Это все, что я могу сказать.

Кладет на стол перед Уилбертом небольшую малахитовую шкатулку тонкой работы:

Вот это ты получишь в конце разговора. Если разговор сложится.

S.S.

Приподнимается в кресле.

Я не...

Осекается, вспомнив что-то, и тяжело опускается обратно.

Что в шкатулке? Секрет вечной молодости? Пособие "Как стать Черным Властелином"?.. локон твоих волос?

Хотя бы объясни мне, почему мой отец попал в Ад.

Может быть, потому что мы все попадем в Ад?..

Wilbert Winter

Недобро улыбается:

Торопишься, Уилберт? Куда?

Отворачивается к ближайшей стене, и Винтер видит на ней перетекающие друг в друга бледные обнаженные фигуры, сплетающиеся в бесформенные телесные клубки. Через минуту их всех поглощает тягучая тинистая жидкость, которая еще через минуту воспламеняется, давая возможность увидеть раскрытые в страдальческих криках рты. Зал наполняется звуками копошащихся крыс, змеиным шипением, шуршанием лап тысяч пауков, шелестом страниц. Вскоре вся картина застывает льдом, только кое-где сквозь него просвечивают красные теплые точки, пульсирующие, как человеческие сердца.

Размеренно:

Ах, как же мы все наивны, Уилберт... Как линейно мы мыслим и воображаем...

Проводит рукой в воздухе четыре параллельные земле линии, которые оставляют светящийся след.

Нам кажется, что наверху "рай"

Верхняя полоса заполняется голубизной и белыми облачками, в ней сияет небольшое солнышко

посередине – наша грешная Земля...

полоса в середине покрывается растительностью и весело шелестит листьями под весенним ветерком

а там, внизу, – Ад.

Нижняя полоса остается непроницаемо черной.

Ерунда.

Машет рукой, схема смешивается и острой воронкой впивается в каменный пол, оставляя в нем несколько трещин.

Глупо рассказывать тебе о тех местах, в которых ты не был. На это не хватит ни твоей, ни моей жизни. Видишь ли, Уилберт, не в Ад попадают только блаженные. Надеюсь, у тебя хватит сообразительности, чтобы понять, что блаженным твой отец не был.

Расширяет глаза и снова улыбается:

А был жертвой страшных, разрушительных страстей. Которые, как тебе, может быть, известно – хотя бы по книгам, – тем разрушительнее, чем безу-ко-риз-неннее человек внешне.

Так, друг мой?

S.S.

Некоторое время молчит, находясь под впечатлением от картины, нарисованной S.S.

Да. Это правда.

Сжимает кружку в руке с такой силой, что она трескается.

Надеюсь, его там не варят в котле... не тыкают в него вилами. Надеюсь, это не пошлые истязания плоти... а какие-нибудь длинные гвозди и крепкие веревки для души. Потому что к этому, мне кажется, он должен был привыкнуть еще при жизни.

Вздыхает, встает и ставит кружку на стол.

Зачем ты вызвал меня?

Wilbert Winter

Мечтательно:

Там всего хватает, Уилберт. Каждому достается его собственный страх, ничего лучше пока не выдумали.

Возвращается к столу и опускается в неизвестно откуда взявшееся перед ним кресло – точно такое же, как у Уилберта.

Ласково:

Вызвал, чтобы задать тебе вопрос.

Глядя на Винтера благосклонно:

Почему, Уилберт, тебе вдруг понадобилось гоняться за моим сыном? Каких знаний не хватило лично тебе?

S.S.

Бледнеет.

Я... Если вкратце... Я хотел понять твою мотивацию; понять, где ты, что делаешь, и зачем.

Более твердым голосом:

Вот и все. После разговора с ним я понял, что произошло что-то нехорошее. Но я до сих пор не знаю, что именно.

Wilbert Winter

Тихо и вкрадчиво:

А зачем тебе было понимать мою мотивацию, Уилберт?

S.S.

Долго молчит. Потом, зло:

Потому что больше никого нет.

Wilbert Winter

Проводит рукой по лицу. Не глядя на Винтера, снова устремив взгляд куда-то в пространство:

Понятно.

Знаешь, Уилберт... Когда не уверен в том, что получится, лучше ничего не делать. Это относится ко всем. У тебя получилось плохо.

Встает, подходит к Винтеру, смотрит ему в лицо:

Понимаешь, мне на роду написано нести зло и разрушение, всегда. Но мне... все-таки бывает крайне обидно, когда подобные же эффекты исходят от других. То, что произошло, чуть не убило одного человека, который мне очень дорог, и убило еще одного... того, кто даже не успел появиться на свет. Были и другие жертвы.

Странно растерянным тоном:

И что же мне теперь прикажешь с тобой делать?

S.S.

Flash-back:

Winter Keep,

August, 1968

Flash-back

Сидит на траве посередине небольшой поляны в парке Winter Keep, беседуя с молодым вороном.

...И что, ты говоришь? Сказали, что ты слишком юн, и тебе надо стоять в очереди еще несколько лет, чтобы они рассмотрели твою – кандидатуру?..

Смеется.

А ты им сказал, что ты магический? У них же больше таких нет.

Ворон хлопает крыльями и что-то озабоченно каркает, затем принимаеся ходить взад-вперед перед S.T.

Внимательно выслушивает сообщение Джейкоба.

Нет, мы их убедим, убедим. Я тебе дам записку, ты отнесешь ее Raven Master, и он будет вынужден.

Опускает глаза:

Я не могу тебя взять себе, да и тебе этого не хочется...

Ворон взлетает на плечо S.T. и что-то "говорит" тому на ухо.

Да перестань же, Джейкоб... Ну... Хорошо, хорошо...

Перемещается с Джейкобом под тень деревьев, и через некоторое время на вершину вяза взлетают два молодых ворона.

S.T.

Слышен шум. Кто-то падает и чертыхается. Затем на поляну выбегает W.W. и останавливается, потирая коленку.

Вот это да! Как это он? Это же запрещено!

Эй, Северус! Северус! Слезайте вниз, я все видел!! Покажи, как ты это делаешь!

Wilby Winter

Помедлив, выходит из-под тени деревьев на поляну. Ворон снимается с вяза и бесшумно скрывается в глубине парка.

Подозрительно:

Что это ты такое видел, Уилберт?

S.T.

Возбужденно вытаращив глаза:

Видел, как ты превратился в ворона! Где второй ворон? Научи меня, я тоже так хочу! Я ведь только читаю книжки с утра до вечера, а сам толком ничего не умею.

Wilby Winter

Поднимает голову и смотрит на Уилберта сверху вниз, заложив руки за спину:

Тебе показалось, Уилберт. В книжках ведь написано, что анимаги – взрослые, состоявшиеся волшебники, которые достигают этого умения путем долгих, изнурительных тренировок.

А я, Уилберт, младше тебя на год. Я тоже ничего не умею. И книжки мы читаем вместе, под присмотром Sir Winter. C утра и до вечера.

S.T.

Постепенно теряя терпение:

Какого черта ты мне лжешь? Я сам своими глазами все видел вон из-за той липы! Так и скажи, что тебе жалко твоих несчастных алхимических секретов...

Со злости пинает пенек.

Ну покажи же! Что тебе стоит! Из благодарности хотя бы!

Wilby Winter

Понижает голос, медленно:

Это из какой это такой благодарности, Уилберт?

S.T.

Понимает, что сказал что-то не то, но отступать уже не хочет.

Из благодарности... за гостеприимство.

Wilby

Подходит к Уилберту ближе на шаг:

Благодарность – тебе?

S.T.

Отступает на шаг, цепляется ногой за тот пенек, который только что стукнул, и больно падает на спину. Раздраженно, с обидой и слезами в голосе:

Да, мне, мне! Это мой дом, а не твой, и отец тоже мой! Уж я по крайней мере тебя сюда не звал! Я думал, мы будем друзьями, а ты только ходишь туда-сюда, делаешь все, что хочешь, а мне как не было с кем поговорить, так и нет! Так и проваливай к себе в свою страну вампиров!

Wilby Winter

Подскакивает к Уилберту, поднимает его с земли за шкирку и отворачивает к себе спиной. Крепко держит за шею одной рукой, второй проводит ему по спине, затем снова разворачивает к себе.

Нехорошо прищурившись:

Спинка больше не болит, мальчик Вилли? Why do you cry, Willy, why do you cry?..

Давай-ка я тебя заставлю съесть свои слова с аппетитом, а потом подумаю, что мне дальше делать, и в какую страну отправляться, если плакса-Вилли мне разрешит, м-м?

S.T.

Вырывается из рук S.S. и отходит на пару шагов, скрипя зубами от злости. Задыхаясь:

Ах, ты!

Выхватывает волшебную палочку.

Ava...

Останавливается.

Нет...

Бросает палочку на землю и, подбежав к S.S., бьет его в солнечное сплетение кулаком. Тот сгибается.

Вот так-то, получи.

Wilby

Не разгибаясь:

Вот так-то лучше... а то – "гостеприимство"...

Вдыхает и, распрямляясь, чуть сбоку бьет Уилберта в челюсть локтем. Тот летит на землю. Отходит, подбирает волшебную палочку Уилберта, смотрит наThe Rabbit by Ssis него.

Негромко:

Я постарался не очень сильно, Willy. Мог бы убить.

Продолжим?

S.T.

Некоторое время лежит на земле, тяжело дыша. Потом встает, и, не глядя на S.T., сплевывает кровь.

Burn in hell, Tepes. Сейчас ты сильнее... может, и будешь всегда сильнее... но где бы ты ни был, чем бы ни занимался, я всегда буду знать. И ты, дьявол, никогда не будешь спать спокойно.

Кривит окровавленный рот.

А всего-то и надо было показать мне, как превратиться в ворона.

Пожимает плечами и уходит.

Wilbert Winter

Подбрасывает палочку Уилберта в воздух, она оборачивается одуванчиком, с которого опадают пушинки, и тихо опускается на землю.

Про себя:

В кролика, Уилберт, в кролика. Каждому свое.

Уходит вглубь парка.

S.T.

***

C некоторой усталостью в голосе:

Даже и не знаю, Северус. Убить или отпустить. Выбирай сам. Только вначале, может, расскажешь мне, что все-таки у тебя произошло, и какое отношение я имею к этому. Я понял, что случилась беда – какая, и почему, я не знаю; больше того, не понимаю ее механики, если угодно.

В общем, если бы ты объяснил мне ситуацию, было бы неплохо, но вообще-то... я особенно не удивлюсь, если ты ничего мне не скажешь. Мне и самому уже все равно.

Неправда.

Wilbert Winter

Продолжая высматривать что-то в пространстве:

Не должно быть "все равно", Уилберт. С чего бы? Тебе было настолько не все равно, что ты покинул стены родного дома, отправился в Дурмштранг, принялся раскручивать Miss Blackmoor, обольщать Гэбриела, задавал вопросы Книжнику...

Ты же живой, Уилберт. Почему тебе все равно? От чего ты устал? От – одиночества?

Так надо было сделать все то же самое – выйти за стены Winter Keep и найти себе других людей, другие занятия...

Чем ты занимаешься? Что ты пишешь? Ты ведь Хранитель.

S.S.

Вздыхает и опять прикрывает глаза. Складывает руки на груди.

Да, наверное, от одиночества, Северус, как это ни банально.

Наклоняется вперед. В глазах его появляется безумный блеск.

Хочешь, я расскажу тебе кое-что, Северус? Историю своей несчастной любви и даже, пожалуй, своего сумасшествия?..

Смеется, видя, как меняется лицо его собеседника.

Я не буду. Я пощажу твои чувства. Но ты должен знать, Северус, что вернее всего было бы сравнить меня с лошадью с шорами на глазах – лошадью, которая несется к гангренозно чернеющему горизонту. Она, эта лошадь, помнит, что когда-то горизонт этот был совсем близко, и представлялся не горизонтом, но препятствием, палкой, через которую можно было бы перепрыгнуть, как в steeplechase; и помнит, что с тех пор это препятствие лишь неуклонно удалялось от нее. Она не понимает, почему так получилось, и не знает, можно ли сделать что-нибудь, чтобы было не так, а как-нибудь иначе – ведь возможно, правда же, Северус, возможно ведь, что вокруг этой лошади – не выжженные пустыни, сгоревшие деревья и повешенные на их ветвях солдаты, но реки, зеленые долины и белые облака?

Однако ей – вот штука! – никогда не узнать об этом. Она не слышит ничего вокруг себя, кроме "свинцового эха", эха падения, и повторяет про себя: despair, despair, despair; и скачет, скачет, скачет к горизонту, сбивая свои изношенные подковы.

Жует губами. Пожимает плечами. Равнодушно:

Возможно, дело в том, что кузнец, который мог бы меня подковать, там, за горизонтом? Вот об этом, вкратце, я и пишу.

Wilbert Winter

Пятится от Винтера, снова садится в кресло, указывает тому на кресло напротив.

Ты художник, Уилберт. И как многие настоящие художники, питаешься отчаянием. Но только великие художники умеют находить среди этого отчаяния радость, проблески света. Видеть восход.

Я вот не художник, Уилберт, но я это все видел... Правда.

Потому что иначе всегда будешь лошадью, а не всадником. Даже не кузнецом.

Сядь, пожалуйста. Давай мы с тобой все-таки будем договариваться.

S.S.

Давай.

Давай, Северус, начинай.

Садится.

Wilbert Winter

Некоторое время молчит, глядя на Уилберта отсутствующим взглядом и постукивая пальцами по столу. За время этой нетягостной паузы помещение мягко преображается, превращаясь в довольно стандартный кабинет, обшитый дубовыми панелями, с камином, книгами по стенам и неярким освещением. Каменный стол трансформируется в обычный письменный стол с ящиками, писчими принадлежностями и подсвечником, кресла обрастают черной кожей.

Уилберт, я уже все сказал о природе катаклизма, который ты отпер, сломав заклятие чуть раньше, чем этого бы хотелось всем заинтересованным лицам. Если ты вспомнишь Совет Wyrn, там все прозвучало, позволь мне не повторяться.

То, какие именно последствия это имело для меня лично, почти все, я тебе тоже обрисовал. И разреши не вдаваться в подробности.

Сейчас...

медлит, но все же продолжает

сейчас я пытаюсь кое-что предпринять, чтобы не только развлекаться с плеромой, но и... но и...

улыбается:

...устроить восход солнца вручную.

Это очень трудно, Уилберт. Если бы я умел плакать и драматизировать эффекты, я бы сказал, что это дается такими трудами, от которых на глазах выступают кровавые слезы, а ногти обдираются до корней.

Подносит ладони к лицу, отнимает их и показывает Винтеру окровавленные руки. Через секунду видение исчезает.

Но я не умею... драматизировать. Поэтому то, что произошло, Уилберт, можно просто – отработать.

Ты будешь работать на меня?

S.S.

Молчит, как будто не веря своим ушам.

Я?

Хочет сказать что-то еще, но не может и вновь замолкает. На сей раз молчит очень долго.

Я...

Стискивает зубы.

Наверное, это все кончится тем, что я умру, так и не убив вещи, которую любил. Но... но...

Тихо, про себя, переходя на шепот:

Willow, birch, and ash, and oak,
Tell me if it is a joke
Or if things that I can see
Are indeed what comes to be?..

Да. Я буду работать на тебя. Только, я прошу тебя, разреши мне теперь уйти. Разреши мне пойти в последний лондонский притон и сидеть там, пока меня не выгонит хозяин.

А из тебя вышел бы отличный наркоман, Уилберт.

Wilbert Winter

Отрицательно качает головой.

Нет, Уилберт. Давай мы будем делать так, как скажу я. Потому что сила... убеждения... на моей стороне. И потому что это ты пишешь мою биографию, а не я твою.

А притон я тебе устрою. Буквально через минуту, поверь.

Первое. В шкатулке кое-что от твоего отца. Ты откроешь ее через ту же самую минуту.

А мне, друг мой, нужно твое разрешение на доступ в ваше Хранилище.

Что скажешь?

S.S.

Встает и широко раскрывает руки.

Мой дом – твой дом, Северус.

Весело смеется.

И все, что в нем находится, – тоже.

Как приятно сказать это... искренне. Ты никогда не замечал, сколько приходится ждать иногда, чтобы позволить себе одну-единственную искреннюю фразу? Десятилетия.

Качает головой, как будто не веря в то, что сам говорит.

О Мерлин, что со мной?.. Я унижен – кажется, дальше некуда – мне приказали "служить", и я послушался – мне сказали "лежать", и прошли по моей спине – так почему же мне все-таки кажется, что в моей жизни не было и не будет дня, подобного этому?..

Да, да, да, или нет – подставь, пожалуйста, всюду ответы по своему вкусу, Северус – давай – только отпусти меня.

Wilbert Winter

Через силу:

Я не унижаю тебя, Уилберт. Я просто – не умею сказать по-другому. Ты должен это понять.

Бери ключ, который лежит в этой шкатулке, и входи.

В стене делается видной дверь, над которой загорается вывеска "Hog's Head".

Ты будешь все время рядом. Ну – почти все время. Ты все увидишь сам... Если тебе удастся сохранить при этом рассудок, я буду очень, очень рад. За нас обоих.

И я обещаю тебе, что в случае, если ты его сохранишь, ты оттуда выйдешь. Довольно скоро.

S.S.

Открывает шкатулку и достает оттуда ключ, после чего делает несколько шагов к двери. Вполоборота:

Каждый посылает в Ад тех, кого может, да, Северус?

И самое интересное то, что все идут туда добровольно.

Уйду и я.

Открывает дверь и, зайдя внутрь, аккуратно закрывает ее за собой.

Wilbert Winter

Провожает Винтера в дверь сочувствующим взглядом.

Тихо:

Почему же сразу "ад"? Это просто моя жизнь.

S.S.

Act Drop

Мне тяжело, ведь мне туда не надо.
Мне больно, потому что мне нельзя.
Мне страшно не предстать пред этим взглядом,
Мне стыдно оступиться, не скользя.

Мне б удержать, но разве же позволят?
Мне б не узнать, да я и не знаток.
Мне б помолчать: слова немного стоят,
Мне б не встречать...

И не смотреть, ведь можно и ослепнуть,
И не дышать, чтоб как-то совпадать,
И не всплывать, и нервами окрепнуть,
И не смотреть, не видеть. Не дышать.

Мне бы закрыться, выйти, отвернуться,In the Dark
Мне б рассмеяться, ахнуть, позабыть,
Мне б в синий плащ печально завернуться,
Мне б угадать, как можно рядом быть.

Но не понять, не быть, не улыбаться,
Но не прийти, не вскрикнуть, не прочесть,
Но не встречать того, с кем расставаться,
Но не считать того, чего не счесть.

И мне легко: ведь мне туда не надо.
И мне не больно: все равно нельзя.
И я смеюсь, грустя под этим взглядом,
Куда-то вечно вверх к нему скользя.

To —

Назад Fade to Black | Затемнение | Оглавление | Contents |The Tide is Coming | Приближается приливВперед

He's watching

Назад (RPG | Игра) | (Timeline | Хронология ) | (List of Characters | Список персонажей ) | (Images of Characters | Портреты и цитаты из персонажей) | (Site Map | Карта сайта) | (News | Новости) | (Serve Detention (Snape-Chat) | Снейп-чат) | (Fanart | Иллюстрации и рисунки) | (Статьи | Articles) | (Галерея Профессора | Professor Snape's photos) (Галерея А.Рикмана | Alan Rickman's photos) Вперед


Click to visit Top X Snape sites!