| Причал | | Просто | | Ритмы | | Мостки | | Брызги | | Аврал |
Лиле Дмитриевой было 19 лет. Это была девушка с внимательными глазами, хромая
от рождения. Брат и сестра ей говорили: "Раз ты сама хромая, у тебя должны
быть хромые игрушки". И у всех ее кукол отламывалась одна нога.
Летом 1909 года Лиля жила в Коктебеле. Она писала стихи. Максимилиан
Волошин подарил ей черта по имени Габриах. Это был морской черт, выточенный
волнами из корня виноградной лозы. У него была одна рука, одна нога и
добродушная собачья морда. Имя ему было найдено в книге "Демонология"
и принадлежало бесу, защищающему от злых духов.
В 1909 г. создавался журнал "Апполон", редактором которого стал
Сергей Маковский аристократичный и элегантный.
Стихи Лили показались Волошину подходящими для нового журнала, и он
привел Лилю в редакцию. Но скромная и хромая Лиля не произвела впечатления
на Маковского, и он отверг ее стихи.
Тогда был изобретен псевдоним, а стихи послали письмом. Оно было
написано на утонченном французском языке, стихи были посвящены родовому
гербу автора:
Маковский был восхищен. Он написал ответное письмо с просьбой прислать
все, что до тех пор написала Черубина.
Волошин с Лилей принялись за работу. Волошин подсказывал темы,
выражения, но все стихи писала только Лиля.
Черубина была страстной католичкой, она тосковала по Испании и любила
Христа:
Маковский гордился тем, что, как он считал, умеет определять судьбу
человека по почерку. Когда Черубина позвонила ему, он рассказал ей, что ее
отец француз из Южной Франции, мать русская. Что Черубина
воспитывалась в монастыре в Толедо. Черубине оставалось только восхищаться
волшебным даром Маковского.
А Волошин с Лилей получили ряд ценных сведений из биографии Черубины,
которые впоследствии и использовали.
Как-то Лиля спросила Волошина, умерла ли ее мать. В телефонном
разговоре с Маковским она произнесла: "Моя покойная мать..." А Маковский
говорил Волошину: "Какая изумительная девушка! Я прекрасно знаю, что мать ее
жива и живет в Петербурге, но она отвергла мать и считает ее умершей с тех
пор, как та изменила когда-то мужу..."
Стихи писала Лиля, но переписка Черубины с Маковским лежала исключительно
на Волошине. Маковский показывал Волошину письма Черубины и повторял:
"Какая изумительная девушка! Я всегда умел играть женским сердцем, но теперь
у меня каждый день выбита шпага из рук".
Маковский пользовался помощью Волошина в написании ответных сонетов и
называл того "Мой Сирано", не подозревая, что Сирано работал на обе
стороны.
"Если бы у меня было 40 тысяч годового дохода, говорил Маковский,
я решился бы за ней ухаживать". А Лиля в это время работала
преподавательницей приготовительного класса гимназии и получала 11 рублей в
месяц.
Когда переписка приобрела слишком оживленный характер, Лиля с Волошиным
решили перейти на язык цветов. Вместо письма со стихами стали посылаться
цветы. Они выбирали самые дешевые цветы, веточки каких-то растений. Глубокое
значение этих букетов было непонятно сотрудникам редакции, включая самого
Маковского, поэтому в затруднительных случаях звали Волошина, который все
прекрасно объяснял.
Как-то Маковский послал Лиле огромный букет белых роз и орхидей. Это
нужно было пресечь, поскольку подобные траты угрожали гонорарам сотрудников
журнала. В ответ Черубина прислала стихи и письмо.
"Дорогой Сергей Константинович! Когда я получила Ваш букет, то смогла
поставить его только в прихожей, так как была чрезвычайно удивлена, что Вы
решаетесь задавать мне такие вопросы. Очевидно, Вы совсем не умеете
обращаться с нечетными числами и не знаете языка цветов".
Бедный Маковский клялся, что он не помнит, сколько в букете было цветов,
не понимая, в чем его вина.
Когда Маковский начал требовать у Черубины свиданий, Лиля поступала
просто. Она говорила: "Тогда-то я буду кататься на Островах". Маковский
мчался на Острова, а потом рассказывал Черубине, что узнал ее, что она
была одета так-то, в таком-то автомобиле. А Черубина, смеясь, отвечала,
что она ездит только на лошадях.
Или она обещала быть в театре. Маковский выбирал самую красивую даму,
полагая, что это Черубина. А она на следующий день начинала критиковать
избранную красавицу.
О Черубине знал весь Петербург, поэты считали своим долгом быть в нее
влюбленными. Подозрения в мистификации были, но подозревали ни в чем
неповинного Маковского.
Волошин пишет: "Нам удалось сделать необыкновенную вещь: создать человеку
такую женщину, которая была воплощением его идеала и которая в то же время
не могла его разочаровать, так как эта женщина была призрак".
Волошин и Лиля напридумывали массу мифических личностей. Как, например,
кузен Черубины португалец, атташе при посольстве. Маковский к нему
страшно ревновал, и однажды устроил на него целую охоту. Ускользнуть кузену
удалось только благодаря тому, что его не существовало. Кузена звали дон
Гарпия де Мантилья. Можно представить, насколько сильно был влюблен Маковский,
если он не обратил на это имя внимания.
И вдруг в историю Черубины начал вмешиваться кто-то со стороны. Маковский
начал получать письма от Черубины, к которым ни Волошин, ни Лиля не имели
отношения.
Кроме того, от старого дворецкого графини Нирод Маковский узнал, что внучку
графини зовут Черубина. Лиля была в ужасе. Она всегда боялась призраков,
и теперь со страхом ожидала появления настоящей Черубины, которая призовет
ее к ответу.
История Черубины закончилась. Маковский приехал к Лиле с визитом, уверяя,
что давно уже обо всем знал, но "хотел дать возможность дописать до конца
красивую поэму".
По другим источникам, Черубину разоблачил Маковскому Михаил Кузмин. А
Маковский вспоминает, что Лиля сама приехала к нему с визитом, горько
сожалея о причиненной боли.
Неожиданным завершением этой истории явилась дуэль Максимилиана Волошина
и Николая Гумилева. Гумилев в 1909 году в Коктебеле делал Лиле предложение.
Потом выяснилось, что Гумилев всем рассказывает о большом романе с Лилей,
причем в очень грубых выражениях.
Жених Лили не мог за нее вступиться, поскольку отбывал воинскую повинность.
Волошин, с разрешения жениха, сам вызвал Гумилева на дуэль.
В мастерской художника Головина при Мариинском театре, про стечении большого
количества народа, Волошин подошел к Гумилеву и дал ему пощечину.
Они стрелялись возле Черной речки на пистолетах пушкинского времени (ох,
уж мне эти поэты Серебряного века:))
Гумилев промахнулся, пистолет Волошина дал осечку. Гумилев предложил
Волошину стрелять еще раз. Тот выстрелил, боясь при этом попасть в Гумилева.
Примечание: Черубина де Габриак псевдоним Елизаветы Ивановны Дмитриевой (Васильевой: 1887-1928). Отозваться в Бортжурнале Высказаться Аврально |
|||