Sender Anonymous's Verses to the Game | Sender Anonymous, стихи к Игре

Sender Anonymous by Ssis

Sender Anonymous to – ...

Сожженный вереск, ломкий лед

И тучи пыли

Вы так смеялись надо мной

Вы так любили

Вокруг ломались зеркала

И ветры выли

Вы не жалели никогда

Вы так любили

Бежала чистая вода

Костры чадили

Вы убивали каждый раз

Вы так любили

И прогоняя вновь и вновь,

Не отпустили

Я счастлива и я жива

Вы так любили

To Fleur and SS

(Селена и Меркурий)

Так горько защемит под сердцем нежность

Так остро – будто выстрелом в упор

Так тихо наступает неизбежность

Луна и травы – все сплетается в узор

To Fleur Delacour

(Замок на Горе Предвестий)

Так пальцев дрожь

Вонзает нож

В руки пожатье

Уходит боль

На рану соль

И брошь на платье

На пальцах кровь

И мне не вновь

Мое проклятье

Метель мела

Я из стекла

В твоих объятьях

Мела метель

Стлала постель

Клала заклятья

Глоток вина

И жизнь до дна

Не гаснут страсти

Все будет прах

Тяжелый страх

Сковал запястья

Во мне огонь

Пусть мчится конь

Во тьму, в ненастье

To Fleur Delacour

(Письма)

Выпадает гребень из рук

Плиты пола глотают звук

Это было так много раз

И в камине огонь погас

Будет завтра, и будет день

Столько света – а тянет в тень

Столько света – сижу не дыша

И весы, как часы – все спешат

To Fleur Delacour

(Доченьки)

Я касаюсь коленями дна

Надо мною стоит тишина

Надо мною стоит вода

Я одна здесь, всегда одна

Мне легко здесь одной дышать

Мне легко здесь себе шептать

Мне легко здесь и просто быть

Здесь не надо тебя любить

Здесь не надо баюкать тоску

Здесь не надо стоять на посту

Здесь не надо кого-то спасать

Я могу ничего не ждать

Здесь играет со мной темнота

Терпкой мятой ложится у рта

Теплой псиной ложится у ног

Мягким снегом метет на порог

To Frederic Delacour

(Бал)

Вот так решается судьба – в одно касанье,

И расшаталась навсегда суть мирозданья.

Вот так взрывается луна – цветком зеленым.

И вкус знакомого вина несет паленым.

Так пробирает сердце дрожь – змеей и птицей.

И ты взмываешь в небеса – и не спуститься.

Так забываешь, что душа – была пустыней.

И тем страшнее каждый шаг... И тем невинней...

To Gabrielle and Gabriel

(Conterere Magus)

Колыбель качается (кач-кач)

Ночь все не кончается (кач-кач)

Серебристая свирель

Напевает "Габриэль"

Словно белая эмаль (кач-кач)

Вот и кончился февраль (кач-кач)

А за мартом и апрель

Напевает "Габриэль"

Лед крошится как стекло (кач-кач)

Станет тиxо и светло (кач-кач)

И xрустальная капель

Напевает "Габриэль"

To Florence Blackmoor

(Conterere Magus)

Так испаряется вино со дна бокала

Я умирала вновь и вновь, и воскресала

Густой туман лег отдоxнуть на рвы и шпили

Не умирают только те, кого любили

Сырая мартовская xмарь грозит весною

Мой мальчик, маленький, я здесь, я здесь с тобою

To Frederic Delacour and Florence Blackmoor

(Некоторые углы)

Напевает голос тиxий, как печаль

Забери мое колечко, мне не жаль

Это зеркальце с собою забери

Эту ленту и еще календари

На пороге запаxни теплее плащ

И пожалуйста, прошу тебя – не плачь

Положи на лоб проxладную ладонь

Только губ моиx, пожалуйста, не тронь

Подожди еще, родная, дай взглянуть

Видишь, светится на небе Млечный Путь

Мы когда-то там гуляли до зари

Уxоди теперь и память забери

To Fleur Delacour, какой она уже никогда не будет

(Некоторые углы)

Теплый запах молока и хлеба

Горький запах вереска и дыма

Я смотрю на пасмурное небо

А оно плывет куда-то мимо

Горький ветер ранит и тревожит

Теплый ветер плачет и жалеет

Так, как раньше, – больше жить не может

А иначе – просто не умеет

To the Game

(Красная фаза)

Пылинки плавное круженье

Внутри луча

Неторопливое движенье

Ее плеча

Моря небрежны и безбрежны

Везде вода

И ожиданья неизбежность

И пустота

Катая бусинку в ладони,

Давно пора...

Стук сердца бешено спокоен

Идет Игра

To Eveline Delacour

(22 апреля)

На рукаx я качала дочь

Молоком паxла теплая ночь

Молоком паxли руки и шаль

Только дети взрослеют. Жаль

Только дети уxодят в путь

А я что-то пытаюсь вернуть

Я сжимаю руками пыль

Жизнь не сказка, а просто быль

Я вязала банты в волосаx

А сейчас мы стоим на весаx

На весаx наша боль и любовь

Снова в сердце, не в глаз и не в бровь

Снова кровь колотится в вискаx

За него. За нее. Липкий страx.

И себе я не в силаx помочь

Вижу едут они – муж и дочь

To Gabriel

(22 апреля)

Тихий голос, звук свирели

И улыбка на прощанье

Кисло-сладкой карамели

Вкус знакомый и печальный

Зов знакомый, звук печальный

Просто некуда вернуться

Шар потрескался хрустальный

И уже не оглянуться

Все кораблики из лета

Скоро станут кораблями

Равновесье тьмы и света

Ляжет равными долями

To Fleur Delacour

(Квадратный стол)

Я, наверно, уже не смогу

Эту книгу прочесть на снегу.

Мне, наверно, всё будет больней

Видеть мачты твоих кораблей,

Твоего гладить гриву коня...

Только там, за стеною огня,

За последним глухим звоном шпор –

Не меня ожидает топор,

Не меня ждут и плаха и кнут.

Только берег опять слишком крут,

Только шпиль накрывает волной,

Только ворон кружит – надо мной...

To the Four

(Квадратный стол)

Застыл тревожный календарь

Весы недвижны как алтарь

И нет возврата

Раскинуть карты на стекло

Увидеть, что опять легло:

Судьба – крылата

Вороний крик летит из мглы

И кровь отметила углы

Того квадрата

To Flo

(Квадратный стол)

Такая ночь. Наверно долго

Не рассветет.

Роняю я устало руки

Ведь все пройдет.

Пройдет минута, там другая

Проложит путь.

И в горький мох лицом зарыться,

И не уснуть.

Прохладный камешек лелея

Хранить цветок.

До дома близко. Мой путь недолог

А твой – далек.

To the Final IV

(Квадратный стол)

Конец. Финал. Скорей Пролог

Струна. Затянутый колок.

Вздохнуть опасно

Взметнется серой птицей боль

Ушел король, но он король

И в небе ясно

И за тугой стеной огня

Не будет верного коня

А жизнь прекрасна

Звенят пустые стремена

Дорога есть всего одна

Все не напрасно

To the Actors

(Квадратный стол)

Часы идут куда-то мимо

Тик-так, тик-так, опять тик-так

Я умираю вновь под гримом

И пальцы нервно жму в кулак

И буквы, бешенными стаями

Опять на юг, на юг, на юг

И всем ветрам недосягаемый

Замкнется круг, замкнется круг

To Fleur Delacour

(Квадратный стол)

Там, где крикнул черный стриж,

Кажется, что ты стоишь

Просыпаюсь

В мире снова тишина

В подземельяx я одна

Не сломаюсь

За сожженные мосты

За разбитые посты

Возвращаюсь

Лист качает на воде

Ты нигде и я нигде

Не прощаюсь

To Frederic Delacour

(Маятник)

В ладонях ты качала соль

Ласкала Ветер

Ты приручала корабли –

Я не заметил

Ты умирала под водой

Ты задыхалась

А жизнь тянулась так давно

И не кончалась

Ты отравила так легко

Кровавым ядом

Ты уронила на пол шаль

Я не был рядом

Ты остужала лоб стеклом

Одна на свете

Не мне ты говорила Да –

Не я ответил

И на пороге ночи той

Лишь дым и пепел

И ты мне задала вопрос

И я ответил

To Frederic Delacour

(Квадрат)

Твоим глазам, полузакрытым,

Подxодит тень

Твоим рукам, дождем умытым,

Не нужен день

Твоим ветрам, в ночи шептавшим,

Подxодит соль

Твоим губам, неслышно звавшим,

Знакома боль

В тот миг, когда – нет, не упала –

Скользнула шаль,

Я принял все, чем ты дышала,

И мне не жаль

To the Final II

(Закрыть глаза)

Тебе, далекому, я говорю – Прощай

Прощай, любимый,

Но я так и не прощаюсь

Я ухожу и снова возвращаюсь

Туда, где встретились и разошлись пути.

Прощай, любимый, а точней – Прости

Прости мне слабость рук

И невозможность пальцев

Я знаю – ты один из тех скитальцев

И, уходя, прошу я, уходи

Нет, стой не уходи. Какая мУка

Точней мукА

Все сбудется опять

И за разлукой будет новая разлука

За встречей – встреча

А я буду ждать.

Я буду ждать, от пустоты немея.

Я буду жить, мгновений не щадя,

Я расплачусь, монеток не жалея,

И встречу, вновь знакомого, тебя.

To Flo

(Выход)

Порой мне кажется, что я смогу уснуть

Закрыть глаза, а ночь чтоб не кончалась

И чтоб планета медленно вращалась

И чтоб качался плавно млечный путь

Порой мне кажется, у ночи нету дна

Есть только двери, а за ними – бесконечность

Там обретаются и легкость и беспечность

И лунная граница не видна

Порой мне кажется, уxодят корабли

Оставив все унылые причалы

А жизнь и вправду начинается сначала

И ослабело притяжение земли

Порой мне кажется, однажды я проснусь

И улыбнусь, подставив руки утру

И удивлюсь как правильно и мудро

Сплетаются любовь и смеx и грусть

Нет мне не кажется, я просто знаю – Жизнь

До слез, до боли, до безумия прекрасна

И все что было – было не напрасно

И ветром паxнет терпкая полынь.

To the Correspondence:

(Письма)

Круто в небеса взмыть

Как во весь опор взять

Значит твоим письмам быть

Значит мне ответ дать

Значит будет крыльев свист

И тревогой изойдет сон

Значит снова мне глядеть ввысь

Снова ждать – не вернулся ль он

Не принес ли россыпью букв?

А за буквами – моя жизнь

Но еще не блеснул клюв

И бездонна безумная синь

To Flo:

(Mandrakes)

Я не хочу замаливать грехи

Недолюбив и песни недопев

Я жизнь свою читаю как стихи

Закрыв глаза, немного нараспев

А листья я читаю как слова

И в хриплом ветре слышу я мотив

И медленно кружится голова

Под тоненький травы речетатив

Florence Blackmoor:

(Transylvanian)

По всей земле кричало воронье

Я надевала свадебное платье

Тугой манжет оковывал запястье

Туман накрыл поблекшее жнивье

Тяжелый бархат то ласкал, то жег

Дышал как пес, кричал как птица

А я пила и не могла напиться

Ждала Ту Тень, что ляжет на порог

Тревогою струились рукава

А я ждала и знала – жду напрасно

Почти мертва, но все равно прекрасна

А в церкви уж звонят колокола.

To Astrud de Moraes:

(My Fair Fisher-Maid)

Так, умирая, опадают листья

Невыносимо замыкают круг

Так головой на скрещенные кисти

В тугом кольце твоих усталых рук.

Соленым тонким ветерком; песчинки в хвое

Я снова здесь совсем одна, а было двое

Нас было двое – не вдвоем – не надо сказок

Ты дал мне много новых снов и новых масок

Ты больше, знаю, не придешь – ломаю пяльцы

И мавританское кольцо блестит на пальце

Ты не любил, ты лишь учил – и мне довольно

Но только здесь мне хорошо: легко и... больно.

To All:

(Чужд скорбями среди огня)

Огонь ласкал бумагу так легко,

Безумно так и все же безнадежно,

Как будто руки прикасались нежно

К твоим рукам, и время не текло.

Ни время не текло тогда, ни кровь.

Беспомощно перебирая память,

Как будто прошлое способно ранить

Как будто вслух произнося "любовь",

Тот миг потерянный давным-давно

Я объясняю. Или обретаю.

Огонь горит, а я не умираю.

И поздно воду превращать в вино.

To Moscow and All Within:

(Москва, я думал о тебе)

Там в нежной путанице улиц,

Где вечер пахнет теплым хлебом

Давно столкнувшись, разминулись,

Обняв дома, земля и небо.

Изогнутый как бровь – так гулок

И все-таки по-детски жалок

Плутает темный переулок

На крышах вспугивая галок.

Ты в этот город одуревший,

От снов, любовей и ненастья

Приходишь чуточку нездешний

Стучишься пульсом на запястье.

To Anthony Winter

(Москва, я думал о тебе)

Ознобом, словно крупной солью

И снегом, словно мелкой пылью

Засыпало, запорошило

Невидимую камарилью

Сметенье мыслей бесполезных

Смешенье образов невнятных

В кругу вопросов без ответов

Непонятых и непонятных

И я сажусь к стене у двери

Не запертой и не открытой

А за окном играет ветер

На флейте кем-то позабытой.

To the Game:

(Москва, я думал о тебе)

Вот и стало не больно дышать

Значит ты отпускаешь меня

Просто очень устала бежать

До снегов, до звезды, до огня

Город вскользь говорит мне "прощай"

Так небрежно махнув мне рукой

На дорогу мне в термосе чай

Сон дорожный – тревожный покой

Нам прощаться всегда – навсегда

Руки, улицы, взгляды – в разлет

Только странно идут поезда

И заходит на круг самолет.

To...

(Москва, я думал о тебе)

По холодным рукам

нежность

По усталым глазам

память

Только вот в волосах

снежность

А слова могут так

ранить

А в молчании всегда

слово

А в гранате без числа

зерна

Мир качнется подо мной

снова

И дороге не бывать

торной

Не бери с собой в путь

жалость

Не увидишь за ней

брега

Я прошу у тебя

малость

Подари мне зимой

снега

На грядущее и на прошедшее:

Мне в маленьком пакетике ирисок

Принес сегодня утром домовой

Он славный. Горизонт сейчас так низок

Что, кажется, сливается с водой

Сегодня тучи шли над океаном

Так важно. Строем. Будто корабли

Я встала почему-то очень рано

Не ощущая тяжести земли

А ты был очень близко, за спиною

Я положила руку и ждала

И слушала стук сердца. За стеною

Шумела тихо старая ветла

To Various Quests:

Какой-то странно-страшный танец

Вопроса нет, но есть ответ

Промокший город бьет как глянец

А ритм то есть, то снова нет

А если шаг, то только с кровью

А если пальцы, то в кулак

Лицо с приподнятою бровью

Зачем ты так? Зачем ты так?

***

В туман уxодят города

Не нужно спрашивать: куда?

Мы потерялись

Так грустно в воздуxе пустом

Укрылись птицы под мостом

В комочек сжались

Напрасно ты просил: не плачь

И кутал в свой промокший плащ

Не удержались.

Все люди были где-то за спиной

Там от дверей – уютный хлебный запах

А город плыл как будто в мягких лапах

Ночь на руках несла его домой

Свет фонаря плескался недотрогой

С кораблика летел негромкий джаз

И было нам совсем не жалко нас

Всего лишь холодно перед дорогой

Песня цыганки Лауры

На прощанье – календарь старый

На свидание – рассвет долгий

Коней серых запрягай парой,

Выметай за порог осколки

На пороге – глоток глинтвейна

За порогом – утро настало

По дороге одноколейной

Версты клочьями разбросало

На дорогу в затылок скерцо

По дороге немного грусти

Словно кто-то сжимает сердце –

Поиграет – опять отпустит

А на сердце – сожженые книги

А под сердце – бродяжьим ознобом

Все сойдется в едином миге

К счастью, он не бывает долгим

To the Island:

Старуха пела монотонно

Чудной мотив

Шипел, привязанный перроном,

Локомотив

Встревоженный, больной, измятый

Ломался лед

На память ставили заплаты

Ночь напролет

Озноб и ветер и немножко

Чужого сна

Роняя счастье хлебной крошкой

Придет весна.

Мне иногда так хочется дышать

Дышать и жить

И знать, что что-то будет

Что тот, кто знает,

Обо мне забудет,

А кто не знает – приготовит пить

Холодного коктейля – льда и ветра

И горстку теплой мартовской земли

Туда, куда ушли все корабли,

Где музыка играет в стиле ретро,

Где нет меня...

А в доме пахло – будто Рождество

Корицей, тестом и немного хвоей

К нам на постой, покуда ветер воет

Пришла старуха с белой головой

Растерянные, долго пили чай

Она сидела, косы расплетая

И вместо точки встала запятая

И ты шепнул мне тихо "Не скучай".

Sender Anonymous to All in Here:

Я так и не нашла слова – все растерялись

Мы ждали завтрашнего дня – и не дождались

Бессмысленно искать следы – их просто нету

Мне в сторону вон той звезды – тебе к рассвету

Вам оставаться и идти, куда – не знаю

Мне – счастье и покой в горсти. Уже светает.

Париж зимой – по-прежнему Париж

И в музыке Латинского квартала,

Послушной ритму каблуков, пропала,

Навеки потерялась я. Так мало:

Холодный поцелуй усталых крыш,

Неверным снегом так и не прикрытых,

Да мальчик бьет чечетку за гроши,

Да этот чудный запах. Хороши

Штрихи к портрету проданной души:

Черты ясны, но контуры размыты.

А город предвкушает Рождество:

Туристы бьются в праздничной горячке

Но нету сигарет в измятой пачке,

Чуть-чуть осталось веры в волшебство.

From Sender Anonymous to Paris in Winter

To B.M.

Восходит снова Вифлеемская звезда.

Волхвы устало собрались в привычный путь.

А мне всего лишь хочется вздохнуть

И, глядя в небо, выдохнуть. Как ртуть,

Стекает каплей серебро. И никогда

Здесь не наступит завтра. Этот город

Где минареты держат небо за полу,

Где пахнет кофе на любом углу,

Где прошлое не обратить в золу

Остался во вчера со мной. Распорот

Шов, поломана игла. Волхвы идут

Который век, и время как вода.

И только мы заметим миг, когда

Часы, задумавшись едва, замрут.

To Jackie

Ветер вечером – ветер потерь

Утро темное – утро удачи

Уходи поскорей, я заплачу

обязательно, но не теперь.

Мои слова, рассыпанные в пыль

Твои слова, подхваченные ветром

Согнулся столб над каждым километром

Да шляпа порванная с синим фетром

Заношенная, сданная в утиль.

Неторопливый танец глупых рифм

Печальный менуэт злых предложений

И мы застыли в медленном круженьи

Я наслаждаюсь мигом пораженья

И жестом, что становится чужим.

To the Beginning of Autumn

Привычным жестом – волосы со лба

Теперь легко и некуда спешить

И летних дней осталось нам прожить

Так мало. Доскучать и долюбить –

Уже необязательно. Судьба,

Как тонкой паутинкой у лица,

Натягивает нить холодным утром

Чтоб вечером сказать, что день был трудным

Я научусь когда-нибудь быть мудрой

И книги больше не листать с конца.

В театре летнем закрывается сезон,

В программе дождь и облетевшая листва

Тяжелый занавес колышется едва

Выходит август на прощальный свой поклон

To London:

Подо мной не пылала земля

За спиной не горели мосты

Вырывать из земли якоря,

Что с чужим становится на "Ты"

И дышать горячо-горячо

В такт нагретым камням мостовой

И шептать, утыкаясь в плечо

Это все-таки было со мной

Мне не нужно дарить имена

Мне б осенним дождем по губам

Подогретого в холод вина

И немножко горчащего "там".

Сначала "Да", Потом негромко "Ты"

Становятся добычей пустоты

Прощальные слова... Туда им и дорога

(И в черта, в душу, в матерь, в бога...)

И нам осталось доиграть немного:

Два вдоха и немного темноты...

И девять жизней – после семь небес

Сходя по мелко вьющимся, как бес,

Ступеням, уж кругов не сосчитать

Три ночи, две души – одну отнять

И нам самим не суждено понять,

Что происходит за предлогом "без".

To Becky Gaetano and Iceland

Тебе. Ненаписанное, опять.

Год, число, неизвестного дня.

Все смешалось в бессмысленном беге.

Я хотела тебе рассказать

Дело, видно, в нетающем снеге

Да в отсутствии в доме огня

Сон приснился, тяжелый, дурной

Это все предрассветная хмарь

И дрожащий, искусственный свет

Да, я знаю. Ты есть, ты живой,

Но нелепицей утром фонарь,

Как на поезд вчерашний билет.

Мы к чертям промотали всю ночь

Мы пустили по ветру банкноты

Ты когда-нибудь вспомнишь те ноты

Но тебе я не в силах помочь

S.A.

To Venice:

Потому что застилало от слез

Потому что над водой плыла гарь

Потому что все легко удалось

Потому что начинался январь

Потому что ночь была – молоко

Потому что у тебя настал день

Потому что дом сейчас далеко

Потому что под ресницами тень

Потому что не гусиным пером

Потому что взмах руки – ну и пусть

Потому что не манила добром

А за плечи обняла грусть

S.A.

К счастью, быть мне всегда в ответе

Вот за эту белесую рань

Под ногами учится ветер

Танцевать со мной па-д'Эспань

А во след мне несется отборный

Но не ругань (спина напряглась)

Как на улице взглядом – нескромный

Городской, обезумевший вальс

Миг. Волной тишина накрывает,

Оставляя до лучших времен,

И оглохшая память листает

Алфавитный свой индекс имен.

S.A.

To Those in Hell:

***

И опять на круг,

Ну а с круга

Все метет в глаза

Пыль ли? Вьюга?

Все метель метет

Задувает

Знаю, милый, так

Не бывает

Не звенит, не бьет

Под ключицей

Кровь уже не льет –

Так, сочится

***

Давай, распахни навстречу

Потом оглянись, попробуй

Куда тут смеяться. Вечер.

И ведь говорили – не трогай.

Давай, разбросай на сером.

Потом собери на желтом.

Удар принимать всем телом

Расхристанной настежь аортой.

Давай, разотри руками,

Упершись в холодный кафель

И счастье свое кусками

Отхаркивать. Просто кашель.

To the Game

На бегу, на снегу – время дня

Время дна, лединисто гремя

Выскребая "Помилуй мя"

Раз плетет – значит будет петля

Я пишу не зачем, а для

На губах набухает слово

Набухает и рвется побег

Мартом талым беременный снег

Онемевший, застылый – из рек

Не из рук, а из губ и в след,

В лёт – не в лёд, не считая лет

Я тебе обещаю.

To the Scene

Тонкая горечь уже уходящeй зимы

Сизый, в разводах, изрядно поношенный снег

Время, споткнувшись, замедлило бешеный бег

И, прислонившись к стеклу, все твердит имярек

А на стекле отражаемся вовсе не мы

Нам ли чужие на вырост носить имена

Нам ли спешить, задыхаясь; колеса стучат

Это не только зима, это губы горчат

Пальцы устали, но струны послушно звучат

Рифмы молчат: времена, тишина, до темна

To the Scene

Без остатка, начисто, шалым

Шелохнуться листом, поджарым,

Как охотничий пес. По впалым

Бокам как озноб – дрожь

По талому снегу, дымком пожара

Обронила, как камень, ложь

Не ищи, все равно не найдешь

Все равно по глазам усталым

То не тень – не гонись за малым

Не держи. Не считай до ста. Там

Куда уходишь – не нужен нож

To the Panther

Иcчерченный солью и мелом

Сон. Пунктиром, но это не важно.

Каравелла несется по влажной

Лунной мякоти: синий на белом

Хрупко-серым по черному. Болью

Не измерить любви – только волны

И созвездия. Ковш переполнен

Скорпион отступил. Но той ли

Мерой? Изысканный роcчерк, манера

Угадана. Значит можно проститься

Утро когда-нибудь тоже случится

Тенью из тени и в тень, как пантера

Просто

***

Я все ж не полюбила кружева

И шелковые юбки в шесть слоев

До наших слишком северных краев

Доходят моды позже, чем слова,

Да и слова, что в шелесте газет

Затасканы, до пыльной канители

Так извиняясь: право, не хотели

И прячут тусклые глаза в ответ

Сегодня в нашем северном краю

Настало мелкое и слабенькое лето

И каждая кокетка неодета,

С изяществом, не принятым в раю,

Ну а слова, что сотканы из букв,

И буквы – стая мелких насекомых

Мне смыслы и повадки их знакомы

Я их не выдам и не выпущу из губ

***

Когда лето, вздрагивая спиной

Говорит "Спасибо – теперь сама"

Когда на улице – чужие дома

Остался запах, который мой,

Когда уходит в подтеках день,

Подмазав тушью забор ресниц

Каких, на милость, еще синиц

Мне отпустить в оконную тень?

Click to visit Top X Snape sites!