A Letter to Karen by Ssis
Role-Playing Game "Professor Severus Snape's Seminar"

(Played in the Globe
Играется в Театре)

Scene 6-10: New York, New York (2)
Сцена 6-10: Нью-Йорк, Нью-Йорк (2)

Scene:

New York,

The Ritz Hotel,

February, 20, 1998

Идет по коридору, вдруг останавливается и прислушивается. Подходит к окну, кладет на подоконник небольшую плоскую кожаную папку, сверху нее – сумочку, копается в сумочке, выуживает сотовый телефон. Смотрит на него внимательно, нажимает несколько кнопок. Оглядывается и, хотя вокруг никого нет, аккуратно пожимает плечами, прежде чем убрать телефон обратно.

Спускается по лестнице, останавливается снова. Присаживается на ступеньку, раскрывает папку, перебирает бумаги, не глядя на них, вынимает лист, исчерканный буквами, значками и небольшими рисунками. Решительно встает, направляется обратно, проходит немного по коридору и открывает дверь в одну из комнат.

Не включая свет, проходит к столу, кладет лист и стоит так, спиной к комнате.

Karen McIlwaine

Немного двигает мышь, экран компьютера показывает эмблему Первого Всемирного Конгресса по Новой Парапсихологии. Чуть оборачивается от компьютера к столу, возле которого остановилась женщина; любезно:

Простите. Сейчас будет свет. У вас тезисы?

S.S.

Делает шаг к S.S., поворачивается и выбегает из комнаты, не закрывая дверь. Слышен стук каблуков, который внезапно прекращается.

Вскоре появляется на пороге, держа в руке туфли, которые бессильно свисают на кожаных шнурках. От одной из них каблук сломан.

У меня... У меня скорее экспонаты. Но и тезисы тоже. Исследования. Работы. Награды. В общем, жизнь.

Karen McIlwaine

Поднимается; штабной номер конгресса освещается резким искусственным дневным светом. Оглядывает женщину.

Через несколько секунд сломанный каблук на ее туфле медленно возвращается на место и с чмокающим звуком соединяется с подошвой.

Неторопливо:

Могу порекомендовать хорошего обувного мастера в Риме, миссис... м-ммм... Не присесть ли вам?

Не двигается с места.

S.S.

Роняет туфли. Боком отходит от них в угол и опускается на пол. Роется в сумочке, потом выворачивает ее содержимое рядом с собой, разгребает руками. Видимо, не находит того, что искала.

Поднимает глаза на S.S.

Что я должна сделать? Уехать? Сейчас? Завтра? Вчера?

Karen McIlwaine

Смотрит на женщину довольно холодно.

Кажется, мне надо поверить своим глазам. Нет...

Подходит ближе, смотрит на Карен сверху

...Если бы не сидение на полу, наверное, все равно не поверил бы.

Отходит снова к компьютеру, садится, пожимает плечами.

Делай, что считаешь нужным.

Открывает какой-то документ, густо усеянный острыми звездчатыми схемами и спиралями.

S.S.

Нужным.

Нужно сделать правильный выбор. Он тоже так мне и сказал.

Смотрит в сторону S.S., переводит взгляд на экран его компьютера.

Что это?

Karen

Незаметно напрягается, снова разворачивается к Карен. Экран компьютера гаснет, свет в номере смягчается.

Кто сказал, Карен?

S.S.

Я не знаю, кто. Он не представился.

Снова копается в кучке барахла на полу.

Нет, не взяла, кажется.

Встает, переступает через содержимое сумочки, внимательно смотрит на S.S.

А ведь ты... вы... ты и в самом деле не знаешь. А я думала...

Все. Все в порядке. Я пойду.

Karen

Дверь в номер закрывается резко и с отчетливым щелчком.

Перемещается на кресле с колесиками к письменному столу, улыбается:

Мне бы хотелось узнать в подробностях о том, что именно в порядке, Карен. Кстати, здесь есть некоторое количество сидячих мест, предназначенных для посетителей, а не для их домашних животных.

S.S.

Послушно забирается с ногами в другое такое же кресло у стены.

В подробностях?

Счастливая жизнь – это очень скучная и размеренная штука. Что мне рассказать? Квартира в хорошем районе, любящий ученый муж, широкое признание в узкой области. Я же говорю, все хорошо.

Karen

Продолжает внимательно разглядывать Карен:

Мысли и огонь? Или какие-нибудь неприятные мозговые явления, свои и чужие, – на что ты реагируешь? Что в тебе проснулось, Карен, и когда?

Сочувственно качает головой:

Не вижу в тебе сожаления по поводу открывшейся угрозы мужу, работе и признанию.

Побарабанив пальцами по столу:

А угрозу вижу. Этому всему. И не со стороны открывшихся способностей.

S.S.

Шепотом:

Огня я очень испугалась. Потому что...

Замолкает. С некоторым трудом.

Потому что... так и не могу еще даже предсказать, когда получится. Это не как в фильмах, когда я разозлюсь, и все вокруг вспыхивает. Это было бы понятно и естественно.

А мыслям не удивилась. Совсем. Наоборот, странно, как я раньше не слышала. Ведь иногда так... громко.

Встряхивает головой.

А что мне сожалеть? У меня все было. Я сделаю выбор. Правильный.

Karen

Очень внимательно слушает Карен.

Ничего, к огню ты привыкнешь. Если он не связан с твоими вспышками, то скоро привыкнешь. А где огонь, там и другие полезные вещи, ты поймешь.

Вкрадчиво:

Карен, хочешь посоревноваться со мной в чтении мыслей? Я могу вытащить из тебя то, что ты не говоришь, но... это будет больно. Я имею в виду – физически больно.

S.S.

Я...

Вдруг крепко зажмуривается и резко вздергивает подбородок. Рука делает движение к виску, но останавливается.

Открывает глаза.

Я ничего не скрываю. И ничего не хочу читать. Мне кажется, что я сама могу справиться. Еще есть, куда идти. Деньги найду, или придумаю еще что-нибудь.

Это не самая страшная угроза. Да и не угроза пока. Так... Деловое предложение.

Смотрит на S.S.

Karen

Нетерпеливо:

Что случилось, Карен? Что за угроза? Что за предложение? Чем тебя шантажируют – веселым лондонским прошлым? Какой-нибудь из клиентов баловался с фото...

Осекается, но все же договаривает:

С фотопленкой.

Встает и отходит к окну.

S.S.

Несколько раз молча кивает головой.

Мы...

Я этого начала бояться. Недавно. Мне снилось сначала что-то бесформенное, жаркое такое... Скорее знойное, как горячий воздух колеблется, потом... Нет, ты знаешь, формы оно так и не приобрело, но я вдруг догадалась, что это значит.

Приехала сюда, и не могла спать. А когда он подошел ко мне, я сразу услышала и... успокоилась.

Karen

Оборачивается:

Он ведь наверняка не участник конгресса, так? Опиши его, пожалуйста. И что – что он тебе предъявил помимо угроз?

S.S.

Довольно высокий, темный, но не очень, одет в...

Протягивает руку вперед.

Стой. Подожди. Если он – не от тебя... Не с тобой...

А как получилось...

Медленно опускает ноги на пол, садится прямо.

Откуда ты здесь?

Karen

Повторяет задумчиво:

Темный, но не очень...

Снова смотрит на Карен, на этот раз она хватается за виски и лицо ее на несколько секунд искажается от боли. Отводит глаза, Карен выдыхает.

Uh-huh. Вот и фоторобот...

Возвращается на свое место за столом. Ласково:

Карен, что он тебе показал? Скажи сама, прошу тебя. Если это просто те самые старые фотографии, то это ерунда.

Ты, Магдалена... Помедлив: Джеки. Три модели. Три набора индивидуальных фотографий. Кое-какие дополнительные шалости. Или что-то еще?

S.S.

Окликнул. Увидел, что я поняла, повторил про выбор, чтобы дошло лучше. "О цене договоримся. Мы вас найдем, или вы сами придете к нам". И ушел. Я поэтому и подумала...

Конверт. Маленький. Нет, узкий. Горячий. Я хотела взять с собой сегодня, но не получилось, кажется. И там – всего понемногу. Один обрывок негатива. И игральная карта, почему-то разрезанная пополам. Маленькая фотография, с первого раза, когда с тобой. Еще одна, побольше. И потом набор, из всех четырех...

Karen

Сосредоточенно:

Какая карта? Кто четвертая?

S.S.

Нетерпеливо, даже немного сердито.

Я не знаю, что за карта. Наверное, напечатали целую колоду. Мало ли, что еще сделали. Это же неважно. Главное – пленка, разве нет?

Karen

Открывает ящик стола, достает оттуда небольшой конверт из желтой вощеной бумаги. Вынимает из него две половинки игральной карты, складывает их вместе рубашкой кверху, затем неторопливо переворачивает. Половинки соединяются.

Поднимает голову и смотрит на Карен. Непонятным тоном:

Ты не разбираешь мастей, каряя Карен? Или не запоминаешь простую и важную информацию, от которой зависит чья-то жизнь?

Разглядывает карту.

Кто эта женщина?

S.S.

Откуда...

Ты ее не знаешь. Она была до тебя.

Молчит.

Осторожно:

Я не знаю, где она. Я думала, что осталась одна. Не может быть, чтобы жизнь... Чтобы ей тоже... Не может же быть, чтобы она оказалась сейчас здесь.

Karen

Достает из конверта кусок негатива, быстро его разглядывает, затем фотографию, на которой видит саму Карен, молодую и обнаженную, затем вкладывает все обратно в конверт, встает, обходит стол и отдает конверт Карен.

Глядя куда-то сквозь Карен:

Была до меня? Так не бывает. Наверное, если она жива и может быть здесь, после меня она тоже была.

Возвращается к столу, садится, берет откуда-то гусиное перо и лист пергамента, нацеливается на него пером, затем прокручивает перо в пальцах. Перо оборачивается перьевой ручкой, пергамент листом бумаги. Рассеянно:

Извини, не ответил на твой вопрос. Это я организовал конгресс. Вот оттуда я и здесь.

S.S.

Берет конверт, бросает его на пол.

Молча следит за метаморфозами пера.

Организовал?

Обнимает колени и начинает смеяться, немного раскачиваясь взад и вперед. С трудом выговаривая слова:

Ты... Организовал... Всех собрал... И этих... И докторов, и шарлатанов, и меня с моими художниками...

Постепенно успокаивается. Утирает глаза обратной стороной ладони.

Ну и развлечение.

Нет. После тебя была другая жизнь. Следующая.

Karen

Кладет локти на стол, сплетает пальцы, опирается головой на руки, глядя на Карен. Тоном наблюдателя:

Это хорошо, что ты как специалист по психическим расстройствам научилась справляться со своими истериками, Карен.

Помедлив:

Если конверт тебе не нужен, пусть останется у меня. Мне пригодится... в работе.

S.S.

Это... тот самый?

Нет. Нет, я возьму. Никакой работы.

Слезает со стула, горстями начинает вкладывать все с пола обратно в сумочку.

Пачка сигарет в ее руках начинает дымиться. Открывает ее, оттуда сыплется пепел.

Ну, вот. Опять. Как раз тогда, когда они были мне нужны.

Karen

Замок на двери отщелкивается, дверь открывается. Конверт взлетает с пола и влетает в сумочку Карен.

Достает из кармана и кладет на стол коробку Sobranie Black. Немного раздраженно:

Не сожги сигареты, пожалуйста. Это единственное, о чем я тебя прошу, потому что они меня обычно не слушаются, а бегать за ними по всему Нью-Йорку у меня нет времени. С остальным уж как-нибудь разберемся без... В общем – как-нибудь разберемся.

S.S.

При слове "разберемся" вздрагивает, но ничего не говорит.

Встает, набрасывает ремешок сумочки на плечо.

Это не мои. Я куплю.

Выходит, но сразу же возвращается. Нагибается, подхватывает туфли. Потряхивает ими в воздухе, ища слова.

Спасибо.

Снова выходит.

Karen

Аккуратно раскладывает перед собой на столе точные копии содержимого конверта Карен.

Тихо:

Пожалуйста. Обращайтесь.

S.S.

Scene

The Zebra Room at the Lenox Lounge

288 Lenox Av

Harlem, New York

February 21, 1998, evening.

Стоит перед микрофоном в узком луче света, падающем практически вертикально. Руки спокойно опущены, губы едва касаются микрофона. Поет низким голосом, закрыв глаза.

... Couldn't sleep

And wouldn't sleep

Until I could sleep where I shouldn't sleep

Bewitched, bothered and bewildered am I

Поднимает глаза на басиста, делает шаг в сторону от микрофона. Слушает соло, сложив руки на груди.

Lenny D'Allemagne

Пианист прекращает играть, барабанщик лениво возит щеточкой.

Играет половину квадрата, в нижнем регистре, не очень сильно варьируя мелодию. Указывает на свою голову, приглашая Lenny вступить.

Martin McHugh

Не обернувшись на Мартина, приближается к микрофону. Поглядывает в зал без улыбки, впрочем, не сильно интересуясь реакцией публики на фривольный текст песни. Поет несколько ехидно.

...When he talks he is seeking
Words to get off his chest.
Horizontally speaking
He's at his very best...

Lenny D'Allemagne

Отсчитывает четверти, потом триолями спускается к тонике на нижней струне, начиная припев. Аккомпанемент становится совсем сдержанным – барабанщик чуть касается щеточкой тарелки, пианист неразборчиво перебирает клавиши одной рукой.

Martin McHugh

Входит в зал Lenox Lounge, проходит к пустому столику возле стены, садится на один из кожаных диванов возле стола, одобрительно и мельком оглядывает оформление зала в стиле Art deco и концентрируется на сцене, быстро разобравшись с заказом напитков.

S.S.

...Vexed again
Perplexed again
Thank God I can't be over-sexed again
Bewitched, bothered and bewildered am I

Заканчивает песню и вежливо улыбается, слушая аплодисменты. Делает шаг в сторону басиста, но возвращается к микрофону, как будто что-то забыла.

Thank you. Thank you. Please stay with us for the third set.

Делает неопределенный жест в сторону музыкантов, приглашая слушателей похлопать им тоже. Еще раз окидывает публику взглядом и немного прищуривается, как будто разглядывая кого-то.

Lenny D'Allemagne

Укладывает контрабас на пол, отсоединяя его от усилителя. Собирает разложенные вокруг себя обрывки нотной бумаги, подходит к пианисту и о чем-то с ним негромко переговаривается.

Martin McHugh

Вежливо и бесшумно хлопает два раза и раскрывает на столе перед собой какую-то изящно изданную брошюру. Берется за свой коньячный бокал и машинально извлекает из кармана коробку Sobranie.

Пока джаз-банд молчит, занимается брошюрой.

S.S.

Остается стоять на сцене некоторое время, задумавшись. Медленно спускается в зал, где публика уже поднимается из-за столиков и выходит в фойе. Музыканты обмениваются недоуменными взглядами, наблюдая за ее перемещениями.

Останавливается и машинально подписывает несколько протянутых ей открыток и программок.

Lenny D'Allemagne

Терпеливо ждет продолжения программы, мельком оглядывая солистку и более внимательно, но совершенно незаметно, – слушателей.

Что-то чертит на полях своей брошюры.

S.S.

Улыбаясь одними губами, отвечает на комплименты поклонников. Когда она не поет, немецкий акцент становится более очевидным.

Собирается подняться обратно на сцену. Передумывает. Делает раздраженный жест рукой и направляется к столику SS.

Lenny D'Allemagne

Поднимается и застегивает пиджак, когда Lenny подходит к его столику.

Вежливо:

Добрый вечер, madam. У вас небольшой перерыв?

S.S.

Останавливается и разглядывает SS, как будто заготовленная ею реплика уже не годится.

Хмурится, но потом улыбается.

Да, у меня перерыв, как вы заметили.

Lenny D'Allemagne

Указывает на кожаный диван, на место, противоположное тому, где сидел сам.

В таком случае, если вы не против, вас можно будет на несколько минут похитить у толпы поклонников?

Дожидается, пока Lenny сядет, и садится напротив.

Клянусь светлой памятью Луи Армстронга, я не задержу вас надолго.

S.S.

Да, конечно. Знаете, мне показалось, что вы пришли ко мне.

Едва улыбается:

Все присутствующие здесь пришли меня слушать. Впрочем, это неважно. Вы что-то хотели мне сказать?

Lenny D'Allemagne

Неторопливо:

А что можно пить лучшей и единственной джазовой певице немецкого происхождения в перерыве между выступлениями? Вы ведь не станете заставлять меня угадывать?

Делает почти незаметный знак официанту. Не спуская глаз с Lenny:

Все вместе, madam, все вместе. Как же можно вас не слушать, когда вы так поете? Слушать и смотреть, да. За этим я и пришел сюда.

S.S.

Так же неторопливо откидывается на спинку дивана.

Только не пиво. Улыбается: И не шнапс. Надо знать меру в экзотике. Я пью чай, теплый чай – я же на работе.

Скажите, мы ведь никогда не встречались раньше? Я вас не помню.

Lenny D'Allemagne

Официант практически сразу же подскакивает с изящным стеклянным бокалом с ручкой и на ножке; ставит чай перед Lenny.

S.S. дожидается, пока официант исчезнет, незаметно оглядывая ее алую шелковую блузку, руки и светлые волосы.

Немного помедлив:

Не думаю. Полагаю, мы не встречались. А если встречались, то так, что не видели друг друга. Иначе я бы вас запомнил.

О...

Поясняюще:

Пожалуйста, не примите это за комплимент. Просто у меня очень хорошая память на лица.

Почему-то концентрируется, переводя взгляд на бокал с чаем.

S.S.

Серьезно:

Я действительно не думаю, что вы говорите мне комплименты.

Хочет отпить чая, но следит за взглядом SS, и не прикасается к бокалу. Поправляет короткую стрижку, опускает руку и незаметно смотрит на часы.

Это несколько против правил, но довольно скоро у меня начнется третий сет. Может быть...

Lenny D'Allemagne

Улыбается:

Простите, я все же вас задержал. Все-таки, работа прежде всего. И у вас, и у меня.

Благодарю вас за приятную компанию.

Делает неопределенный жест в сторону музыкантов, которые пробуют инструменты.

S.S.

Отходит от рояля, поднимает контрабас, тихо проверяет и подтягивает струны. Постояв немного, проглядывает еще раз список песен, лежащий перед ним на пюпитре. Смотрит на часы. Вглядывается в зал из-под руки.

Убедившись, что его коллеги на местах и готовы, отсчитывает вполголоса и начинает вамп на последние четыре такта Witchcraft в стандартном неспешном темпе.

Martin McHugh

Хмурится, оглядываясь на сцену. Встает, но не уходит. Снова садится на краешек дивана.

Скажите все-таки. Я вас прошу. Мне очень не хотелось бы...

Недоговаривает, смотрит на S.S.

Lenny D'Allemagne

Ровно:

Не беспокойтесь, madam, у меня нет к вам никаких срочных дел. Прошу вас, считайте меня просто вашим скрытым и странным поклонником. Я больше не стану вам докучать.

Встает и подает руку Lenny.

...Вы ведь исполните "Willow, Weep for Me", правда?

S.S.

Коротко кивает. Прикасается к руке S.S. и еще раз смотрит на него. Идет к сцене, незаметно попадая в такт музыке. Оказывается у микрофона и начинает петь. Щелкает пальцами музыкантам, требуя прибавить темп.

Those fingers in my hair
That sly come hither stare
That strips my conscience bare
It's witchcraft...

Lenny D'Allemagne

Когда Lenny начинает петь, пропадает из поля зрения музыкантов и солистки на сцене.

S.S.

В течении некоторого времени пытается разглядеть в зале своего собеседника, но безуспешно. Допев Witchcraft, в бешеном нервном темпе, подходит к басисту и что-то ему говорит. Мартин коротко пожимает плечами, обменивается парой реплик с пианистом, и они начинают It's All Right With Me.

К концу песни Ленни начинает петь в своей обычной манере, хотя иногда смотрит в зал. После конца третьего сета поет на бис Willow, Weep for Me.

После финальных аплодисментов, во время которых вежливо улыбается, не сходя со сцены, представляет свою команду. Дает публике возможность похлопать музыкантам, а сама уходит за сцену, и не выходит оттуда до тех пор, пока не стихают аплодисменты и большая часть зрителей не выходит из зала.

Lenny D'Allemagne

Сидит в глубине своего booth, полностью углубившись в изучение брошюры с программой конгресса, и не замечает окончания концерта. Берется за очередную сигарету, закрывает брошюру и бездумно смотрит на растительный узор на противоположной стене.

S.S.

Подходит к музыкантам, которые собирают свои инструменты. Сдержанно благодарит. Спускается в зал, где официанты убирают посуду со столиков и поднимают стулья. Направляется в сторону закрытого бара, в котором уже потушены лампы над стойкой, и бармен что-то записывает в тетрадь. Не доходя до бара, оглядывается и замечает S.S. Останавливается.

Lenny D'Allemagne

Глядя на Lenny, что-то неслышно шепчет. Официанты один за другим покидают зал, остается только бармен, который вопросительно смотрит на Lenny.

Встает и идет к Lenny. На ходу:

Это было неподражаемо, благодарю вас. Не смог устоять перед искушением, и все же остался дослушать всю вашу программу.

Остановившись перед ней:

Все-таки, талант... и опыт... это кое-что. Да. И опыт.

S.S.

Очень просто, безо всякого кокетства:

Да, опыта у меня достаточно... и недостаточно. Знаете, я не стесняюсь своего возраста. Абсолютно.Другое дело, что каждый раз чувствую себя голым человеком на голой земле. Наверное, в этом и смысл джаза, смысл искусства вообще... Для меня, по крайней мере. Впрочем, мы говорили не об этом. Вы так и не успели мне ничего сказать.

Lenny D'Allemagne

Обходит Lenny и подходит к сцене, разглядывает ее. Помедлив, снова разворачиваетя к залу.

Возраст, madam, это то, что рано или поздно осознается любым человеком. Его достаточность, его недостаточность, его избыточность, или его внезапная остановка. Дело не всегда в возрасте.

Скрещивает руки на груди.

Никогда не осмелился бы дискутировать с вами о смысле джаза и искусства. Или искусства джаза. Вы профессионал, я – неискушенный слушатель, который сегодня внимает вам, завтра, с равным прилежанием, вагнеровскому "Парцифалю", а послезавтра – шуму волн какого-нибудь океана.

Неожиданно:

Вы все еще на работе?.. Или нет, вот так: вас, случайно, никто не ждет в гримуборной или у входа?

S.S.

Поворачивается за S.S., и тоже складывает руки на груди.

Это иллюзия, что я не слушаю Вагнера или шум моря, более того, вы это прекрасно знаете, значит просто хотите меня... проверить или задеть. Зачем?

Нет, моя работа закончена, и меня никто не ждет в гримуборной, которой здесь толком и нет, или у входа, он же выход. Продолжайте, пожалуйста.

Lenny D'Allemagne

Опускает голову и улыбается.

Я не хотел вас задеть, вы ошибаетесь.

Давайте же, и правда, поговорим, если вы не спешите. Нас ведь не выгонят отсюда? Скажите только этому любезному молодому человеку, что вы пьете после работы.

S.S.

Уже собирается уходить, но возвращается вдруг за стойку, как будто что-то забыв. Оказавшись там, не делает ничего особенного, а принимается протирать бокалы.

Бармен

Будем надеяться, что не выгонят.

Поворачиватся к бармену:

Будьте добры, виски. Льда не надо.

Опускается на стул, который еще не успели поднять.

Lenny D'Allemagne

Поворачивается к арсеналу бутылок и задумывается.

Бармен

Остается стоять, глядя на Lenny.

Как же долго продолжается ваша певческая карьера, madam? ...А еще лучше, подскажите, как к вам лучше обращаться, чтобы уйти от этой невежливой безличности, но не перейти в неоправданную фамильярность?

S.S.

Непроизвольно улыбается.

Я совсем забыла, что вы не представились.

Как будто чего-то ждет, но продолжает.

Имя у меня одно – Ленни, и на сцене я... больше двадцати лет уже, да.

Lenny D'Allemagne

Выбирает из верхнего ряда бутылку Glenmorangie, открывает ее, наполняет shot glass доверху. Пускает его по стойке. Стакан останавливается у самого края, не пролив ни капли.

Не торопясь подходит к стакану, ставит его на небольшой поднос.

Осмотрев пустой зал, с достоинством выходит из своего уголка с подносом, ставит его на столик и возвращается.

Бармен

Благосклонно смотрит на бармена, тот отходит назад за стойку и пропадает за ней.

"Спохватывается":

Ах, да. Я не представился, но это простительно. Если бы каждый ваш поклонник представлялся, надо было бы вовсе запретить имена, чтобы не было этого, знаете, извечного жизненного: "Я Фрида, Фрида, Фрида!"

Какая разница, как зовут представителей вашей паствы? Ведь их много, а вы – одна.

Итак – Ленни. Славное имя и славная... фамилия. Они все входят в ваш культурный слой, правда?

S.S.

Бросьте, право слово, не надо. Проверять мой культурный слой не надо. И про паству тоже не стоит. Это как-то... несерьезно.

Морщится почти болезненно и грустнеет.

Отпивает немного виски.

Булгакова я, кстати, тоже читала.

Lenny D'Allemagne

Озабоченно:

Мне кажется, вас что-то гнетет.

S.S.

Да, гнетет. Вы, неназвавшийся собеседник, абсолютны правы. Знаете, я очень редко что-то чувствую. Тем более редко мне хочется спуститься со сцены и подойти к незнакомому человеку в зале...

Все не так. Наверное, я устала и плохо формулирую... Все гораздо проще. Мне кажется, что вы хотели мне что-то сказать, я чувствую это. А может быть, нам есть о чем поговорить. В общем, мне кажется, что есть какая-то сущность.

Вы же... Поверьте, я не хочу вас судить, я не имею на это права, и это не в моих привычках. Но мы играем в какие-то словесные игры.

Я устала. Простите меня, я просто устала. Я лучше останусь со своей неразгаданной загадкой, которую загадали мне вы, чем разменяю ее на незначащие слова.

Lennie D'Allemagne

Удовлетворенно:

И будете совершенно правы. Вы заслужили свой отдых.

Протягивает Lenny цветок, который берет откуда-то из полумрака. Это черная лилия на длинной ножке, с тремя цветками и очень ненавязчивым ароматом.

Спасибо за ваше время и внимание.

Оставляет на стойке бара деньги, наклоняет голову и идет к выходу, где рядом с ним откуда-то появляется крупный иссиня-черный силуэт большого и гибкого животного, которого S.S. сажает на длинную тонкую серебристую цепь.

S.S.

Берет цветок. Осторожно кладет его на стол перед собой. Запускает пальцы в волосы и сидит так, оперевшись локтями на стол, не в силах произнести ни слова, не сделать ни одного движения.

Внимательно смотрит S.S. вслед.

Lenny D'Allemagne

Выйдя из заведения, достает из кармана игральную карту, смотрит на нее, прячет обратно.

S.S.

Scene:

Metropolitan Opera,

Feb. 22, 1998, evening

Подает Lenny короткое серебристое манто, оставляет что-то в руке служителя оперы, который почтительно склоняется перед ними, и пропускает ее вперед к служебном выходу. Они выходят наружу.

Valet бесшумно подгоняет ко входу лиловый Plymouth Prawler, передает ключи S.S., открывает правую дверцу перед Lenny, которая устраивается внутри машины.

S.S. садится за руль и выезжает на дорогу, ведущую от Metropolitan Opera к побережью.

Разобравшись с поворотами, поворачивает голову к Lenny:

Я очень благодарен вам за то, что вы сочли возможным принять это приглашение. Могу себе представить, как вы заняты.

S.S.

Что вы! Это я вам благодарна. Признаюсь, я так давно не слушала Вагнера, что получила совершенно изысканное удовольствие.

Улыбается задумчиво, как будто повторяeт в уме особенно понравившиеся музыкальные фразы.

Кстати, ваш цветок до сих пор не завял.

Lenny D'Allemagne

Кладет руку на какой-то рычаг:

Если вы не боитесь за свои волосы, можно опустить верх.

...Да, мне почему-то казалось, что суровый немец может хорошо подойти к сегодняшнему вечеру. Нибелунги, их кольцо и революционный мечтатель Вагнер должны быть близки людям, которые будут сравнивать его лишеную юмора музыку с звучанием океанских волн.

Неужели цветок жив? Видимо, он взялся мне помогать.

S.S.

Проводит пальцами по своей короткой стрижке.

Мне кажется, что у меня меньше шансов растрепать свою прическу, чем у вас. А февральский ветер я люблю – он очень сырой и тревожный. Будоражит так же, как и старик Вагнер.

Тихо что-то напевает, постукивая в такт носком туфли.

Lenny D'Allemagne

Улыбается:

Суть не в длине, Ленни, а в том, сколько значения придают люди тому состоянию, в котором находится их куафюр. В этом плане женщины всегда могут дать нам где-то пятьдесят семь-шестьдесят очков вперед.

Откидывает верх.

Ну что ж – будоражить, так уж без исключений. Прошу вас: сырой февральский ветер.

S.S.

Спасибо. Так очень хорошо. Удивительно, как могут гармонично сочетаться такие невозможные вещи: и Вагнер, и мартовский ветер, и безумный город, где блестят даже тротуары, и океан. Кстати, есть что-то... щелкает длинными пальцами, как будто ищет правильное слово ...тревожное в весенних пляжах, как и в зимних курортных городках.

Закрывает глаза и подставляет правую руку ветру.

Тихо, не открывая глаз:

Вы ведь все равно не скажете зачем?

Lenny D'Allemagne

Задумчиво:

Тревожное? Да. Тревожное. Впрочем, позволю себе не согласиться с вами в отношении зимних курортных городков. Знаете, в Швейцарии, например, проще найти зимой Снежную королеву в солнечных очках и с коктейлем в руке, чем какую бы то ни было тревогу.

Обходит пять желтых нью-йоркских такси подряд и проскакивает перед самым перключением желтого света на красный, продолжая обгонять машины.

Зачем я вам позвонил? Мне хотелось увидеть, как вы слушаете Вагнера, щелкаете пальцами, подыскивая нужное слово, и постукиваете носком туфли. Это если вкратце.

S.S.

Не обращайте внимания, я до сих пор под впечатлением от вечера, а он еще и не закончился. Не всегда нахожу нужные слова и не могу четко сформулировать вопросы.

Смотрит на профиль S.S. и улыбается.

Хотя, вы прекрасно отвечаете... и очень изящно обходитесь с Нью-Йоркским движением.

Lenny D'Allemagne

Въезжает на Coney Island, разбирается с указателями.

Это, видимо, от изумления. Я совершенно не умею отвечать на вопросы, а о нью-йоркском движении знаю только то, что оно разительно отличается от, скажем, пражского, или от движения по хайвэям в районе Сан-Франциско.

Вы ведь, наверное, тоже не родились здесь?

S.S.

Конечно, нет! Я даже не могу сказать, что Нью-Йорк – один из любимых моих городов. Даже Чикаго мне ближе, да и то не своим настоящим, а своим прошлым, или даже мифом о нем. Мой дом в Старом Свете. А вы?

На секунду задумывается, почти щелкает пальцами, но не делает этого, а коротко негромко смеется.

Я снова щелкаю пальцами и не нахожу слов. Вы не подходите ни под один стереотип ни одной страны.

Lenny D'Allemagne

Поднимает бровь, заводя машину на стоянку и останавливаясь. Поворачивается к Lenny.

Вот как? Так вы совсем настоящая? Как интересно.

Опомнившись:

Извините, моя нестереотипичность порой выражается в том, что я совершенно забываю о том, что можно говорить людям, а что нет.

Выходит из машины, обходит ее и открывает дверцу со стороны Lenny, подает ей руку и помогает выйти из машины, не отказав себе в удовольствии посмотреть, как она изящно придерживает длинное платье, выбираясь наружу.

Да, знаете, в наше время очень редко удается найти чистые этнические типы. Главное – выглядеть зловеще.

Делает "страшные" глаза.

Вам придется показать, где здесь океан. Самый лучший, подходящий этому вечеру.

Снова возвращается к машине и выпускает кого-то через свою дверцу.

S.S.

Придерживая платье одной рукой, идет по деревянному настилу к спуску на пляж.

Вот в этом мы, наверное, похожи. В том, что мы говорим людям. Точнее, в ощущении внутренней свободы. Когда это знакомо – уже не обязательно говорить.

Стоит какое-то время на краю board-walk, положив руки на перила, закрыв глаза и вдыхая морской воздух.

Мне кажется, что вот это место соответствует.

Оборачивается к S.S.

Lenny D'Allemagne

Наклоняется и отстегивает с длинной серебряной цепочки черную пантеру, которая, сверкнув глазами и поведя головой, быстро сливается с темнотой.

Сворачивает цепь и подходит к Lenny, опирается на парапет локтями, наклоняясь вперед и глядя в океан.

Слишком пространная тема, Lenny. Пространная и опасная. Свобода. Я бы даже и не брался о ней беседовать, чтобы не наговорить правд, которые будут звучать как банальности.

Разворачивается и прислоняется к парапету спиной.

Вы знаете, все соответствует. Место, воздух, ветер... Ощущение внутренней свободы.

Наверное, оно было вам знакомо всегда. Где же прошло ваше детство? Ваше отрочество?

S.S.

Несколько секунд напряженно всматривается в темноту. Кажется, что хочет что-то спросить, но передумывает. Снова отворачивается к океану. Говорит, как будто отвечает на собственные мысли.

Да, Фрэнсис, вы правы. Так и должно быть.

После короткой паузы продолжает легко и естественно.

Я родилась в Мюнхене. Училась в Лондоне. Жила там достаточно долго. Потом какое-то время обреталась в Париже, а потом закрутилось и завертелось. Достаточно банально с географической точки зрения.

А вы родились где?

Lenny D'Allemagne

Легко касается пальцами тыльной стороны ладони Lenny.

Мы можем немного пройтись? Нет ничего лучше того звука, который издают острые каблуки, встречающиеся с деревянным настилом. А если ваши шпильки будут попадать в щели между досками, я вас поймаю.

Сопровождает Lenny вдоль boardwalk, не забывая поглядывать в темноту.

Вы хотели спросить о пантере? Некоторое время назад она возникла ниоткуда перед дверью моего номера в отеле – на одном из верхних этажей, заметьте, – где провела буквально две секунды, потому что я как раз решил, что мне надо выйти и посмотреть, не пришел ли ко мне кто-нибудь.

Ну вот... я вышел. Там она. Мне почему-то кажется, что я знал ее, когда она была человеком.

Пройдя еще немного: Вы не замерзли? Может быть, продолжим нашу программу? Заодно уйдем от скучных географических вопросов и перейдем к восхитительным кулинарным.

S.S.

Очень радостно и искренне смеется, явно решив ничему не удивляться.

Какая чудесная история! Но, главное, как же вы меня утешили! А то я решила, что мне мерещится.

Легко идет по деревянному настилу, ни разу не споткнувшись.

Скажите, а можно, чтобы ваш зверь подошел поближе? Нет-нет, не беспокойтесь, я не буду просить его погладить, или пытаться накормить печеньем. Просто я никогда не видела пантеры так близко. А уж после этого можно будет смело переходить к гастрономическим вопросам.

Lenny D'Allemagne

Смотрит в темноту и что-то неслышно шепчет.

Негромко, Lenny:

Я не смею подзывать ее никакими традиционными способами. Только очень вежливо прошу подойти. Да и потом, уверен: она уйдет точно так же, как пришла.

Помедлив:

Или я уйду.

Пантера возникает из темноты, обходит Lenny и S.S. и садится перед ними, изящно обернувшись хвостом.

Lenny и S.S. останавливаются.

Хороша, правда? До сих пор не могу понять, как она позволяет надевать на себя ошейник.

S.S.

Долго смотрит на пантеру и вдруг вздрагивает, как будто от резкого порыва ветра.

Тихо:

Очень красивая.

Плотнее запахивает манто.

Lenny D'Allemagne

Как будто дождавшись слов Lenny, пантера спрыгивает с boardwalk на песок и длинными скачками несется к океану.

Проследив за действиями пантеры, предлагает Lenny руку и ведет ее назад к машине. Похоже, что ему не хочется ничего говорить, но через какое-то время он продолжает беседу.

Не может быть, чтобы о ней не было написано какой-нибудь джазовой композиции. Хотя бы и без слов.

S.S.

Знаете, мне тоже хотелось помолчать какое-то время. Только вот название композиции, и тем более слова, далеко не всегда соответствуют.

Продолжает идти рядом молча, тихо напевая мотив Estate.

Lenny D'Allemagne

Слушает Lenny. Когда она замолкает, говорит легкомысленно:

Это все музыка, Lenny. Мы все-таки еще совершенно первобытны в том, как на нас действуют звуки, запахи, ритмы, шорохи, цвета, созвучия, неясные ассоциации и, не дай бог, воспоминания.

Открывает дверцу, усаживая Lenny в машину. Дожидается, пока пантера вернется от океана, и запускает ее на ее место позади передних сидений.

Поедемте в какое-нибудь безукоризненное место с массой света, цветов и с белыми скатертями. Надо же, в конце концов, создать контраст всему этому сегодняшнему вагнеризму.

S.S.

Садится в машину и откидывается на спинку. Отвечает в тон S.S.:

Я бы не назвала все это... делает неопределенный жест рукой ..."вагнеризмом", но вполне с вами согласна, Фрэнсис. Давайте пойдем куда-нибудь, где прилично, и где кормят.

У вас есть пожелания и предпочтения?

Lenny D'Allemagne

Непреклонно:

Есть.

Выводит машину со стоянки.

Совершенно доверяю вашему вкусу. В конце концов, я всего лишь гость вашей столицы мира, недавний приезжий из диких лесов Центральной Европы.

S.S.

Фрэнсис, я почти поверила вам, но вы совершенно не походите на... мои стереотипные представления о выходцах из Центральной Европы.

Давайте тогда поедем в Royalton. Мне кажется – это будет гармоничным завершением такого эклектичного вечера. Представьте себе – модерн самого изысканнейшего свойства и самая вышколенная прислуга в этом городе.

Lenny D'Allemagne

Укоризненно цокает языком:

Как можно не верить человеку, который... э-эээ... м-ммм... в общем, такому человеку, как я, Lenny? Видели бы вы портреты некоторых моих предков! Уж такие выходцы, что лучше бы и не выходили, честное слово.

Обгоняет пожарную машину, скорую помощь и две машины полиции.

Модерн, конечно модерн! Как и тот клуб, в котором вы поете. Струящиеся цветочные орнаменты, синий ковер, бесконечный, как коридор, который он устилает, настоящие камины в номерах. Пусть завернут и привяжут розовый бантик сбоку.

S.S.

Фрэнсис, мне нравится, что я ничего не знаю о вас, кроме вашего имени, которое, скорее всего, может быть всего лишь одним из ваших имен. Мне стало нравиться.

С удивлением и восхищением наблюдает, как их машина бесшумно штурмует улицы Манхэттена.

Продолжает таким же полусерьезным тоном:

Мне также нравится скорость и стремительность, как будто время для вас не существует и остается позади маленькими водоворотами.

Lenny D'Allemagne

Ровно:

Главное, чтобы вы не подозревали во мне какого-нибудь мафиозо, Lenny. Главное – что мне очень нравится, как вы поете и держитесь на сцене, а вы не против принять этот факт от незнакомого человека.

Чуть пожимает плечами:

Время и водовороты же, Lenny, – две вещи, с которыми мне приходится сражаться почти каждую секунду своей жизни. Мы с ними друг друга не любим.

Подъезжает к отелю, следуя указаниям Lenny, выходит, помогает Lenny выйти, выпускает пантеру и дает ей возможность скрыться где-то в переулках.

Пойдемте. Мне хочется еще немного попытать вас о европейском периоде вашей жизни.

S.S.

Проходит с S.S. в ресторан и усживается в заботливо отодвинутое официантом кресло в белом чехле.

Заказывает Cointreau.

Пытайте, Фрэнсис, пытайте. Моя жизнь совершенная лишена тайн и сложностей во взаимотношениях с временем.

Слегка хмурится, но тут же продолжает с улыбкой.

Меня вряд ли смутит, если вы окажетесь мафиозо, главное, чтобы вы не оказались одним из папарацци. Впрочем, я звезда не такой величины, да и джаз нынче не столь популярен у широкой публики, чтобы у кого-то возникло серьезное желание ворошить мое... трагическим театральным тоном: ...темное прошлое.

Lenny D'Allemagne

Скептически просмотрев карту вин, заказывает коньяк Meukow VS Black Panther и, пока Lenny разбирается с меню, говорит, стараясь ее не отвлекать:

А вот это вы зря, зря, D'Allemagne. Зря. Мафиозо, насколько мне известно, подъезжали не к одному итальянскому соловью в этой стране. Впрочем, насколько мне известно же, как подъезжали, так и отъезжали. Кто-то из них, Марио Ланца, кажется, просто выставил Capo di tutti Capi из своего дома... Но вы женщина. И вам сложнее – и с мафиози, и с папарацци.

S.S.

Быстро просмотрев, откладывает меню. Поднимает глаза на SS с некоторым удивлением.

Мне кажется, что в данном случае половая принадлежность не играет роли. Мы сейчас живем в такое цивилизованное время, что охотников за сплетнями и компроматом не надо трогать руками, ни мужчинам, ни женщинам. С усмешкой: Не удивлюсь, если современные шантажисты принимают кредитные карты.

Фрэнсис, вы настойчиво интересовались моим прошлым, причем настолько, что мне уже самой захотелось ответить на ваши вопросы. Не спрашивайте почему – я сама это плохо понимаю.

Lenny D'Allemagne

С удивлением проследив полет отложенного меню. Растерянно:

Не трогать руками?.. Кредитные карты?..

Берется за свое меню, пролистывает его с начала до конца, потом с конца в начало. Тыкает в какой-то terrine, официант принимает часть заказа и исчезает, осознав, что Lenny не сделала свой выбор.

Видимо, немного сбросив раздражение во время борьбы с меню, снова переводит взгляд на Lenny.

Они сами трогают, Лили-Марлен. Трогают руками. И довольно грязными руками. И мужчин, и женщин. Впрочем, мужчины меня в этом плане волнуют гораздо меньше.

Аккуратно откладывает свое меню.

S.S.

Хмурится. Задумывается, подбирая слова. Медленно отпивает Cointreau из широкого бокала на затейливо изогнутой синей ножке. Аккуратно отставляет бокал и говорит очень мягко и немного грустно.

Фрэнсис, мне кажется, я что-то упустила в нашем разговоре. То, что начиналось как некое подобие светской болтовни о превратностях публичной жизни знаменитостей, сейчас вдруг стало... щелкает пальцами несколько раз, не замечая собственного жеста ...стало каким-то осязаемым. Вы что-то знаете и хотите мне сказать? Вы что-то знаете и не хотите мне говорить?

Делает неопределенный жест, как будто прося не перебивать ее, хотя S.S. не делает к этому никаких попыток.

Нет, не стоит. Видите, я снова начала задавать вопросы. А я этого не хочу. Я достаточно свободна, чтобы не хотеть задавать вам никаких вопросов.

Как будто хочет продолжать, но замолкает. Откидывается на спинку кресла.

Lenny D'Allemagne

Смотрит на Lenny очень внимательно, как будто пытается увидеть в ней что-то, чего пока не увидел.

Ровно:

Закажите, пожалуйста, какую-нибудь еду, хорошо? И давайте немного поговорим об Англии. В конце концов, должно же у нас быть с вами хоть что-то, что нас объединяло бы. Хотя бы в какой-то период.

S.S.

Послушно заказывает официанту, моментально оказавшемуся за ее спиной, то, на чем остановилась, просмотрев меню в первый раз. Улыбается.

Да, давайте о Лондоне. В каком-то смысле, этот студенческий период моей жизни остался незатронутым ничем. В смысле, оказался несвязанным ни с чем, что впоследствии происходило в Париже и во всех других географических точках. Там уже начался серьезный джаз, там я родила дочь. А в Лондоне я была просто иностранной студенткой, с достаточно сильным акцентом. Мне трудно это описать, тем более что мы, скорее всего, знаем разный Лондон, в разные времена.

Lenny D'Allemagne

Немного напрягается при упоминании дочери, как будто ставя в уме какую-то галочку.

Вы были в Лондоне студенткой? Ну да, так я и думал. Короткое светлое карэ, серьезное лицо. Папка с нотами на веревочке через плечо. Британский музей по пятнцам, Виктория и Альберта по субботам, бутерброды в пакетике. Тогда ведь еще не умели считать калории. Да вас это и не волновало. Жалко, что мы не встречались в те времена. Лондон в годы вашего студенчества был чертовски веселым местом.

S.S.

Да-да, вы все верно описали. Даже странно, что мы с вами там не встречались. Все так и было и еще... и еще немножечко глупостей. Совсем чуть чуть. Где вы видели девушек, даже немецких, без глупостей?

Несколько нервно проводит пальцами по волосам, продолжая по-прежнему улыбаться.

Lenny D'Allemagne

Обезоруживающе улыбается:

Я не видел ни девочек, ни мальчиков без глупостей. Мне приходилось немного работать в образовании, так что... нет. Без глупостей не положено.

И поэтому... Поэтому я совершенно спокоен в отношении мафиози и папарацци, тиффози и конкурирующих джазовых группировок со стреляющими контрабасами наперевес. Никто из них не сможет нарушить ваше спокойствие. И пока мои дела позволяют мне находиться в этом городе, я надеюсь еще раз послушать, как вы поете.

S.S.

Очевидно расслабляется. Расправляет салфетку у себя на коленях и допивает последний глоток Cointreau.

Кажется, что вы с удовольствием и не раз смотрели "Some Like It Hot".

Продолжает очень искренне и просто.

Я буду рада вас видеть. Точнее... я же не вижу людей в зале, это достаточно трудно сделать в темноте. Да и пою я, как правило, с закрытыми глазами. Но мне будет очень приятно знать, что вы пришли.

Сегодня очень странный и... приятный вечер, и он еще не закончился.

Смотрит на S.S., пока официант бесшумно расставляет на столе тарелки.

Lenny D'Allemagne

Переключаясь:

Вы поразитесь, узнав, что я не смотрел никаких фильмов с крашеными блондинками и переодетыми в женщин мужчинами. Мне достаточно просто музыки. Да и то...

С недоумением смотрит на свой terrine

...да, так вот. Исключительно по настроению.

S.S.

London Girls Theme by Ssis

Scene

Four Seasons Pierre Hotel

New York, 23 February

У стойки, обращаясь к портье с каменно-приветливым лицом:

Lenny. Элена? Леонора? Ленор? Высокая. Стройная. Вы ее не могли не заметить. Волосы светлые. Что я говорю, я не знаю, какие у нее теперь волосы. И фамилия. Может быть, она с тех пор замуж вышла. А потом развелась и еще раз вышла. Не знаю.

Портье не делает вовсе никакого движения и продолжает улыбаться.

Она была D'Allemagne.

Как автомат, в который бросили монетку, портье оживает и, не снимая с лица улыбки, одной рукой берет телефонную трубку, а другой указывает ей на кресла около столика в углу под пальмой.

Karen

Сидит в кресле с книгой, положив ногу на ногу. Читает, слегка покачивая ногой.

На столике звонит телефон.

Спокойно откладывает книгу на столик. Снимает очки в изящной оправе и кладет сверху на книгу. Бросает быстрый взгляд на лилию в тонкой вазе и берет трубку.

Да. Да, конечно, я сейчас спущусь.

Проходя мимо зеркала, коротко смотрит на себя и выходит из номера.

Lenny D'Allemagne

Вздрагивает, когда один из лифтов открывает двери, но оттуда выходит сухонькая старушка в меховом манто, поддерживаемая почтительно под локоть молодым человеком в костюме. Он ведет старушку, укладывает ее на водительское место блестящего черного "Линкольна" у порога и захлопывает дверь. Линкольн берет с места, визжа покрышками.

Пронаблюдав эту сцену, сидит еще несколько секунд, потом, решившись, встает и направляется к выходу. Швейцар с неглубоким поклоном распахивает перед ней дверь.

Останавливается, услышав снова подъехавший лифт, и стоит так, спиной к фойе.

Karen

Выходит из лифта и направляется в сторону кресел. Понимает, что не видит ни одного знакомого лица. Останавливается и еще раз внимательно оглядывает немногочисленную публику в лобби отеля. Переводит вопросительный взгляд на портье за стойкой.

Портье вежливо указывает глазами на тонкую женскую фигуру у дверей.

Подходит поближе к женщине. Секунду сомневается, пожимает плечами. Говорит негромко.

Простите...

Lenny D'Allemagne

Нам нужно поговорить.

Нет, нам нужно что-то сделать.

Поворачивается.

Здесь... Тебе... Вам здесь было бы удобно?

Karen

С вежливым недоверием слушает женщину с каштановыми волосами. Когда та поворачивается, не отвечает, но долго смотрит на нее. Закрывает глаза и проводит ладонью по лицу.

Карен? Карен.

Lenny D'Allemagne

Да.

Прежняя жизнь, старые знакомства. Которые почему-то имеют привычку всплывать как раз тогда...

Обводит глазами фойе.

...когда все, казалось бы, устроено?

Смотрит вопросительно на Lenny.

Karen

Неуютно оглядывается, но быстро берет себя в руки.

Да, Карен, я тоже совсем недавно вспоминала ... тебя. Поверишь ли.

Если я правильно понимаю, то у тебя что-то срочное. Где ты хотела бы поговорить? У нас есть выбор – мы можем посидеть в кафе прямо тут... усмехается с непонятным выражением лица: чай у них здесь едва ли не лучше, чем в Лондоне. Да. Мы можем перейти на другую сторону улицы и посидеть на скамеечке в Центральном парке. Колеблется, но все же продолжает: Или мы можем подняться ко мне.

Выбирай.

Lenny D'Allemagne

Напряженно улыбается. Быстро:

Вспоминала? Почему? Кто-то напомнил?

Смотрит в глаза Lenny и отводит взгляд.

Скамеечка подойдет. Мы не будем подниматься... к тебе. В конце концов, именно я была инициатором этой встречи.

Karen

Делает шаг в сторону дверей.

Не то чтобы напомнил... Просто... Просто так получилось.

Спохватывается, оглядывает свой тонкий свитер, тихо чертыхается. Потом машет рукой.

Ладно, пойду так, уже достаточно тепло. Скажи, как ты меня нашла? Что ты делаешь в Нью-Йорке?

Lenny D'Allemagne

Это неважно.

Я бы не нашла, если бы один из докладчиков так громко не думал... то есть, не говорил о тебе... в кулуарах. Я его расспросила подробно о тевтонской богине с божественным голосом. И фигурой. Ты дала ему автограф на ступеньках этой гостиницы.

Так значит, все в порядке? Никаких неприятных встреч?

Тогда я не задержу тебя долго.

Karen

Напряженно слушает Карен, пока они переходят дорогу и входят в парк, доходят до скамейки, но не садятся, а продолжают довольно быстро идти по аллее в сторону озера.

Подожди, подожди. Ты меня совсем запутала. Ладно, Нью-Йорк неважно. Кулуары. Ладно, тоже неважно. Автограф. Кому? Черт с ним.

Неприятные встречи? То есть ты специально меня разыскала, после того как мы совершенно спокойно не видели друг друга двадцать лет, и не особенно скучали в разлуке, заметь, и все для того, чтобы спросить не было ли у меня неприятных встреч? За двадцать лет были.

Переводит дух и продолжает гораздо спокойнее.

Карен, объясни мне, что происходит, пожалуйста. Иначе мне будет трудно ответить на твой вопрос. Тебя тревожит что-то конкретное? Что-то, что касается нас обеих?

Lenny D'Allemagne

Что?

Трет лоб.

Черт, ничего не слышу. Это же надо. Но кажется, в самом деле не боишься.

Ненадолго берет руку Lenny в свою, но скоро отпускает.

Ну, приблизительно, да. Так оно и есть. Услышала, зашла проведать. Поболтать. Вдвоем. Приятно, легко, никаких обязательств.

Karen

Когда Карен отворачивается, смотрит на нее с удивлением и раздражением. Потом опускает голову и замедляет шаг. Вздыхает.

Карен, тебя что-то гнетет. Только не спорь, пожалуйста. Совершенно необязательно быть ясновидящей, чтобы это понять. Мне кажется, что я каким-то необъяснимым образом разрешила твои сомнения... Но зато ты очень встревожила меня. Тем более что я действительно тебя вспоминала недавно. Тебя, всех нас, Лондон... Я не суеверна, но я не люблю таких совпадений.

Lenny D'Allemagne

Ну, совпадения имеют же разумное объяснение и естественный предел. Конечно, вспоминается. Ничего удивительного.

Я тебе даже скажу, почему. Сырой такой ветер, как той зимой в городе, когда мы исходили его по всем направлениям.

Тревожный.

Смеется.

Вот и все.

Поворачивает по тропинке, перед ней открывается пруд, где стайка лебедей у берега ждет, пока наклонившаяся к воде девушка отломит им еще кусок булки.

Останавливается вмертвую.

Karen

Прислоняется к дереву спиной и смотрит на застывшую Карен. Потом не выдерживает и отворачивается. Очень тихо, даже не надеясь, что Карен услышит ее.

Тревожный... сырой и тревожный. Ветер.

Ведь это все та сессия, да? А мне ведь казалось, что я все-все забыла. Нас было трое, и та ваша подружка, и мы были чудовищно глупы. Глупы и молоды. Бутерброд в пакетике и папка с нотами на тесемочках. И смешная затея. За неплохие деньги. Карен, просто скажи мне "да". Я уже поняла, просто подтверди. Вот и он на это намекал. А я все не понимала... точнее делала вид.

Lenny D'Allemagne

Поворачивается.

Он сказал, что разберется. Ты себе не представляешь, что это значит. Как он может разобраться. Что от всего останется, когда он это сделает. Мужья, отели, конгрессы, карьеры – это все... не из того мира, понимаешь?

Закрывает рот рукой. Подходит к Lenny. Шепотом:

Он?

Karen

Без выражения:

Он пришел ко мне на концерт. Я почему-то почувствовала. Потом опера. И ветер на океане. А потом про Лондон. Говорил, что такие типы грязными руками, а он не хочет...

Смотрит Карен в глаза и делает движение, как будто хочет коснуться ее лица, но опускает руку.

Фрэнсис. Ты его знаешь?

Lenny D'Allemagne

Он ведь еще ничего... Ты не слышала, чтобы что-то... Когда ты в последний раз?..

Закусывает губу и молча кивает.

Вот и вышло совпадение.

Медленно и убежденно:

Вам необходимо встретиться... Необходимо.

Karen

Нам, нам с тобой необходимо.

Выпрямляется и подбирается. Берет Карен за руку и начинает идти в сторону выхода из парка.

Поехали. Ты знаешь, где он? Поехали, я возьму такси.

Lenny D'Allemagne

Втроем? Нет. Нет-нет.

Стой. Подожди. Может быть, обойдется.

Отнимает руку и останавливается. Прикладывает пальцы к виску и морщится.

Не обойдется. Если есть шанс – стоит им воспользоваться. Как бы это ни звучало – втроем. Таким же треугольником, как...

Обрывает себя и вкладывает свою руку в руку Lenny.

Karen

Не отпуская руки Карен, идет по дороге к Южному выходу из парка.

Не люблю терять время, когда решение уже принято.

Так где его искать? Ты знаешь, где он живет?

Lenny D'Allemagne

Нет.

Да.

Ехать никуда не надо. Мы сейчас придем.

Указывает вперед.

Мрачное место.

Останавливается.

Я не знаю. Это он не сам сказал. Это из официальных бумаг с конгресса. Сейчас я, кажется, буду повторять танец с портье.

Я боюсь.

Karen

Тоже останавливается и поворачивается лицом к Карен. Быстро кладет ей руки на плечи – не то обнимая, не то встряхивая, так же быстро отдергивает и сжимает пальцами виски. Слабо улыбается и снова берет Карен за руку.

Не бойся. Нам повезет. Это просто день такой – открытий и совпадений. Меня вообще могло не быть в гостинице. Да.

Выходит из парка и тянет Карен через дорогу под рев автомобильных гудков.

Скажи, где? Waldorf? Я все сама узнаю. Фрэнсис... Вопросительно смотрит на Карен.

Lenny D'Allemagne

Дэймон.

The Ritz.

Узнай, пожалуйста. У меня никаких сил не осталось. Пусть уже этот день скорее кончится.

Как быстро темнеет.

Karen

Оглядывается и понимает, что они стоят прямо перед отелем Ritz-Carlton. Входит и направляется к стойке, оглядываясь на Карен.

Очень свободно встает к стойке боком, бездумно постукивая пальцами по идеально гладкой поверхности, с таким скучающим видом, что портье подлетает немедленно.

С чуть более сильным акцентом, чем обычно:

Фрэнсис Деймон.

Портье немедленно берется за трубку, но Ленни продолжает вопросительно на него смотреть.

Портье кладет трубку и с некоторым вежливым сомнением говорит: "3066", и кивает молодому мальчику в форме отеля. Последний немедленно кланяется, откашлявшись, говорит тонким голосом "Медам, прошу", и проводит Ленни и Карен к лифтам.

Lenny D'Allemagne

Тихо:

И это все? Нам... туда?

Входит в лифт последней. Мальчик вставляет ключ в стену сбоку от панели с кнопками и поворачивает его. Двери закрываются.

Глядя в зеркальую стену, машинально поправляет волосы.

Karen

Выходит из лифта на тридцатом этаже и оглядывается, определяя, в какую сторону им идти. На этаже всего одна дверь с номером 3066. Останавливается перед приоткрытой дверью и трет лицо руками. Смотрит на Карен с непонятным выражением лица. Осторожно толкает дверь ладонью.

Lenny D'Allemagne

...Да-да, Фредерик. Именно так. Adler. Именно, как единственная "та женщина" по имени Ирэн... М-ммм, да. Anna-Lotta. Тринадцать лет, волосы светлые, глаза серо-стальные, с желтым ободком вокруг зрачка. Худая, высокая для своих лет. Всю почту незамедлительно блокировать и в карантин. Успели?.. Желтый и узкий? Отлично.

Проходит мимо окна своего номера, говоря по мобильному телефону, и скрывается за поворотом, теряясь из вида.

Через некоторое время появляется с другой стороны.

...И этого богомола, палочника этого, который там... да, не хочу знать его имени. Uh-huh... не трогайте пока, да. Только...

Входит в комнату, видит Lenni и Karen, указывает им свободной рукой на кресла. В третьем кресле беспокойно переступает лапами черная пантера. На маленьком столике возле нее стоит золоченая клетка, в которой сбились в трясущийся комок три яркие птички.

Впрочем, поговорим позже.

S.S.

Когда дверь под ее рукой медленно открывается, делает осторожный шаг в комнату. Опускает голову, но немедленно вскидывает, услышав фамилию Адлер. Никак не реагирует на приглашение садиться.

Зачем вам нужна моя дочь?

Lenny D'Allemagne

Останавливается на пороге.

Пламя горящей на столике свечи вздрагивает.

Уйдем. Не надо, уйдем.

Karen

Отходит к столу, на котором светится экран компьютера, на нем непрерывной полосой бегут какие-то строчки, дотрагивается до монитора, он затемняется.

Смотрит на Ленни и Карен.

Добрый вечер. Мне ответить, или вы уйдете?

S.S.

Ответьте.

Делает шаг вперед.

Lenny D'Allemagne

Переступает через порог. Идет к креслу, но садится не в него, а рядом, на пол, опустив голову.

Karen

Очень любезным тоном:

Хотел предложить ей сняться на пару разворотов для мужского журнала.

S.S.

Отшатывается как от удара. Делает какое-то резкое движение, но сдерживается. Обхватывает себя руками. Очень медленно, опустив голову.

Простите. Я понимаю, мы так ворвались, даже... Скажите, я прошу вас, мы могли бы поговорить... поговорить в деловой обстановке?

Оглядывается почти беспомощно.

Lenny D'Allemagne

Никак не реагирует на происходящее.

Потом поднимает глаза на S.S.

Я сделаю кофе?

Встает, снимает с себя короткую кожаную куртку. Не найдя места, куда ее повесить, просто выпускает ее из рук и стоит, завороженно глядя туда, куда она упала.

Karen

Делает Карен приглашающий жест куда-то вглубь апартаментов.

Тихо произносит "Lights", в кабинете зажигается неяркий свет, свечи гаснут.

To Lenny:

Если обстановка моего кабинета не кажется вам достаточно деловой, мы можем перебраться куда-нибудь в штаб-квартиру ООН, или в любое другое место по вашему выбору.

Пантера поднимается с кресла, тянется и обходит Ленни вокруг, затем скрывается там, куда указал S.S. в ответ на предложение Карен сварить кофе.

S.S.

Нет-нет, я не это хотела сказать. То есть... Я попробую иначе. Когда упоминают дочь... это тяжело.

Смотрит на S.S., пытаясь сообразить, насколько он понимает, что она хочет сказать.

Я не знаю, с чего начать. Ко мне сегодня зашла Карен. Понимаете, мы были знакомы тогда, давно, в Лондоне. Потом не виделись.

Оглядывается туда, куда ушла пантера.

В общем, нам показалось, что вы можете помочь нам разобраться. Мне. Мне разобраться, потому что я так ничего и не знаю. Я понимаю, что что-то произошло...

Lenny D'Allemagne

Начинает идти в сторону кухни, но останавливается перед приоткрытой дверью в ванную.

Karen

Заинтересованно, to Karen:

Ты хочешь вскипятить полную ванну кофе, Карен? Боюсь, для этого нам придется заказать чартер с зернами из Латинской Америки.

Снова поворачивается к Ленни.

Я готов помочь вам, madam. В том числе и разобраться, если это вам для чего-то нужно.

Однако позвольте вас заверить: пока ничего не произошло. Ничего особенного, я имею в виду.

S.S.

Поворачивается к Карен, впервые после того, как вошла в номер.

Карен, почему ты там стоишь? Неважно. Иди сюда, пожалуйста.

Смотрит на S.S.

Я сяду, позволите? Дождавшись приглашающего жеста, садится.

Я не могу так. Точнее – не умею. Вы тогда говорили со мной про Лондон. А теперь Карен... Карен, тебя шантажируют?

Собравшись с духом:

Вы знаете, мы тогда делали фотографии...

Lenny D'Allemagne

Отворачивается от двери и снова смотрит в комнату.

Да нет, что ты. У меня все ничего. Ничего особенного.

Он все знает. Про фотографии. Нам было очень весело.

Karen

Успокаивающе:

Ну вот, видите, Ленни. У Карен "все ничего". Вас, кажется, пока никто не беспокоил. Сейчас мы выпьем кофе с чем-нибудь расслабляющим, мы с Карен выкурим по нашей любимой сигарете, и все займутся своими делами.

Отходит куда-то в угол.

S.S.

Переводит недоуменный взгляд с S.S. на Карен и обратно.

Зачем вы так со мной? Зачем ты так с собой, Карен?

Вас интересовало, знаю я что-то или нет? Я не знаю ничего, кроме того, что когда-то давно. Очень-очень давно... Помните, Фрэнсис, как вы все угадали тогда?

Машинально берет из коробки, лежащей на столе, сигарету Sobranie, но не закуривает, а вертит ее в руках.

Вы ведь знали? Университет, три подружки, нужны деньги. Глупая-преглупая и очень старая история.

Скажите, Фрэнсис, скажите мне только одно, пожалуйста. Моя дочь? Она ведь... она ведь ни при чем. Она не знает.

Lenny D'Allemagne

Досадливо машет рукой на Lenny.

Да перестань ты. Пока она не встала у него на дороге, тревожиться не о чем. А когда встанет, то уже тоже не о чем. Бесполезно.

Поворачивается к S.S. и открывает рот, но останавливается и поднимает палец.

Вода кипит. Сейчас.

Уходит на кухню.

Karen

Подходит к Ленни, щелкает зажигалкой, думая, что она будет курить.

Не обращайте внимания, Ленни. У нас с Карен длительная история совместной варки кофе. На моей дороге обычно не встают тринадцатилетние девочки, так что не беспокойтесь.

S.S.

Не прикуривает, продолжает вертеть сигарету в руке.

Я не знаю. Я просто не знаю, что мне надо сделать, чтобы... щелкает пальцами и ломает сигарету.

Фрэнсис, скажите, почему вы знаете об этой истории, каким образом она касается вас?

Lenny D'Allemagne

Выходит обратно в комнату.

А вот этому не верь. Встают всякие.

Кофе на столе.

Размеренно, но все громче и громче.

Что теперь? Кому из нас – янтарный шарик, а кому – в ванну? Кто исчезнет, а кого потом пристрелят в уличной драке, как Магду? У тебя все уже просчитано? А фотографии, карты – вот это все останется у тебя, и Джеки не было, никогда не было. Только я все помню!

Karen

Пока Карен говорит, отходит снова куда-то в угол, и когда она достигает пика, почти срываясь, а лицо ее искажается, в углу вспыхивает слепящая магниевая фотовспышка. На стене за спиной Карен проецируется ее фотография в полный рост, на которой она стоит такая, какая есть сейчас, – со стрижкой карэ, в джинсах и в свитере, затем на стене начинают мелькать, сменяясь, ее фотографии лондонского периода, самые разные, затем свет гаснет, и в кабинете по одной зажигаются свечи.

Подходит к остолбеневшей Карен, тихо берет ее за руку и выводит на балкон, ведущий вокруг пентхауса. Судя по нечленораздельным крикам, доносящимся оттуда, он не очень широк, а парапета на нем нет.

S.S. и Карен скрываются за углом и не очень скоро показываются в окнах снова.

S.S. втаскивает Карен назад в номер, роняет ее в кресло, берет бутылку коньяка, наливает коньяк в коньячный бокал, вливает в Карен, ждет.

Через минуту поднимает Карен из кресла, накидывает ей на плечи куртку и доводит ее до входной двери.

Вежливо:

Так мы увидимся на Конгрессе завтра?

S.S.

Всхлипнув, кивает несколько раз.

Выглядывает из-за плеча S.S., находит глазами Lenny, слабо поднимает руку ладонью вперед.

Снова смотрит на S.S.

Близких людей... Их не стало меньше. Почему так?

Поворачивается и уходит.

Karen

Пока происходит вся эта сцена, сидит в кресле молча. Сначала следит за происходящим, а потом прячет лицо в руках. Сидит так, слегка покачиваясь.

Lenny D'Allemagne

Возвращается в кабинет, тихо прикрыв дверь за Карен, садится в кресло напротив Ленни, кладет ногу на ногу, локти на подлокотники, сводит пальцы вместе. Смотрит на Ленни.

S.S.

Поднимает на S.S. больные глаза.

Вы не хотите со мной говорить?

Lenny D'Allemagne

Бесстрастно:

Отчего же. Я даже приложил максимум усилий к тому, чтобы мы смогли поговорить вдвоем.

S.S.

Какое-то время молчит, что-то обдумывая. Тоже кладет ногу на ногу. Складывает руки на колене и говорит, медленно выбирая слова.

Это было глупо, вот так вломиться к вам. Простите.

Про Карен и Дж... смотрит на SS и осекается ...Про девочек мне трудно говорить. Мне казалось, что я все уже забыла. Вы ведь знали их. Но если у вас есть вопросы ко мне – скажите, я постараюсь ответить.

Lenny D'Allemagne

Продолжает смотреть на Ленни очень внимательно.

У меня нет к вам вопросов, Ленни. Я уже все знаю.

...Хотите чего-нибудь?..

Я понимаю, это тяжелый разговор. Мы можем его просто закончить.

S.S.

Пожалуйста... смотрит на бутылку коньяку ...Нет, спасибо не надо пока. Может быть попозже.

Слабо улыбается.

Это не выход. Не для меня. Я не заканчиваю тяжелые разговоры, это трусость. Да, верно, вы все знаете, но не знаю я. И мне очень хочется... нет не хочется, мне очень надо понять, что сейчас происходит вокруг меня, вокруг нас. Мне Карен говорила, что вы хотели все взять на себя и разобраться. Пожалуйста, помогите и мне. Расскажите.

Lenny D'Allemagne

Расцепляет пальцы и кладет руки на подлокотники.

Ровно:

Я бы постарался разделить в этой истории неприятную эмоциональную составляющую и – практическую, Ленни. Мы ведь в прошлый раз сошлись с вами на том, что Лондон в годы нашей юности был веселым... чертовски веселым городом. И нет ничего удивительного в том, что это веселье догнало и Карен, и вас именно сейчас. Когда вы обе достигли в жизни определенных успехов. Даже вершин.

Встает и подходит к той стене, на которой некоторое время назад были видны фотографии Карен.

Существовал красивый артистический продукт. Он ушел в свободное плавание. На некоторое время затонул, а сейчас – снова всплыл. Это неприятно для всех. Не скрою, для меня тоже.

Разворачивается к Ленни и улыбается:

Собственно говоря, это была моя инициатива.

S.S.

Чтобы всплыл?

Качает головой.

Если это и так, то я почему-то не верю, чтобы... Погодите, но ведь к Карен приходил кто-то еще? Ее ведь шантажировали, разве нет? А вы узнали и решили разобраться. По крайней мере, я так поняла.

Lenny D'Allemagne

Тихо:

Нет. Я говорю о другой инициативе.

Подходит к Ленни:

Ленни, вы были далеки от этих кругов тогда, вы далеки от них и сейчас. Так и должно оставаться. Пусть так останется.

Карен оказалось проще... проще идентифицировать. Собственно...

Всматривается в лицо Ленни.

Собственно, больше-то шантажировать и некого.

S.S.

Очень тихо, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Я понимаю вас. Мне очень хочется, чтобы так и было. Только скажите: а дочь? Моя дочь, ее это не коснется?

Lenny D'Allemagne

Разглядывая лицо Ленни еще внимательнее:

Если хотите, ей можно позвонить. Но, насколько я понимаю, Фредерик Делякур подогнал к ее частному пансиону в Швейцарии специальный отряд швейцарской полиции, который вырыл вокруг территории школы небольшой ров, выстроил крепостную стену... и на всякий случай наложил на все эти контрэскарпы пару-тройку неплохих заклинаний. Фредерику можно доверять. Он умеет охранять дочерей.

Отходит на два шага назад.

Коньяк?

S.S.

Да.

Встает. Делает несколько шагов по комнате, потом возвращается и снова садится.

Последний вопрос. Вас не удивляет, что я не задаю вам правильных вопросов? Почему я не начинаю вас расспрашивать про "заклинания", и про гаснущие свечи, и про вашу красавицу пантеру? Меня удивляет.

Lenny D'Allemagne

Наливает коньяк в бокал, протягивает Ленни:

О, нет, совершенно не удивляет. Это же все шутки и фокусы. Что о них говорить? В сравнении с такими удивительными встречами, как у вас с Карен и у нас с вами, это – ничто.

Берет сигарету из коробки.

Вы позволите?

S.S.

Да, конечно.

Покачивает бокал с коньяком в руке.

Я вам буду просто верить, если позволите. И про Лотту и про все.

А что касается Карен... Давайте оставим. Мне кажется, вам не очень приятна эта тема. А мне что-то подсказывает, что эта наша встреча с ней могла оказаться последней. И мне очень грустно. Они, те, какими я их помню, мне очень дороги. Были и есть. Вы понимаете меня, правда?

Lenny D'Allemagne

Кладет сигарету на место.

Сговорчиво:

Давайте. Давайте вы будете мне верить. И не будем говорить о Карен. И о дорогом говорить тоже не будем.

Неожиданно:

Я вообще не знаю, о чем можно говорить. Разве что о том, что я должен был догадаться, что если... если была шатенка, рыжая и брюнетка... то должна была появиться и блондинка.

Берет со стола остро заточенный карандаш и пишет в воздухе буквы

J, K, M.

Чего не хватает? Ну конечно, всегда не хватает L.

Уходит в угол, из которого наблюдал за Карен, с чем-то там возится. Тихо сам с собой:

Я должен был догадаться тогда. И про Магдалену тоже... И про вас, Ленни.

S.S.

Смотрит на буквы. Протягивает руку, как будто хочет дотронуться до них пальцем.

Я не знала. Я и сейчас не знаю, что мне с этим делать, как понимать. Как будто собственное прошлое вырывается вдруг из памяти, из рук, и начинает кружиться и складываться в узоры. Магду я не знала. Практически не знала.

Lenny D'Allemagne

Возвращается из угла, где, похоже, произвел какие-то невосстановимые разрушения, отходит к своему рабочему столу, смотрит на Ленни, скрестив руки на груди.

Ленни, вы можете считать меня бесчувственным чудовищем, но я не хочу думать о прошлом. Я не хочу его помнить. Я хочу отрезать его, как отсохший лист.

К сожалению, именно от меня исходила инициатива начать фотографировать прекрасных юных лондонских девушек из этой компании. И это далеко не все, что исходило от меня.

И продолжает исходить, Ленни. Хотя я и хочу отрезать и не помнить.

Поэтому...

подходит к Ленни и наклоняется над ней

предлагаю вам срочно сделать выводы.

S.S.

Какое-то время смотрит S.S. в глаза. Потом опускает взгляд на коньячный бокал.

Я не буду считать вас бесчувственным чудовищем, Фрэнсис. Вам хочется отрезать, мне – спрятать и запереть. Имели вы в виду что-то конкретное, или нет, когда предложили делать выводы, я не знаю. Только, пожалуй, бежать без оглядки я не хочу.

Lenny D'Allemagne

Качает головой укоризненно:

Сегодня мы играем словами по вашей инициативе, Ленни. И вы сегодня такая же уставшая, как были в первый вечер.

Знаете, я не люблю уставших женщин. Мне больше нравятся неутомимые... а потом – утомленные.

Помедлив:

Кажется, вам пора обижаться.

S.S.

Что-то сомневаюсь.

Встает, подходит к открытому окну, смотрит на город внизу. Поворачивается и прислоняется спиной к подоконнику. Улыбается.

Вы ошибаетесь, я не устала. Но вы правы – игры в слова – это не мое амплуа.

Вы намекаете, что мне пора идти?

Делает шаг в сторону двери.

Спасибо, Фрэнсис.

Lenny D'Allemagne

Дверь в номер бесшумно открывается.

Нет.

S.S.

Что – нет?

Lenny D'Allemagne

Разводит руками:

На это я не намекаю.

S.S.

Молчит какое-то время. Потом собирается с духом:

Фрэнсис, мне сейчас хочется спуститься в город, пройтись по улицам и подышать этим Вавилоном. Если вы хотите составить мне компанию – я буду рада.

Улыбается.

Lenny D'Allemagne

Тоже улыбается:

Вы умница, Ленни. Вы не поддаетесь на провокации. В конце концов... именно для этого нам и дается опыт.

Я посмотрю на вас сверху.

Наклоняет голову:

Успешно вам выступить завтра.

S.S.

Вам тоже. На Конгрессе.

До свиданья.

Легко взмахивает рукой на прощанье и выходит из номера.

Lenny D'Allemagne

Дверь за Ленни бесшумно закрывается.

S.S. достает из кармана несколько карт, садится за стол и выкладывает их на стол рубашками кверху.

Из глубины апартаментов выходит черная пантера, подходит к нему и устраивается на полу рядом, положив голову на лапы.

Тихо, пантере:

В следующий раз я тебе кого-нибудь из них скормллю. Или обеих. По очереди. Или нет, просто вернемся на Остров.

Переворачивает одну карту наугад.

S.S.

Camera by Ssis

New York,

Congress Place,

Feb. 23, 1998, 8:00 P.M.

Возвращается в быстро пустеющий конференц-зал, аккуратно проскальзывая мимо небольшой группы людей, столпившейся у дверей. Садится в кресло в последнем ряду невысокого амфитеатра и задумывается. Изредка постукивает пальцами по ручке кресла.

Сидит так некоторое время. Потом, видимо, на что-то решается и резко выпрямляется в кресле, но тут же откидывается обратно.

Тихо, едва ли замечая, что произносит слова вслух:

Собственно, все. Все уже понятно.

Lenny D'Allemagne

Последняя выступавшая дама в строгом сером костюме складывает свои листки. Экран бесшумно поднимается и исчезает наверху. На подиуме продолжают толпиться какие-то люди. Один из них выходит через служебный выход, возвращается вместе с S.S., который подходит к даме в костюме и что-то говорит ей. Она согласно кивает и передает ему свои бумаги. S.S. передает бумаги человеку, который его сопровождал, человек уходит в служебный выход. S.S. переходит к группе людей на подиуме, разговор там оживляется. Через некоторое время S.S. выходит с совсем молодым юношей, который нервно содрогается. Люди окружают докладчицу и один из них выходит с ней. В зале остается еще несколько человек.

Конгресс

На некоторое время концентрирует внимание на перемещениях, происходящих в зале и на подиуме. Когда появляется S.S., вытаскивает из сумки журнал и делает вид, что читает. Зал пустеет. Ленни кладет журнал на соседнее сидение и откидывается на спинку кресла, прикрыв глаза.

Lenny D'Allemagne

В опустевший зал заходит старичок в пенсне и галстуке-бабочке, проходит его весь и выходит с противоположной стороны. Затем появляется давешний нервный подросток, подходит к столу, берет с него что-то невидимое и, по-прежнему содрогаясь, выходит. Затем входят последняя докладчица и S.S., идут к столу президиума, и S.S., достав из ящика какую-то крохотную коробочку, передает ей.

Выходит.

Дама стоит с коробочкой несколько минут, затем идет из зала, не спуская глаз со своего приобретения.

Зал пустеет.

Через некоторое время S.S. входит в уже полутемный зал, и направляется к тому месту, где сидит Ленни. Проходит по ряду, идущему ближе к подиуму, усаживается на место перед ней. Их разделяет спинка кресла.

С некоторым удивлением:

Добрый вечер, Ленни. Вот уж не ожидал вас здесь увидеть.

S.S.

На секунду напрягается, но продолжает сидеть какое-то время, не меняя позы и не открывая глаз.

Выпрямляется в кресле, кладет ногу на ногу.

Добрый вечер, Фрэнсис. Я сама не ожидала.

Lenny D'Allemagne

Любезно:

Вас, видимо, известила о Конгрессе Карен? Как это она хорошо придумала. А я вот не догадался. С другой стороны, я еще успею пригласить вас на заключительный прием, если вы будете в Нью-Йорке.

S.S.

Нет, Карен меня не извещала. Это была моя инициатива. Импровизация.

Большое спасибо, но я думаю, что на прием мне не удастся попасть.

Lenny D'Allemagne

Понимающе:

Хм, хм, хм-мммм... ну что ж, профессия накладывает отпечаток, понимаю... Так – продолжая вашу аналогию – означает ли это, что сейчас ваше соло?

Неожиданно жестко:

Вам прислали фотографии?

S.S.

Да. Прислали.

Думает секунду и продолжает.

Именно поэтому я здесь. Я долго думала и поняла, что вопросы у меня еще остались.

Lenny D'Allemagne

Опирается локтями на подлокотник перед Ленни, некоторое время смотрит на нее, положив подбородок на сведенные руки.

Вопросы.

Медлит.

Смотря какие вопросы, Ленни.

S.S.

Разные.

Прикусывает губу, но продолжает, стараясь говорить очень взвешенно и спокойно.

В том-то и дело, что вопросы слишком... разного плана. Впрочем, мне кажется, что на часть из них я получила ответ, посмотрев на вас здесь. Вы меня не видели, я тут уже какое-то время...

Все хуже контролирует себя, говорит так же спокойно, но голос начинает иногда подрагивать.

Совершенно не понимаю, какое дело ЦРУ или кто там... до фотографий двадцатилетней давности.

Lenny D'Allemagne

Пересаживается поудобнее.

Удивленно:

Я вас не видел? Я вас видел. Просто мне не хотелось подходить к вам в традиционной суете, сопутствующей любому мероприятию подобного толка.

Укоризненно:

Ленни, Ленни... Ну, какая связь между нашим с Карен тихим научным конгрессом и грязной историей с шантажом красивых женщин красивыми изображениями? Ни-ка-кой.

Очень удовлетворенно и почти весело.

Дело закрыто. Хотите, позвоним Карен и пойдем отмечать этот факт в какой-нибудь притон? Она знает, я умею быть исключительно буйным.

Опомнившись:

О, извините. Это было совершенно неуместно.

S.S.

Не надо. Не надо намекать на вашу давнюю историю. Карен тогда уехала, уехала после того, как Джеки... исчезла. Я не знаю. И никогда не хотела знать, что и как. Но и грязи я тоже не хочу.

Берет себя в руки и пытается говорить просто любезно.

Да, спасибо, мне прислали фотографии. Дело закрыто, да? Впрочем, не важно. Это я поняла. Я не понимаю другого. У меня остался всего один вопрос.

Очень тихо, опустив глаза.

Почему, почему я вам верю?

Lenny D'Allemagne

По-прежнему в прекрасном расположении духа.

Ленни, почему вы не делаете паузы в потоке речи? Тогда я бы имел возможность отвечать вам по всем пунктам по порядку.

Первое.

Берет руку Ленни, хотя она слегка дергается, и разглядывает ее мизинец.

Я не намекаю ни на какие истории с Карен. Мы с ней коллеги – это раз. Ее тоже шантажировали – это два. Вот и все.

держит уже три пальца Ленни в своей руке.

Дело закрыто.

Указательный палец Ленни тоже оказывается в руке S.S.

Почему вы мне верите – мне неизвестно.

Держит всю ее руку. Затем отпускает.

Наверное, потому что я вызываю доверие.

S.S.

Ах нет же... нет.

Спохватывается.

Простите.

Задумчиво смотрит на свои пальцы.

Ведь все не так просто. Просто вообще не бывает. Мне казалось, что я вот приду мюда, и задам вам все вопросы. А сейчас я посмотрела, как вы всем здесь управляете, и поняла, что не хочу. Незачем.

Дело закрыто. Все хорошо. Лотта едет с подружками на каникулы. Карен... Карен продолжает заниматься наукой. Фотографии лежат на дне ящика.

Отворачивается.

Грустно. Грустно и больно.

Lenny D'Allemagne

Встает, идет по проходу к выходу, там медлит некоторое время, глядя то вниз, туда, где стоит опустевшая кафедра, то на Ленни. Потом идет по проходу ее ряда и садится рядом с ней.

Разве что-нибудь может быть лучше, Лили-Марлен? Грустно, больно, что-то в прошлом, кое-что в настоящем. Было страшно и прошло. Было непонятно и осталось. Я даже не знаю, чего еще можно хотеть от жизни.

Сидит некоторое время молча, глядя вперед. Не поворачиваясь к Ленни.

Только прошу вас. Чтобы не получилось так, как в прошлый раз. Не обращайте внимания на то, что я только что сказал.

S.S.

Сидит, смотрит на профиль S.S. и внезапно едва улыбается.

Good morning, heartache...

Да, вы правы.

Осторожно и медленно поднимает руку.

Lenny D'Allemagne

Оборачивается к Ленни, смотрит куда-то сквозь нее.

Извините за паузу.

S.S.

Смотрит на свою руку как на чужую. Опускает ее на колени и разглаживает юбку.

Что вы, конечно...

Вдруг вспыхивает, встает и немедленно снова садится, смотрит на SS, пытаясь поймать его взгляд. Сбивчиво:

Вы всегда так, правда? Я не прошу вас пожалеть меня – это унизительно. Мне не нужны ответы на свои вопросы. И я сама, поверьте, сама разберусь со своей памятью. Я не прошу вас уже ни о чем. Не прошу...

Lenny D'Allemagne

Смотрит на Ленни внимательно:

Вы хотите разобраться, или вам просто ответить? Это ведь совсем разные вещи.

Хотите, я разберусь с вашей памятью? Не торопясь и профессионально.

Встает.

Пойдемте отсюда куда-нибудь. Этот конгресс себя исчерпал.

S.S.

Пойдемте.

Встает, готовая идти вслед за S.S.

Lenny D'Allemagne

Перешагивает в проход соседнего ряда и указывает Ленни на выход.

Негромко:

Жалко, что вы отстригли почти все свои волосы. Мне нравилось.

S.S.

Идет вперед по проходу.

Услышав про волосы, замедляет шаг, оборачивается, внимательно смотрит на S.S.

Мне тоже.

Lenny D'Allemagne

Снова берет руку Ленни, легко проводит ее пальцами по ее затылку. Задумчиво:

Наверное, это непривычное ощущение.

Не отпуская ее руки, ведет ее дальше к выходу. Возле двери отпускает и останавливается.

Странно. Почему-то не хочется никуда идти.

S.S.

Берет руку SS и проводит его пальцами по своей короткой стрижке на затылке.

Lenny D'Allemagne

Берет голову Ленни обеими руками и наклоняется к ней, глядя в глаза.

Непонятным тоном:

Вы сегодня поддаетесь на провокации?

S.S.

Не отводя взгляда, вплотную приближается к S.S.

Lenny D'Allemagne

Шепотом:

Вот лучший способ лишить певчую птицу голоса.

Легко проводит пальцами по губам Ленни.

Немного насмешливо, ей на ухо:

Однако у меня со времен работы в системе образования осталась легкая аллергия на домогательства в аудиториях.

Отпускает ее.

S.S.

Вспыхнув и смешавшись, опускает голову. Потом, как будто решившись снова делает шаг навстречу S.S., поднимает руки, повторяя его недавний жест и целует в губы.

Коротко отступает назад. Опускает и сцепляет руки за спиной. Поднимает голову и смотрит на S.S., так и не сумев ничего сказать.

Lenny D'Allemagne

Удовлетворенно кивает головой:

Так гораздо лучше. Я просто чувствую, что аллергия отступает...

Наступает на Ленни, заставляя ее отойти к стене, легко касается губами ее губ.

...съеживается...

снова касается головы Ленни одной рукой, второй немного сжимая ее опущенную руку

...и переходит в ужасную и благотворную тропическую лихорадку.

Отступает, легко целует Ленни в ладонь и выводит из зала.

На ходу:

В оперу?

Делает страшные глаза и старается не смеяться.

S.S.

Раскрасневшись, в глазах пляшут чертики:

Старик Вагнер не оценит. Другие зрители – тоже.

Lenny D'Allemagne

Довольно быстро выводит Ленни на улицу, ни разу не столкнувшись ни с кем в здании. Снаружи, за дверями конгресс-центра встает перед ней так, что она не видит, как машина сама подъезжает к входу, а двери ее открываются.

Озабоченно:

Я чувствую, что чего-то не хватает.

Оглядывается, видит подъехавшую машину и усаживает Ленни внутрь. Садится за руль.

По-моему, вас надо было получше напугать.

S.S.

По-моему, вполне достаточно.

Откидывается на сиденье так, чтобы видеть S.S.

Lenny D'Allemagne

Направляется в город. Рассеянно:

Поверите ли, достаточно никогда не бывает.

Закладывает крутой поворот перед машиной скорой помощи, тянет правую руку и закрывает Ленни глаза.

Давайте попробуем так.

Судя по звукам, которые исходят от машины, и по ощущениям, она сильно ускоряется, а верх отъезжает назад.

S.S.

Левой ладонью накрывает ладонь SS, а правую руку закидывает за голову на спинку кресла и ловит пальцами ветер.

Шепотом:

Да. Так хорошо.

Lenny D'Allemagne

Очень тихо:

Смелость. Можно было не сомневаться.

На прямом участке трассы снимает с себя левой рукой шейный платок и закрывает им глаза Ленни. Отстегивает на ней ремень безопасности и легко проводит рукой по ее плечам и рукам, удостоверяясь, что она расслаблена.

Прибавляет скорость и интересуется:

Вы умеете ориентироваться в этом городе с закрытыми глазами?

S.S.

Глубоко вдыхает. Проводит пальцами, как гребнем, по своим волосам, потом по шее.

Я ориентируюсь по звукам. Не по словам – по звукам.

Lenny D'Allemagne

Судя по звукам, машина покидает пределы города. Через довольно короткое время воцаряется почти полная тишина.

Задумчиво:

Вот хорошая задача... Лишить певчую птицу и слуха тоже.

Ленни теперь не слышит совсем ничего и не понимает, что машина остановилась.

Поворачивается к Ленни и кладет руку на подголовник ее кресла. Смотрит на женщину с завязанными глазами.

S.S.

Чувствует направленный на нее взгляд, и наслаждается этим ощущением. Дышит глубоко, ровно и больше не улыбается.

Протягивет левую руку вперед, а правую кладет на верхнюю пуговицу своей блузки.

Lenny D'Allemagne

Перехватывает руку Ленни и возвращает ее ей на колено.

Расстегивает на ней ее жемчужное ожерелье и опускает один его конец в вырез ее блузки, затем проводит жемчугом по ее губам. Наклоняется и целует ее – достаточно долго и внимательно.

Легко обматывает ожерелье вокруг ее запястий и снова срывает машину с места.

Тихо:

Завезу вас сейчас в какой-нибудь лес, Лили-Марлен, и не выпущу.

S.S.

Не пытается распутать руки и никак не меняет позы.

Тоже тихо:

Да, Фрэнсис, в лес.

Lenny D'Allemagne

Через некоторое время машина останавливается. S.S. выходит и выпускает Ленни. Практически, не дав ей ступить на землю, поднимает на руки и оставляет уже в каком-то помещении, по дороге в которое она могла слышать только неясные шорохи, приглушенный шепот, шелест ветра в голых еще ветвях деревьев и мягкие звуки открывающихся и закрывающихся дверей.

Ее опускают в глубокое кресло и больше ничего не слышно.

S.S.

Какое-то время сидит, не пытаясь снять платок с глаз или расправить руки. Голова ее спокойно откинута назад, плечи расправлены.

Глубоко вдыхает, чуть подрагивая ноздрями.

Осторожно, но не испуганно:

Фрэнсис...

Lenny D'Allemagne

Подходит к креслу, в котором сидит Ленни, сзади и сбоку, и медленно ее раздевает. Легко проводит рукой по ее телу, затем открывает ей глаза.

В комнате светло, а перед Ленни висит большое зеркало.

Аккуратно возвращает жемчужное ожерелье на шею Ленни, встает сзади за креслом, опускает руки ей на плечи.

Негромко:

Жаль, что я не фотографировал вас тогда.

S.S.

Дает себя раздеть, не помогая, но и не мешая, так легко, как будто покачивается на волне.

Смотрит в зеркало на картину, которая открылась перед ней.

Медленно:

Мне тоже жаль... и не жаль, потому что я вижу то, что сейчас...

Lenny D'Allemagne

Обходит кресло и встает перед Ленни.

Давайте, видеть буду я.

Наклоняется к ней, опираясь руками на подлокотники.

Я же обещал профессионально восстановить вашу память. Приступим же.

Опускается рядом с креслом на колено и завладевает одной рукой Ленни.

S.S.

Lenny's Theme by Ssis

Стоит возле окна, глядя в неохотно светлеющий поутру сырой лес без листьев. За закрытыми окнами шум ветра в ветвях не слышен. Немного приоткрывает окно, вдыхает холодный и сырой воздух, забывая о том, что в комнате от этого делается намного холоднее.

Не глядя берет с подоконника большой вощеный конверт с фотографиями, достает их по одной, рвет на клочки и выбрасывает в окно. Клочки летят по ветру и скоро исчезают из виду.

Закрывает окно и поворачивается к нему спиной.

S.S.

Просыпается, садится на постели, обхватив колени, укрывшись простыней до подбородка. Смотрит на SS с непонятным выражением лица.

Когда он поворачивается, говорит с немного грустной улыбкой:

Наверное вы правы. Так и надо.

Пожалуйста, отвернитесь еще на минутку...

Lenny D'Allemagne

Отрицательно качает головой:

Не надо прятаться от меня, Лили-Марлен. С утра вы еще прекраснее. Все, как и было сказано... про неутомимость и утомленность.

Машет рукой в сторону окна.

Это?.. Это только один набор. Я не имею права решать за вас и за Карен. А уничтожить этот... имею право.

S.S.

Одевается спокойно, без стыдливых ужимок. Поправляет волосы у зеркала.

Тоже подходит к окну и смотрит на быстро бегущие облака над лесом.

Задумчиво:

Вы вернули мне фотографии, но я, наверное, не буду их уничтожать. Помедлив: И смотреть на них не буду.

Lenny D'Allemagne

Поворачивается к Ленни, улыбается:

Фотографии вернул не я, Ленни. Они были у другого человека. Но суть вы схватили правильно. Я его упросил их вам вернуть. Что ж...

Провожает что-то в окне взглядом

Комментарии излишни. Нет человека – нет фотографий. По-моему только логично.

S.S.

На последней фразе S.S. вздрагивает и зябко поводит плечами.

Этот вопрос решает каждый для себя, Фрэнсис...

Вряд ли для меня что-то изменится, оттого что теперь у меня есть фотографии с той сессии. Я их никогда не стыдилась. Просто та жизнь кончилась. И много других после нее.

Lenny D'Allemagne

Удовлетворенно:

Теперь и я знаю наверняка, что стыдиться вам было совершенно нечего. Все остальное стремительно уходит в прошлое вместе с теми жизнями, которые закончились.

Пойдемте, я покажу вам, куда вас завез. А потом нас обещали напоить кофе. Знаете, если не пить утром кофе, можно ведь совсем запутаться во времени.

S.S.

Да, вы правы.

Легко вздыхает и улыбается.

Фрэнсис... мне очень хочется посмотреть на ваш заколдованный лес и выпить чашку кофе. А потом, пожалуйста, вызовите мне такси. Я боюсь долгих прощаний.

Lenny D'Allemagne

Разводит руками:

Уже вызвал, Ленни. Я не боюсь прощаний – ни долгих, ни коротких. Поэтому мы можем переходить к заключительному проигрышу и коде.

S.S.

Я знаю, Фрэнсис, что не боитесь...

Голос ее срывается. Справившись с собой, тихо, глядя S.S. в глаза:

Некоторая грусть уместна перед дальней дорогой...

Продолжает медленно, непросто подбирая слова:

Ноты мне даются легче, чем слова... Поэтому вы простите мне, Фрэнсис, но я не буду вам говорить ничего на прощанье, даже того, что бы мне очень хотелось сказать.

Lenny D'Allemagne

Берет руку Ленни и целует ее ладонь.

Не говорите, Лили-Марлен, сейчас, прощаясь. Вы все уже сказали. Потому что вы в равной мере прекрасно владеете своим голосом, своим телом и своими словами. Просто вы не все помните о близком прошедшем так же хорошо, как вспомнили о далеком.

Отходит к двери.

Вот такие фокусы с памятью мы с вами проделали. И не только с ней.

Открывает дверь.

Я надеюсь вы не придаете значения ничему из того, что я говорю.

S.S.

Я стараюсь, Фрэнсис.

Улыбается, быстро машет рукой на прощанье и выходит.

Lenny D'Allemagne

Выходит из дома через другую дверь и углубляется в лес, где к нему через некоторое время присоединяется неизвестно откуда взявшаяся черная пантера.

S.S.

Scene:
New York,

Congress Place,

Feb. 24, 1998, 10:00 А.M.

Представитель от ЮНЕСКО покидает трибуну Конгресса, и под аплодисменты присутствующих усаживается за стол президиума.

S.S. входит в конференц-зал откуда-то сбоку, не обращая внимания на то, что лица людей в президиуме несколько напрягаются. Поднимается на кафедру. Свет в зале слегка притухает, оставляя освещенной только трибуну.

Недолго медлит, вглядываясь в глаза сидящих в зале людей. Говорит негромко и не пользуясь микрофоном, но его хорошо слышно.

Конгресс закончен, и он увенчался безусловным успехом. Организаторы благодарны всем вам, господа, за то, что вы сочли возможным оторваться от своих занятий, нашли способы и прибыли сюда, чтобы рассказать о своих исканиях и достижениях. Все доклады будут опубликованы и разосланы участникам. Надеюсь встретить ваше понимание в том, что на широкое обсуждение в науке – и, тем более, в обществе – они пока не рассчитаны. Конгресс был первым и, в каком-то смысле, останется последним в своем роде.

Пробегает взглядом по лицам людей в зале.

Мне бы хотелось, чтобы впечатления о нем остались в вашей памяти надолго. Вы, может быть, и не осознавая этого, сделали немало, для того чтобы мир немного изменился и во многом сумел остаться таким, каким он был задуман.

Слегка улыбаясь:

Реалистичным. Без чудес. Разве что с небольшими вкраплениями магии.

Выдерживает совсем недолгую паузу. В зале зажигается свет, льющийся из-за спины S.S., которого делается почти не видно.

Организаторы Конгресса благодарят вас. Счастливого пути.

S.S.

Сидя в одном из последних рядов, что-то быстро пишет, не обращая внимания на происходящее. Посередине речи S.S. вдруг вскидывается и прислушивается, встает с места, но садится обратно.

Дождавшись, пока толпа участников конгресса утянется в широко распахнувшиеся двери, спускается вниз по лесенке амфитеатра, потом проходит вдоль ряда опустевших кресел. Останавливается, потряхивает головой. Приседает и с силой хлопает сиденьем.

Встает, снова набрасывает ремешок сумочки на плечо и продолжает быстро спускаться, направляясь к сцене.

Подождите. Подождите. Один вопрос.

Karen

Никто в президиуме не реагирует на слова Карен, люди пожимают друг другу руки и расходятся молча, но довольно бодро.

Выходит из-за кафедры и смотрит на Карен.

S.S.

Подходит к сцене, смотрит наверх, прямо на S.S., закинув голову.

Почему стало так тихо? Это вы... организовали?

Karen

Спускается в зал, останавливается перед Карен.

Тихо? Просто потому что все вышли, наверное. А мы, что же, опять на "вы"? Не стоит, Карен, мы слишком давно знаем друг друга.

S.S.

Качает головой.

Нет, стало еще раньше, когда все были здесь. Сейчас я слышу. Это значит, что не я оглохла, а они замолчали.

Опускает глаза.

Знаем... давно. Да нет, совсем не знаем. Я не знаю.

Снова поднимает голову. Негромко, но уверенно:

По-другому мне теперь страшно. Когда пришел конверт с негативами, я поняла, что боюсь даже называть вас "он" у себя в голове. Предложение строится, а на месте местоимения – черная пустота.

Karen

Продолжая смотреть на Карен довольно внимательно:

Это пройдет. Вы вернетесь домой, и вернутся нормальные местоимения. Пустоты зарастут.

Переводит взгляд на ноги Карен и с удовлетворением видит на ней туфли-лодочки без перемычек. Немного рассеянно:

Может, я просчитался, и вы хотели бы вернуться в прежнее состояние – без огня и чужих мыслей?.. Это несложно.

S.S.

Улыбнувшись:

Нет. Я останусь, как есть. С небольшими вкраплениями.

Karen

Одобрительно поднимает бровь:

Это приятно слышать.

S.S.

Я неправильно сказала. У меня слишком много вопросов. И задала я, разумеется, не самый важный.

Отходит немного, садится в первом ряду, копается в сумочке. Вынимает несколько фотографий, протягивает их S.S.

Это не мои. Мне почему-то кажется, что вы можете их... если не вручить, то по крайней мере вернуть туда, где им место.

Karen

Подходит, берет фотографии у Карен, не глядя, кладет их в карман.

Uh-huh. Вручим.

Немного отворачивается к стене за столом президиума; по ней медленно начинает ползти вверх, скрываясь, большой экран со смутными очертаниями сложного карточного расклада, в котором все карты перевернуты картинками к зрителю, кроме одной, лежащей в центре. Занавес сходится, скрывая поднимающийся экран и стену.

Снова оборачивается к Карен:

Вопросы? У меня тоже есть вопросы.

S.S.

Тихо:

Что-то, что я знаю, а вы нет? Или что-то, что я помню, а вы забыли?

Karen

Бесстрастно:

Я все помню, Карен. А то, что не могу помнить, но все же должен знать, – узнаю. Из каких источников – второй вопрос.

Пожимает плечами:

Впрочем, если вы хотите об этом поговорить, то это будет профессиональным подходом, с учетом вашей профессии.

S.S.

Я могу говорить, наверное, о чем угодно. Я точно знаю теперь, что разных жизней у меня было несколько, и те, что были, уже не могут... затянуть меня обратно?

Смотрит на S.S. вопросительно.

Если бы я умела рисовать, то могла бы изучать исключительно себя. Никого больше не нужно.

Karen

С некоторой досадой:

Конечно, не могут, Карен. Ничто не может затянуть вас обратно. Пожалуйста, не беспокойтесь.

Все кончилось, остались только чужие громкие мысли, интересная работа, курсы повышения квалификации... стажировка в Дрездене, как я понимаю, может еще где-то...

Делает неопределенный жест рукой.

Возвращение к тем, кто любит и ждет. И, может быть, даже пополнение в семействе. А огонь будет зажигаться отныне только с правильной стороны сигареты и под кофейником.

Хочет что-то спросить, но сдерживается.

Снова поднимается на подиум, достает из ящика в столе президиума шахматного ферзя и, подумав, выбрасывает его в корзину для мусора.

S.S.

Все кончилось? Опять?

Не будет... возвращения тех, кто любил и ждал?

Karen

Бросив странный взгляд на Карен:

Этот вопрос имеет смысл, Карен, или это игра слов? Если последнее, то вынужден предупредить: мне бы не хотелось играть словами на эту тему. Безнаказанно.

S.S.

Встает и снова подходит к сцене.

Это не игра. Я в темноте, и я протягивала руку вперед. Это вы знаете, что там, а я – нет.

Я не знала даже того, что Ленни все еще... Что она здесь.

Karen

Мягко:

На вопросы о том, что находится в темноте, Карен, я не отвечаю. И не задаю их.

Помолчав, еще раз выдвигает ящик, убеждается, что он пуст. Сходит с подиума и направляется к выходу. Не дойдя до двери, поворачивается к Карен. Искренне:

Одного не могу понять – почему все всегда хотят все для себя уяснить? Или это чисто женская черта?

Хочет замолчать, но не может.

Ведь ситуация разрешилась. Шантажист отъехал. Магия причесана и заплетена в аккуратную косицу. "Новых магов" больше не существует. Смерть сама похоронила своих мертвецов, а если кого-то вдруг забыла, то их похоронили те, кому положено ей помогать.

Ненадолго опускает голову, затем снова смотрит на Карен. Без выражения:

Хотя, похоже, не всех. Я вот тоже не знал о Магдалене... Значит... улыбается ...эта история все-таки не доведена до конца.

S.S.

Ее было очень жаль. Хоть я и не думала тогда, что смогу жалеть в своей жизни еще о ком-то. Тоже, наверное, женская черта.

Идет к S.S.

Я не хотела бы, чтобы история заканчивалась.

Karen

Смотрит на Карен, чуть прищурившись:

Ну да, ну да... Если спроецировать вашу откровенность об исследовании только своих картин на все остальные аспекты жизни, похоже, больше ни о ком жалеть вам не хочется.

Открывает дверь.

Вы последняя, Карен, кто остался в этой истории. Для всех остальных она уже закончилась. Вас это не пугает?

S.S.

Вздергивает голову.

Эти ваши слова, о жалости, имеют смысл?

Karen

Подходит очень близко к Карен:

Все, что я говорю, имеет смысл. Карен.

Отходит в сторону и показывает ей на выход.

S.S.

Не двигается с места.

Даже двери вас слушаются.

Сейчас меня почему-то ничто не пугает.

Фрэнк.

Karen

С интересом:

Вас закрыть внутри?

Выходит из зала, смотрит на Карен.

S.S.

Подходит, встает в дверях.

Нет, одну, пожалуй, не нужно.

Делает шаг из зала.

А от меня туфли убежали. Сегодня утром.

Karen

Бесстрастно:

Я мог бы закрыть вас с кем-нибудь еще.

Смотрит на дверь лифта. Кнопка вызова загорается, лифт поднимается, открывается дверь.

Убежали туфли? С перемычками? И прибежали вот эти? Хм-ммм... Тут, Карен, мне придется жестоко обуздать свое воображение, чтобы не нарисовать в уме картину "магическая женщина собирается в город".

S.S.

Была бы я магическая женщина, они бы вернулись.

Входит в лифт.

Все это так...

делает неопределенный жест

...нечетко, расплывчато. Не темнота даже, а туман. Облако. Одна превратилась в мышь, другая ушла так, сама по себе. Это что-то значит? И спросить некого. И прочитать негде.

Karen

Заходит в лифт, усмехается.

И все? О да, это значит очень многое.

Немного закатывает глаза.

Левая устремилась в мышеловку, а правая поведет за собой к свободе другие туфли, возмущенные своим приниженным положением среди одежды.

На первом этаже:

Спросить можно у меня, а читать лучше не надо. Об этом пока ничего не написано.

S.S.

Спросить можно...

А как можно будет спрашивать?

Karen

Выйдя из лифта и остановившись:

Осторожно, вежливо, почтительно, с оглядкой и лучше всего – по почте.

S.S.

Выходит из лифта.

Во всем здании вдруг выключается свет. Через стеклянные двери видно, как вдоль пустынной улицы проносятся такси, бессмысленно мигает реклама на стенах домов.

Достает из сумочки обыкновенный конверт, поднимает его перед собой на ладони. Внутри конверта как будто зажигается маленькая лампочка, он поднимается и плывет по воздуху к S.S.

Так?

Karen

Не долетев до S.S., конверт рвется на мелкие клочки, которые разлетаются во все стороны.

Провожает обрывки взглядом. Задумчиво:

Приблизительно так.

Поворачивается к Карен.

Извини... те, Карен. Но, может, нам стоило бы встретиться еще через двадцать лет? Странно как-то получается. Каждый раз мы встречаемся в достаточно напряженный период моей жизни, когда все, что попадается мне под руку, рвется и ломается.

Поднимает левую руку и разглядывает ее. Затем так же внимательно разглядывает правую.

А хочется заняться созиданием.

Опускает руки.

S.S.

Вздрагивает, когда конверт разрывает.

Инициативу надо проявлять только тогда, когда разрешают. Я помню.

Делает шаг вперед.

Karen

Берет Карен за рукав и тащит за собой к выходу. Тихо:

У тебя ничего не выйдет, Карен, ты можешь напоминать мне все, что угодно, хоть через слово, я тебя все равно не задушу и вообще, не сделаю ничего хуже угощения американским кофе. Я, видишь ли, с сегодняшнего дня решил стать добрым.

S.S.

Пытается вырваться, но не очень убедительно.

Но... Я не хочу. Правда, не хочу. Ни добра, ни тем более американского кофе.

Позволяет вытащить себя на улицу. Тихо:

Я осталась... последняя?

Karen

Переводит Карен через улицу, продолжает вести с собой, доводит до парка, отпускает на дорожке.

Идет вперед, вниз к пруду, в котором плавают утки и лебеди. Оглядывается и манит Карен за собой.

S.S.

Я так и не научилась любить кормить птиц. Еще лет через двадцать.

Спускается по дорожке.

Karen

Глядя на подплывшего лебедя и не оборачиваясь к Карен:

Ты так и не научилась любить, Карен. Поэтому от тебя убегают даже туфли. И пока ты не научишься любить... будет убегать все. Возлюбленные, мужья, пациенты. Поверь старине Фрэнку, ведь он еще ни разу не ошибался.

Кстати.

Вручает Карен неизвестно откуда взявшуюся пачку печенья и указывает на лебедя:

В каком это смысле "ты осталась последняя"?

S.S.

Берет печенье.

Это ты так сказал. И спросил, не страшно ли мне. Я вертела слова в голове, они повернулись какой-то колючей гранью.

Неумело пытается разорвать обертку, не глядя на свои руки. Потом, сосредоточившись, делает круговое движение пальцем вокруг пачки, та лопается по шву.

Я верю. Я знаю.

Что теперь делать?

После небольшой паузы протягивает раскрытую пачку в сторону S.S.

Karen

Берет печенье у Карен, передает его какой-то девочке, которая пытается привлечь внимание лебедя, снова подхватывает Карен за рукав и идет с ней наверх, к дорожке.

Да...

Оглядывается.

Пойдем куда-нибудь, выпьем кофе, вот что.

Направляется к какому-то киоску, торгующему нехитрой парковой снедью, возвращается оттуда с двумя пластиковыми стаканчиками с кофе. Кивает Карен на столик и два стула, стоящие чуть в стороне от остальных, с видом на пруд. Ставит кофе на столик, усаживает Карен, садится напротив нее.

Ты последняя не задала свои вопросы, Карен. Ничего колючее этого я не имел в виду. Хотя я никогда ничего не имею в виду, оно само получается.

Достает из кармана сигаретную коробку, кладет на стол.

Что делать? Подождать буквально пару недель. А там видно будет.

S.S.

Пару недель? Что случится через пару недель?

Берет стаканчик и обхватывает его ладонями. Почти сразу же отдергивает руки.

Горячо.

Я задаю все время совсем не те вопросы.

Ленни... уехала?

Karen

Горячо, но скоро будет хорошо. Во всех смыслах. Я все же не смог подвергнуть тебя испытанию местным кофе. Этот можно пить.

Через пару недель вернутся те, кто любят и ждут, Карен. Или мы к ним вернемся. Так мне видится.

Ленни уехала, да.

S.S.

Вздыхает глубоко. Делает осторожный глоток.

Вот совсем другая женщина. Просто совсем. Хорошо, что у меня получилось с ней снова познакомиться. Пусть и она тогда вернется.

Улыбается.

Ее, наверное, ты поил не кофе. Даже пусть и по-венски. Ей нужно дарить меха, драгоценности...

Цветы?

Karen

Удивленно:

Карен, ты, кажется, выстраиваешь в уме какую-то цепочку, которую я не осознаю. Давай подарим тебе мех или драгоценность, если это что-то значит.

На спинке стула Карен оказывается серебристое меховое боа, которое осторожно заползает ей на плечо и щекочет ей подбородок и шею, на которой обнаруживается черная бархотка с жемчужной подвеской.

Цветок. Это ведь так естественно.

S.S.

Совершенно естественно.

Все равно ведь тоже убежит. Уползет.

Поеживается, как от холода. Отпивает еще кофе.

Неужели мы... я не говорила о ней тогда?

Karen

А ты тренируйся. Будь с ним ласкова, тогда не уползет. В крайнем случае, будет ловить твоих мышей...

Достает сигарету.

Ты не говорила, нет. Но все совершенно замечательно выстраивается в логическую череду свершений на ниве фотоискусства. Мы сделали фотографии вас. Потом они удачно продались. Потом стали нужны деньги, и в промежутке между двумя полнолуниями... между предпоследним и последним... к вам присоединилась Ленни. Все же, очень жаль, что вы меня с ней тогда не познакомили. Или это нам... нам обоим... уже не хотелось больше ни с кем знакомиться.

Закуривает.

Это упущение мы как раз и восполнили.

S.S.

Кивает головой.

Выстраивается. Мы тоже именно так и говорили. Вот поэтому, когда я понимаю, что что-то получается само... Именно тогда и становится страшно. Только тогда.

Смотрит на циферблат наручных часов.

Скоро мой самолет.

Karen

Лезет в карман, достает оттуда стандартный почтовый конверт, отдает его Карен.

Это тебе. На память.

Встает, обходит столик, медлит, прежде чем помочь Карен отодвинуть стул. Легко проводит по лицу Карен ландышем, который достает откуда-то у нее из-за головы, пристраивает цветок у нее на лацкане.

The last is not the least, Karen.

S.S.

Берет конверт. Чуть заметно морщится, как от боли, потом склоняет голову немного набок.

А эта... Я не помню. Эта когда...

Какие... Какие красивые.

Прячет конверт. Встает, поворачивается лицом к S.S.

Пара недель? Можно много успеть.

Поднимает обе руки, но роняет их безвольно. Забирает со стола стаканчик и направляется к выходу из парка.

Karen

Уходит в другую сторону по алее, не замечая, что в парке поднимается ветер, который делается все сильнее. Откуда-то доносятся звуки Willow, Weep for Me, но в свисте ветра их почти невозможно различить.

S.S.

Karen Theme by Ssis

Karen Theme by Ssis

Karen Theme by Ssis

Sender Anonymous to the London Girls in New York:

Там за окном истаял серый март
И облака спешили на восток
Раскладывать пасьянс из старых карт
Я не хочу. Защелкнулся замок

Цеплялись, не надеясь удержать,
За небо ветки, так встревоженно и зло
Как будто что-то надо объяснять
Как будто мое время истекло

Как будто больше нечего хотеть
Но утро наливается свинцом
Устали руки как опущенная плеть
В знак пораженья – запрокинуто лицо

Jackie's Theme by Ssis

Jackie's Theme by Ssis

Knights from Ssis

НазадCall for Papers | Call for Papers | Оглавление | Contents | New York, New York Вперед

He's watching

(RPG | Игра) | (Timeline | Хронология) | (Characters | Персонажи)

Назад(Site Map | Карта сайта) | (News | Новости) | (Serve Detention (Snape-Chat) | Снейп-чат) | (Fanart | Иллюстрации и рисунки) | (Статьи | Articles) | (Картинная Галерея Профессора | Professor Snape's photos) | (Картинная Галерея А. Рикмана | Alan Rickman's photos)Вперед


Click to visit Top X Snape sites!