Scene "Scene" | Сцена "Сцена"

Role-Playing Game "Professor Severus Snape's Seminar"

(Played in the Globe
Играется в Театре)

Scene "Scene"

Сцена "Сцена"

Scene:

Просторная, уютная комната с камином, разделенная стойкой, за которой мужчина неопределенного возраста, с седеющими висками, подтянутый и строгий, полирует стаканы. В зале несколько столиков, по большей части незанятых, только в углу пристроился на трехногом высоком табурете молодой человек, который с головой ушел в книгу – одну из многих, которые с трудом поддерживает его столик, – ухватив себя обеими руками за шевелюру.

Посматривает на створки большой двери, на часы без стрелок, укрепленные над ней, и продолжает свое занятие.
Publican

Влетает в помещение с привычно вытаращенными глазами, быстро оглядывает его, кивает Хозяину. Кидает пухлую и потертую кожаную папку на столик в углу, быстро выхватывает из карманов и шлепает на столик папиросы, блокнот, карандаш, перьевую ручку, смятый носовой платок, какие-то счета и массу разрозненных бумаг.

Не трудясь подойти к юноше, кричит:

Эй, Джонни, как уголек? Нарыл что-нибудь на следующий сезон?

Grimalkin, the director

Выходит из боковой двери и начинает протирать пол влажной тряпкой на длинной швабре, преимущественно под ногами сидящих.
Уборщица

Поднимает голову, отсутствующим взглядом смотрит на режиссера, кивает головой и одновременно пожимает плечами. Издает горловой звук редкостной неопределенности. Собирается уткнуться обратно в книгу, останавливается на полудвижении, потом приходит в состояние лихорадочного возбуждения, отбрасывает эту книгу, открывает и листает подряд несколько других. Вскорости находит то, что, видимо, искал, и снова погружается в созерцание.
Завлит

Плюхается на место в углу, выдергивает папиросу из пачки, закуривает, раз пять чиркнув спичкой, погружается в текст пьесы, недовольно бормоча:

Опять примадонны с примадонами опаздывают. Ну, я их всех поувольняю... Новый состав наберу! Генриетта думает, только у нее одной глаза голубые во всем Лондоне?.. Ну-ну...

Grimalkin

Едва заметно вздохнув, нацеживает две пинты, одну доверху, другую – чуть больше половины. Первую осторожно по воздуху отправляет на стол Грималкина, другую, не глядя, пускает по стойке вбок, где ее подхватывает вошедший бледный юноша со страдальческим выражением, как будто его последние года три мучает мигрень.
Publican

Входит, раскрасневшаяся и запыхавшаяся. Звонко целует режиссера в щеку. С сомнением смотрит в сторону зав. лита. Не подходит. Садится на высокий табурет у стойки.

Хозяину:

Как обычно.

Irma

Присаживается за стойкой и начинает доставать из воздуха и выкладывать перед собой разноцветные и разнокалиберные накладные, какие-то непонятные предметы реквизита, и скоро почти скрывается за ними.

Поймав спиной взгляд режиссера, вздрагивает и, опустив глаза, пересаживается со своим пивом за его столик.
Помреж

Заходит откуда-то сбоку, где за дверью немедленно рушится что-то металлическое и стеклянное. Тихо и привычно чертыхается. В руках у него охапка цветофильтров, а на носу очки-бинокли, через которые глаза его кажутся не только разного размера, но и цвета. На лице блуждает улыбка блаженного. Громко, на весь зал:

Нашел! Нашел! У нас будет кровавая луна!

Встречается взглядом с медленно поднимающим лицо от столика режиссером и резко замолкает. Шепотом:

Кхм, кхм. Ну, как вы хотели, сэр.

Осветитель

Акульей улыбкой улыбается помрежу.

Слушай, Кенни, ты мне скажи, не ты скажи мне, Кенни-бой, чья работа сгонять этих чертовых актеров на репетиции? Чья работа бить их днем и ночью, чтобы учили текст и вживались в роль, а? Я, Кенни, должен медленно и вальяжно входить в репзал и наносить последние штрихи мастера, так? Нет, ты скажи, так или не так?

Сердито пыхтит папиросой.

Где Генриетта? Где ее голубые глаза? А?

Grimalkin

Полноватый молодой человек, сидевший за одним из столиков, расправляет в воздухе длинную вешалку на колесиках. Сверяясь со своими бумажками, начинает вывешивать на нее плащи, сюртуки, платья и тулуп.

Закончив, подходит к стойке и садится рядом с Ирмой. Поправляет ей воротничок, снимает нитку с манжета, потом целует в щеку.

Обворожительна, как всегда.

Костюмер

Распахивает створку двери и придерживает ее для дочери.

На них простые дорожные костюмы, но Fleur несет большой легкий пакет от какого-то кутюрье, напечатанное имя которого совершенно совершенно невозможно разобрать среди золотых вензелей.

Frederic кланяется с достоинством, проводит Fleur к столику, усаживает, а сам отходит к стойке.
F. & F. Delacour

Отпивает свой Long Island сразу через две трубочки – сиреневую и желтую.

Костюмеру, беззлобно:

Дурак. Лучше бы юбку мне подрубил.

Irma

Немедленно роняет на пол то, что не уронил за дверью, и принимается смотреть на актрису-Fleur Delacour. Затем опять ловит свинцовый взгляд режиссера и, опустив голову, бредет к нему за столик. Садится на край стула, перед ним откуда-то возникает наперсточная чашечка с кофе.

Помрежу:

Кенни, освещение готово. Ну, почти.

Осветитель

Ну... Ну, вот, они уже собираются... Ну, тут же всегда так... Место такое... И похуже бывало, и среди ночи, только пришли, и сразу за дверь, но ведь получается же, получается, а?

Улыбается слегка безумной, кривой улыбкой.

Зато какое я нам шато отхватил! Одни призраки чего стоят! И эти... как их... Живые картины. Из цветов.

Помреж

Откидывается на спинку стула, жуя папиросу, медленно кивает.

Шато, говоришь? Ну-ну. И все эти, черт бы их, древнегреческие костюмы? Кадуцеи-мадуцеи эти? Джиннов? Кареты и самораскрывающиеся розы на снегу?

Осветителю:

Спецэффекты готовы?

Grimalkin

Ёрзает на высоком табурете. Одаривает Ирму еще одной улыбкой. Соскальзывает с табурета, бочком пробирается мимо режиссерского столика. Возникает около Fleur Delacour, целует ей руку, взглядом кося внутрь пакета с вензелями.

Аншантэ, мадемуазель.

Костюмер

Немного скособочившись, входит в зал, отвешивает легкий общий поклон, слегка останавливаясь на актере-Frederic Delacour. Быстро выхватывает откуда-то седой клочковатый парик, и становится ясно, что это
Uriel Ollivander

Входит с улицы, покрытая снежинками. На ней строгий уличный костюм цвета маренго с серебристым каракулевым воротником и шляпка с вуалью. Слегка хмыкнув неопределенно, подходит к зеркалу и начинает сосредоточенно разоблачаться. Аккуратно проводит по векам пальцами, разворачивается к залу и сияет на всех ярко-изумрудными глазами под черными ресницами. Проходит к отдельному столику и опускается на стул. Перед ней журнал "Химия и жизнь".
Fl. Blackmoor

Мягко, костюмеру:

Добрый... вечер, наверное?

Не сердитесь, я вовсе не хочу вас обидеть, но сегодня для меня очень важный выход, в каком-то смысле – первый и последний, мне... обязательно нужно чувствовать себя уверенно. Я сама выбрала платье. А вы – подберите мне маску, хорошо?

Приподнимается немного и радостно машет рукой Florence.
Fleur Delacour

С некоторым усилием отводит взгляд от пакета. Вздыхает и поправляет небогатые кудри.

Конечно, мадемуазель, всенепременно. В наилучшем виде. Лечу.

Медленно направляется к столику со своими эскизами.
Костюмер

Отделяется от стойки с двумя бокалами в руках. Один из них ставит на столик Florence, проходя мимо него, другой относит Fleur и садится рядом с ней. Осторожно гладит ее по плечу.

Ты... все еще так же решительно настроена, девочка?

Frederic

Смотрит на Fleur и Florence, кивает на них, обращаясь к помрежу.

Эти, похоже, вжились в роль по самое не балуйся. Смотри, Кенни, если они поцапаются на сцене с применением ногтей, ножей и розовых стеблей...

Замолкает.

Хотя... Сам, наверное, тоже будет. Надеюсь, до кровопролития дело не дойдет.

Grimalkin

Окидывает взглядом вновь пришедших. Делает общий приветственный жест. Пожимает плечами. Достает тонкие сигареты, закуривает и возвращается к своему коктейлю.
Irma

Входит, внося за собой облако запаха нагретой земли и каких-то трав. Прямиком направляется к Костюмеру и недолго обсуждает с ним что-то. Тот снимает с вешалки тулуп.

С удовольствием влезает в тулуп, оправляет его. Хлопает костюмера по плечу, машет в сторону режиссерского столика и выходит.
Трофим

Заходит откуда-то изнутри заведения, устраивается на табуретке в уголке, закладывает ногу на ногу и принимается перебирать струны гитары, которую не выпускал из рук, даже входя. Похоже, дела до собравшихся ему нет вовсе.

Paco de L.

Отец, к этому Балу скручивалось все действие в последнее время, как пружина. Я должна это сыграть.

Улыбается ободряюще.

Мы потанцуем. Встретимся и потанцуем.

Fleur Delacour

Вбегает со связкой бород в одной руке и связкой шиньонов в другой. Видит удаляющегося Трофима. Хочет бежать ему вслед, но передумывает. Берет одну, особенно окладистую бороду, любовно расправляет в ней несколько искуссно застрявших травинок, и вешает на ту же вешалку на специальных прищепках.

Раскладывает на столе всевозможные волосы, отходит от них на пару шагов, смотрит, потом выхватывает одну прядь и прикладывает к какому-то из платьев на вешалке.

Полностью погружается в свое занятие.

Гримерша

Поцапаются? Вы... имеете в виду – две розы? Но ведь, кажется, так и должно быть...

Судорожно листает зачитанную тетрадку, состоящую на большую часть из пустых листов. Себе под нос:

Н-н-нет, непохоже... Наверное, просто поговорят, язвительно, но в пределах... В пределах...

Помреж

Встает и подходит к актрисе-Florence Blackmoor. Наклоняется над ней, не удостоившись прямого взгляда:

Знаете, Китти, вы эти ваши демонстрации можете вон Мичалковскому какому-нибудь устраивать, а не мне. Сорвали ту репетицию? Значит, вычту из жалованья. Собираетесь сорвать и эту? Найду себе другую актрису с цветочным амплуа.

Актриса медленно поднимает на него взгляд и лениво улыбается. Режиссер начинает беситься:

Мое дело предупредить, красавица. И где этот ваш сорванец? У него сегодня ключевая сцена?!

Grimalkin

Открывает дверь и входит, пятясь и таща за собой обеими руками небольшую лодку, на дне которой лежит почему-то одно весло. Затаскивает лодку на середину помещения и достаёт весло, которое незамедлительно превращается в деревянный кадуцей.

Недовольно:

Почему кадуцей с занозами был? А? Шкуркой пройтись не могли даже!

Отходит и садится за столик. Зубочистки на столике вылезают из пузырька (причём первая подаёт руку второй, та – третьей и так далее) и, ухватившись друг за друга, начинают разудало отплясывать.
Neophyte

Подходит к помощнику режиссера с толстым томом в кожаной обложке, кладет его на стол и раскрывает. Тычет пальцем в гравюру, изображающую какой-то вид бабочек и отходит.

Помреж с выражением полной безнадежности закрывает лицо руками и сидит так.
Завлит

Оглядывается на актера-Neophyte. Недовольно:

Хорошо, что линкор не притащил. Хм!

Удаляется вглубь заведения, где из большого гулкого помещения слышны его покрикивания, адресованные рабочим сцены.
Grimalkin

Временно закончив сохнуть по актрисе-Fleur Delacour, собирает световые фильтры, безнадежно пытается восстанавить какие-то еще оптические приборы, которые разбил, увидев ее, и выносится вслед за режиссером, бормоча:

Сегодня, или никогда! Сегодня! Или никогда! Сегодня! Никогда!

Осветитель

Беззвучно возникает в дверях. Некоторое время стоит так, наблюдая за мальчиком и его упражнениями с зубочистками. Тихо проходит к самому дальнему концу барной стойки. Снимает кашемировое пальто, вешает его на старинную вешалку. Раскладывает перед собой листы со сценарием. Тепло улыбается бармену, который уже принес ей кофе. Погружается в чтение.
Bella

Подсаживается к актрисе-Florence Blackmoor со своей пинтой темного и заводит долгую теоретическую беседу об образовании, временами странно поглядывая на мальчика с кадуцеем. Можно услышать:

...в жизни же... а это театр... но все равно, кто же знает, в чем разница... если бы не возраст, я бы... а вот почему же вы отрицаете необходимость...

Ollivander

Достаёт откуда-то книгу. При ближайшем рассмотрении оказывается, что это "Paradise Regained" Джона Мильтона. Читает про себя:

...the happy place imparts to thee no happiness, no joy, rather inflames thy torment, representing lost bliss...

Neophyte

Встает и подходит к столику Florence, кланяется немного скованно.

Прошу прощения, mademoiselle... Я хотел бы... Если можно...

Frederic

Что-то срочно вспомнив, встает и отходит от столика Florеnce Blackmoor, оставив на нем гладкую длинную деревянную палочку из темного дерева. Бормочет что-то типа:

Well, give it a wave, will you?..

Ollivander

Любезно улыбается подошедшему Фредерику:

Доброй ночи, Monsieur. Гефест, не так ли?

Fl. Blackmoor

Допивает коктейль. Оглядывается, убеждается, что на нее никто не смотрит, и с шумом вытягивает через трубочки последние капли.

Спрыгивает со стула и идет к гримерше, перед которой уже образовалось подсвеченное трехстворчатое зеркало и кресло, отдаленно напоминающее зубоврачебное.

Устраивается в кресле, закрывает глаза, на которые тут же опускаются два огуречных колечка. Гримерша начинает колдовать с шиньонами и сооружать на голове Ирмы прическу Афины.
Irma

Оглядывает себя.

Я? Ах, да. Да, здесь будет молот. Если принесут. То есть, маленький такой молоточек, серебряный, но он будет изображать молот.

Я, собственно, не за этим. Дело в том, что у вас будет сцена сегодня ночью, уже там, внутри, вы должны встретиться с Персефоной. Вы, может быть, не знаете, она отсутствовала всю третью серию, по уважительным причинам, да и сейчас еще не совсем оправилась, у нее трудное время, я хотел бы попросить вас...

Поднимает голову, смотрит в глаза Florence и замолкает.
Frederic

Медленно устремляет взгляд в спину Fleur Delacour.

Ах, да. Персефона. Ей и положено отсутствовать по три месяца в каждом году. Она же...

делает "страшные" глаза:

...отправляется в царство Аида.

Небрежно поправляя волосы:

Право же, там, где правит Грималкин, трудно ожидать, что у нас будет царство света и доброты. Ад, Monsieur, сущий ад.

Неестественно вздыхает.
Fl. Blackmoor

Выбегает откуда-то с большим молотом в руках. Взглядом отыскивает в толпе актера – Frederic Delacour. Слышит про маленький серебрянный молоточек. Беззвучно ругается и несется обратно. В дверях сталкивается с осветителем. Слышен звон и грохот.
Костюмер

Медленно:

Она волнуется, хотя и не показывает, и если бы вы могли сейчас пару реплик с ней проговорить, просто прощупать реакции...

Еще медленнее:

Ей... Я думаю...

Неожиданно другим тоном, уверенно:

Я мог забыть лицо, но глаза я забыть не мог. Никакой это не грим, и не магия. Слушайте, а может – повернем немного иначе? Давайте, я наткнусь на вас там, в зале?

Frederic

В легком замешательстве:

Вы? На меня? Ну... слегка пожимает плечами:

Конечно можно... Но вы ведь знаете сценарий. Нам же вести эту пьесу к Квадратному камню, а если вы натолкнетесь на меня там, на этом балу... Право.

Серьезно:

Я ни за что не смогу далее отвечать.

Fl. Blackmoor

Я постараюсь, чтобы это произошло естественно. Собственно, теперь мне кажется, что это и есть – естественно. Здесь какая-то дополнительная линия, я чувствую. Она не помешает, скорее наоборот. Кроме того, есть жизнь и после Камня.

Кланяется.

Надеюсь только, что в этот момент будут играть не вальс, а что-нибудь другое.

Сломайте ногу, mademoiselle.

Отходит.
Frederic

Тихо:

Не сломайте шею, M-r...

Подзывает мальчика, усаживает его рядом с собой за столик и принимается обсуждать с ним какую-то статью из журнала.
Fl. Blackmoor

Откладывает сценарий. Запускает пальцы в волосы, закрывает глаза.

Бармен молча уносит пустую чашку и ставит перед Беллой свежую чашку с горячим кофе.
Bella

Входит, на мгновение впустив в комнату шум какого-то большого города. На нем – карнавальный костюм, из кармана торчит черная полумаска. Направляется прямо к Белле, плюхается на табуретку рядом с ней, бросает на стойку несколько монет. Делает неопределенный жест бармену и больше не обращает на него внимания.

Смотрит молча на Беллу.

Через какое-то время:

Красавица моя. Давайте так. Я – слушаю, вы – говорите.

Horst Krummenau

Вздрагивает. Выпрямляется, открывает глаза и смотрит несколько растерянно.

Видит Крюмменау и холодно кивает, сухо рассматривая его карнавальный наряд.

Давайте, вы прочитаете сценарий.

Bella

Отмахивается нетерпеливо.

Да, да, я знаю, весь мир – театр, мы одновременно существуем и не существуем, сейчас и во все другие моменты, это наша жизнь, и все такое. Но в этой нашей жизни я нанял вас, в определенном эпизоде, в полном соответствии с вашим любимым сценарием. От того, что там, за этой дверью – сцена, ваше задание не становится менее серьезным. У меня, как видите...

Изящно делает ручкой, привлекая внимание к своему наряду.

...сегодня другие заботы, иначе я присоединился бы к вам в Вечном Городе. Вы уже побывали у Марчелло?

Horst Krummenau

Всовывает голову в дверь. Оглядывает присутствующих. Заметив за стойкой Krummenau, кивает, вынимает блокнот, ставит в нем галочку и снова исчезает.
Paul Avery

Продолжает очень холодно смотреть на Крюмменау. Машинально тянется за сигаретами, но не закуривает. Похоже, что ей не хочется курить в его присутствии.

Да. Побывала.

Если вы помните, нам с вами осталось сыграть еще одну сцену. Вот там и присоединитесь.

Bella

Качает головой. Чуть скорбно:

Это, знаете ли, и от вас тоже зависит. Пока сцена не сыграна, никогда неизвестно, как все повернется. Да и после того, говорят, были случаи. Информация из надежных источников.

Оборачивается, надевает радушную улыбку и машет Fleur, которая сразу же отворачивается.

Так что – не зарекайтесь. Впрочем, это всё личное, а стало быть – поверхностное. Профессионализм, моя красавица, вот в чем ваша ценность.

Сползает со стула.

Спешу. Не хотите разговаривать – дело ваше. Тогда, как обычно, отчет в письменном виде.

Вынимает конверт из внутреннего кармана.

Вам там, кажется, не хватило на сумочку?

Horst Krummenau

Пока Крюмменау говорит, сосредоточенно кивает, прислушиваясь и к своим мыслям.

Отчет. Конечно.

Быстро встает со стула. Незаметным движением аккуратно бьет Крюмменау коленом в пах.

Спокойно надевает пальто. Кладет папку со сценарием в сумку. Вынимает конверт из рук Крюмменау.

Я тоже считаю, что профессионализм превыше всего.

До встречи.

Bella

Медленно валится на колени, продолжая держать перед собой вытянутую руку, в которой был конверт.

Бармен спокойно подходит в краю стойки и заглядывает через нее, слегка согнувшись в поясе, как складной метр. Выпрямляется, добавляет в стакан виски, который принес, еще одну порцию, забирает монеты и удаляется.

С трудом подтягивается, держась за стойку, берет стакан и опрокидывает в себя.
Horst Krummenau

Вскакивает, когда Белла проходит мимо него. Видно, что он только что наблюдал за происходящим и с трудом сдерживается от радостного возбуждения.

Взяв себя в руки, тихо:

Donna... Мне велели передать...

Когда выйдете на сцену, не спешите, хорошо? Посидите немного.

Он вас найдет. Вернее, вы встретитесь. Вернее...

В общем, будет так, как не может не быть.

Замлит

Внимательно слушает молодого человека. Если приглядеться, то видно, что руки у нее едва заметно подрагивают.

Да. Да, я понимаю.

Вдруг очень радостно и легко улыбается. Неожиданно целует молодого человека в щеку и сама несколько смущается.

Вы передайте... Нет. Не надо. Я подожду. Спасибо.

Отворачивается. Идет к двери, распахивает ее на узкую улицу какого-то старого города и выходит, не оглянувшись.
Bella

Встрепенувшись за своим столиком, смотрит на часы без стрелок и моментально приходит в движение.

Готово? Все готово?

Мечется по комнате.

Джинны! По местам! Джинны!

Помреж

Мельком оглядывает себя в зеркале, чуть поправляя волосы и наряд цвета шафрана, улыбаясь подзывает мальчика в короткой тунике, берет его за руку, поднимает голову и выходит на сцену. Мальчику, на выходе:

И вот сейчас тебе представится случай показать мне, как ты собирался пройти. Все же, не понимаю, почему я тебя послушала... Для чего тебе так понадобился этот бал?

Aurora

Совершенно непонятно. Вы всегда говорите – будет очень скучно.

Но тогда почему здесь столько народу? Все эти люди приехали поскучать?

Вот так и представляю, как они разойдутся, встанут под заснеженными деревьями в парке и будут уныло молчать.

Нет уж.

Hermes

Продожает метаться.

Дату. Полнолуние? Щас. Мминуточку.

Помреж

Подскакивает торопливо.

Да, речь шла о полнолунии, кажется. Тот год, февраль? 22 февраля 1997. Стройненько идём.

Замлит

Нетерпеливо оглядывается за сцену, повышает голос:

Впрочем, парк здесь красивый!..

Fl. Blackmoor

Вынимает из своего пакета платье и разворачивает его. Движением пальцев заменяет на себе одежду, так, что ее дорожный костюм оказывается сложенным на соседнем стуле. Встает, оправляет юбку. Лезет в пакет и достает оттуда небольшую золотую птичку.

Выдыхает и тоже направляется к двери, оглянувшись на Frederic.
Fleur Delacour

На сцену начинают светить софиты, шумит зимний парк, стреляет алыми искрами роза в руке Florence, что-то говорят джинны, Неофит ведет с ними диалог, который заходит в тупик. Затем откуда-то слышен голос, говорящий:

Пропустить.

За кулисами понимают, что зал полон и зрители затаили дыхание.
The Globe

Стена за баром исчезает вместе с батареями напитков, превращаясь в чуть выгнутый лист безукоризненно чистого стекла, с видом на заснеженные розовые кусты и ярко освещенный замок.

Publican, подышав на него, смахивает одному ему видимую соринку, подтягивает табурет и усаживается спиной к комнате.

Над дверью, мигнув пару раз, загорается неоновая надпись:

Scene

Going Up | Вверх Оглавление | Contents

Click to visit Top X Snape sites!