DV Лекари отчизны Медичи Побродив по городу, полезно вспомнить о том семействе, которое почти три с половиной сотни лет оказывало решающее влияние на его судьбу. Семейство Медичи громко заявило о себе к 1400 г., когда один из первых прославившихся его отцов, Джованни ди Биччи, впустил в город и в мир утро флорентийского Ренессанса. Медицейское влияние на республику продолжалось вплоть до 1743 г., когда умерла последняя представительница рода – Анна-Мария Людовика. За это время Медичи дали истории образец рода, воздействие которого на европейскую цивилизацию сравнимо лишь с Афинской демократией времен Перикла. Прямоугольной формы город на холме, отдаленный потомок этрусского поселения, основанный за полвека до начала новой эры во времена консульства Юлия Цезаря как классический военный лагерь (отсюда и обнесенный стенами прямоугольник), Флоренция, стала во времена Медичи цветком Апеннин не только по названию, но и по сути. Историки, написавшие о Медичи не одну шеренгу трудов, часто тяготеют при оценке их деятельности к крайностям, называя либо тиранами и узурпаторами, либо народными заступниками и отцами республики. Редки попытки уравновешенного взгляда на это семейство, установившее в демократической республике неофициальную диктатуру, породнившееся с основными монархиями Европы и выступившее в роли благородных патронов искусств. Будучи по роду занятий прозаическими финансистами, Медичи сумели поставить в основу существования города не вульгарное богатство, а – знание, красоту и величие духа. Один современный наблюдатель подметил тонкую разницу между Венецией и Флоренцией: восторги по поводу красот первого города быстро уступают место ощущению отсутствия в нем памяти о конкретных людях. Поэт, пророк, князь, ученый, художник, – все эти персоны ждут нас во Флоренции, наполненной деяниями личностей, тех, кого мы привыкли называть гигантами Возрождения. Несмотря на "медицинскую" фамилию и вопреки распространенной в веках легенде, исторические Медичи медиками не были, хотя не были они и аристократами. Так, непопулярную во Франции Екатерину Медичи за глаза дразнили "аптекаршей", намекая не только на фамилию, но и на герб семейства, где на золотом фоне гордо красовались несколько маловразумительных красных шариков – palle, которые было принято ассоциировать с богиней мудрости, наук и справедливых войн Афиной Палладой. Кто-то видел в них пилюли, кто-то мячики, кто-то – зерна мудрости. В зависимости от того, кто возглавлял род в определенное время, варьировалось количество шариков и их цвет. История рода прослеживается с конца XII в. Банковское дело и коммерция принесли им богатство (Джованни ди Биччи возглавлял гильдию банкиров – Arte del Cambio), и уже в XIII в. вместе с богатством пришли политическое влияние и склонность к учению, древностям и поддержке нуждающихся. Тонкий душевный склад Медичи выразился в их всегдашней готовности поддержать не только бедного, но и попавшего в беду зажиточного горожанина. Деятельные Медичи быстро нашли свою политическую нишу: они возглавили рядовых горожан, отражая попытки аристократии узурпировать власть в республике, которая довела свое афинское чувство равенства и свободолюбия до поистине аллергического уровня. Ужаснейшим обвинением во Флоренции было обвинение в желании возвыситься над остальными гражданами. Уважение, накопленное к роду, подтверждается тем, что еще прадедушка Джованни Биччи в 1314 году занимал самую почетную в республике должность "гонфалоньера (знаменосца) справедливости", избиравшегося из числа глав гильдий (arti), составлявших Синьорию, на два месяца: краткосрочность полномочий была призвана служить демократичности правления городом. Дед Джованни, Сальвестро, отличился в 1336 г. при заключении договора с Венецией, а два дяди были гонфалоньерами в 1349 и 1354 гг. Но Джованни принадлежал к семье, которая придавало мало значения внешней манифестации своего влияния. С точки зрения коммерции с начала XV в. Флоренция становится самым процветающим городом Европы. Ее жители владеют банками во всех странах, а ее валюта – золотой флорин – становится общеевропейским валютным стандартом. Основой богатства города была шерсть: шерстяную материю привозили из других стран, окрашивали, подвергали массе тайных операций по утончению и облагораживанию и снова отправляли на экспорт. 1400 г. становится во многих смыслах отправной точкой как в истории города, так и в истории рода Медичи. К этому времени великий Данте Алигьери уже спел свою лебединую песню Средним Векам и уже 80 лет как умер. Джотто, мальчик-пастух, чей поцелуй разбудил спящую Красоту, в течение девяти столетий замурованную в византийском дворце, умер за 63 года до наступления нового века. Давно не было на свете и его великого ученика Андреа Орканьи, а последовавшие за ним художники лишь робко копировали Джотто, впадая в ту самую обыденность, от которой их учитель спасал Красоту. И, наконец, Петрарка – мудрец, обучивший людей чтению классических текстов, завершил свой земной путь за 26 лет до описываемого времени, и никого подобного ему не появилось. Итак, к началу XV в. могло создаться впечатление, что движение, которое началось во времена Данте и Джотто, было неким временным вывихом, кратковременной экстравагантностью. Но судьба посылает Флоренции Джованни ди Биччи, а горожане делают Джованни судьей на конкурсе проектов уникальных бронзовых дверей для особо почитаемого в городе собора Сан-Джованни-Батиста (более известного как Баптистерий). В соревнование вступают молодые Гиберти, Бруннелески и Джакопо делла Куерция. Победивший в конкурсе Гиберти через двадцать два года закончит свои двери, а обиженный решением судей Бруннелески в бешенстве уедет в Рим, пообещав выучиться другому искусству. Не без помощи Медичи он сумел позже стать величайшим архитектором своего времени и первым зодчим Возрождения. И началось. Гиберти помогали в работе два ученика, слава которых затмила имя учителя: художник Мазаччо и скульптор Донателло. Гильдия купцов-шерстяников решает украсить стены церкви Ор-Сан-Микеле скульптурами апостолов и святых, и за несколько лет собор превращается в центр вдохновения для всех творцов города. Донателло ваяет св. Петра и Марка. Гиберти – св. Иоанна Крестителя и Стефана, затем скульпторы обмениваются ферзями: Донателло создает знаменитую статую Св. Георгия, а Гиберти – Св. Матфея. В 1419 г. Джованни ди Биччи на свои деньги создает по проекту Бруннелески важнейшую благотворительную организацию, уцелевшую до наших дней – госпиталь для найденышей – Ospedale degli innocenti. Интересно, что в то время у творческого люда во Флоренции не было своей гильдии: художники принадлежали к гильдии аптекарей, архитекторы и скульпторы – к гильдии купцов-шерстяников или торговцев шелком, и вообще, республиканская Флоренция любила наваливаться на все задачи скопом – строить, украшать и планировать коллективно. Не таков был Филиппе Бруннелески, к которому в отцы города обратились 1418 г. с просьбой посоветовать, как лучше завершить грандиозный собор Санта-Мария дель Фьоре (будущий Дуомо), заложенный сто двадцать лет назад Арнольфо ди Камбио. Бруннелески с блеском справился со сложной задачей и выстроил собор, который на момент постройки был самым большим зданием в Европе с куполом диаметром 42 метра. Параллельно Бруннелески получает от Джованни Биччи морально и финансово поддержавший его заказ на строительство церкви Сан-Лоренцо, которая позже прославилась как одно из трех основных творений архитектора и семейная усыпальница Медичи. В 1428 г. шестидесятивосьмилетний Джованни умирает, и во главе семьи встает его старший сын,– сорокалетний Козимо иль Веккьо ("Старший") Медичи. Культурный уровень этого "буржуа" показателен: Козимо знал древнегреческий, латынь, древнееврейский и арабский, свободно изъяснялся на нескольких современных языках. Банки Медичи в то время процветают; семейство управляет филиалами в шестнадцати столицах Европы. Не удивительно, что любимый согражданами не меньше, а больше, чем отец, богатый "популист" Козимо быстро становится смертельным врагом тогдашнего влиятельнейшего дворянского семейства города – Альбицци, относившегося к аристократической партии Grandi. Альбицци задумали избавиться от назойливых Медичи простым и старым способом – убить Козимо. Привязавшись к тому, что Козимо замыслил построить для своей семьи новый дворец на Виа Ларга, Козимо предъявили страшное обвинение в попытке возвыситься над рядовыми гражданами Флоренции. Дворец, задуманный Козимо (второй из трех знаменитых домов Медичи), достоин отдельного описания. Это была колыбель всех тех идей, которые доныне формируют интеллектуальную жизнь Европы. Здание превосходило своим величием и размерами жилища всех тогдашних королей Европы, став первым ренессансным дворцом своего времени. Надпись на латыни, которую можно ныне увидеть во дворце Медичи, гласит: Этот дом принадлежал не только великим людям, но и самому Знанию. И правда, дворец стал местом, где Искусство говорило с человеком на всех доступных ему языках. В 1433 г. факт этого строительство и позволил Альбицци схватить и заточить Козимо в каземат в Палаццо делла Синьория, замыслив его убийство во время содержания под стражей. К счастью, тюремщик оказался неподкупным и будущий Отец Отечества не только не получил яда, но, ожидая чего-то подобного, за три дня, проведенные в тюрьме, не притронулся к пище. И тем не менее, сохранив жизнь, Козимо не удалось сохранить место жительства: в истинно афинском стиле Медичи были подвергнуто остракизму и изгнаны из города как враги Республики. Еще трижды за всю историю рода Медичи предстоит оказаться в подобном положении. На время высылки, которая, к счастью, тянулась всего год, строительство дворца было заморожено, ибо и архитектор Микелоццо, и Донателло последовали за своими компаньонами в изгнание. Судьба продолжала благоволить к Медичи: уже в 1434 г. Козимо с триумфом возвращается в город, и попытка Альбицци прибегнуть к вооруженной помощи наемников из Пистойи оборачивается провалом. Синьория приговаривает восемьдесят членов семьи Альбицци к высылке. Поистине, с Медичи было лучше не связываться. Не удивительно, что Козимо становится самым влиятельным гражданином в Республике, практически – ее некоронованным правителем. Однако это мало отвлекает его от любимого занятия – учения и распространения знаний: он учреждает знаменитую Платоновскую академию, где Марсилио Фичино изучает и переводит на латынь вновь открытые писания Платона. Поразителен спектр интересов Козимо Старшего: он одновременно вел корреспонденцию с Каиром и Лондоном, и часто случалось так, что в один и тот же день получал груз индийских пряностей и греческих книг. Библиотека Козимо была крупнейшей в Европе. Среди его "выкормышей" – художники Фра Анжелико, Филиппино Липпи и Паоло Учелло, скульпторы Гиберти и Донателло, архитекторы Бруннелески и Микелоццо. Он покровительствует церковным общинам и монастырям (на деньги Медичи перестраивается знаменитое аббатство Сан-Марко) и очаровывает великого кондотьера Франческо Сфорца, что позже позволяет установить на Апеннинах выгодный для Флоренции баланс сил. Безусловно, Козимо не был безупречен в своих методах. Он боролся с врагами всеми доступными средствами – добивался их высылки из города, способствовал их разорению или наоборот, возвышал преданных себе людей. Однако при этом он так успешно содействовал интересам отчизны, что после смерти получил от благодарных сограждан прозвание "Отца отчизны" (Pater Patriae, или по-итальянски, Padre della Patria). Сын Козимо Пьеро иль Готтозо продолжил дело отца, но не отличался особо выдающимися способностями и когда в 1469 г. ему унаследовал двадцатилетний Лоренцо, по прозванию Великолепный, фортуна снова обернулась к роду Медичи: Лоренцо был выдающимся политиком, блестящим покровителем искусств и, как некогда его дед – любимцем народа. Однако Лоренцо и его младший брат Джулиано Медичи, обвиненные в тиранических устремлениях, в чем-то повторили судьбу Альбицци, став жертвой заговора тщеславных Пацци и Папы Сикста XVI. И хотя Лоренцо и Джулиано правили в автократическом духе, что вкупе с исполненным гедонизма стилем жизни привело к эрозии нравов в городе, Лоренцо удалось выдержать политическую линию и сохранить не только политическую власть, но и достаточно прочно удерживать Флоренцию вне сферы влияния "акул феодализма" извне. Благодаря неустанным трудам Лоренцо Флоренция возвысилась над другими итальянскими государствами, став интеллектуальной и артистической столицей Европы. Наступает пик медицейского кватроченто: при дворе Медичи творят Фичино, Джованни Пико делла Мирандола, Боттичелли, Вероккьо, Доменико Гирландайо. В течение первых девяти лет правления Лоренцо, пока еще был жив Джулиано, Флоренция словно молодеет – это были годы бесконечных празднований, радости бытия, музыки, поэзии, смеха, спорта и всего светлого, чем располагала тогдашняя жизнь, стремившаяся имитировать Грецию эпохи расцвета классики. Именно этот эпикурейский, "языческий" образ жизни вызвал к жизни изобличающие проповеди Савонаролы, которого Лоренцо, впрочем, ставил достаточно высоко. При братьях Медичи расцветает во всей полноте нежный гений Сандро Боттичелли, успевшего запечатлеть на своих картинах рано умершую прекрасную Симонетту Каттанео – Весну и Венеру Возрождения, по слухам, возлюбленную красавца Джулиано (слухи, скорее всего, были ложными). Возрождение приближалось к своему зениту. Все его величайшие мастера, за исключением Тинторетто, жили во времена Лоренцо Великолепного. И хотя Бернардино Луини, Фра Бартоломео, Микеланджело, Джорджоне, Тициан, Пальма Веккьо, Андреа дель Сарто и Рафаэль были еще детьми, уже вовсю творили Вероккьо, Боттичелли, Гирландайо, Перуджино, Леонардо да Винчи (именно Лоренцо отправил его в Милан к герцогу Лодовико Иль Моро), Филиппино Липпи и Лоренцо ди Креди. События, последовавшие после подавления заговора Пацци, прошли под знаком миротворческой деятельности Лоренцо в Италии. В 1492 г., когда Лоренцо подобно своим предкам по мужской линии пал под ударами подагры, Синьория официально внесла в анналы города торжественную эпитафию: "Всегда подчинял собственные интересы пользе республики, не боялся ни забот, ни опасностей ради блага и свободы Государства". Сын Лоренцо Пьетро Злосчастный правил всего два года. В 1494 г., приняв унизительные условия мира с французами, вторгшимися в Тоскану, он был изгнан из города и умер в ссылке. В течение некоторого времени, называемого обычно междуцарствием (Interregnum), Флоренцию раздирали междоусобицы, анархия и, конечно же, правление Савонаролы. После того как испанцы выжали французов из Италии, они настояли на том, чтобы Флоренция вернула Медичи из изгнания. Последовала череда правлений, в самом начале которой младший брат Пьетро, Джулиано получил титул князя, таким образом, завершив период буржуазного правления Медичи и сделав род аристократическим не только по духу, но и по букве. За Джулиано последовал Лоренцо, сын Пьетро Злосчастного, которого Папа Лев Х (тоже Медичи, сын Лоренцо Великолепного) сделал герцогом Урбинским. После его смерти и некоторого количества внутрисемейных рокировок у власти в городе оказался незаконный сын другого Джулиано (брата Лоренцо Великолепного) – Джулио, который отрекся от власти в пользу уже своего незаконного сына Алессандро, чтобы стать Папой Клементом VII. Алессандро стал наследственным герцогом Флоренции. Флорентийские Медичи после Лоренцо Великолепного – в основе своей были слабыми и неумелыми правителями. Однако такое положение вещей изменилось, когда в 1537 г. во главе рода оказывается восемнадцатилетний Козимо I, потомок не Козимо иль Веккьо, но его брата. Под его началом Тоскана быстро становится абсолютистским государством. Козимо продолжает линию своих высококультурных предков, и уделяет внимание не только экономике и даже военно-морскому флоту, но и основывает Accademia della Crusca, ответственную за развитие тосканского наречия, которое стало ныне эталонным итальянским языком, Академию дизайна (Accademia del Disegno), обновляет университет в Пизе и завоевывает Сиену и Лукку. В 1569 г. Козимо провозглашают великим герцогом Тосканским, он переводит свою администрацию в новое "офисное здание" – Уффици, где начинает собирать небольшую коллекцию произведений искусства, положившую начало ныне всемирно известной галерее, а свою резиденцию переводит в дворец Питти – третий и последний флорентийский дворец Медичи. При Козимо строят личный проход – коридор между дворцом Питти и Палаццо Веккьо, где заседало правительство. В год смерти Козимо житель Пизы Винченцо Галилей с семьей, в которую входит десятилетний Галилео, переезжает из Пизы во Флоренцию. Дальнейшая история семьи Медичи плотно связана с астрономией и другими науками, которые под нападками святейшей Инквизиции были вынуждены бороться за место под солнцем. Так, Фердинанд II был поклонником создателя "Города Солнца" утописта Томмазо Кампанеллы и неоднократно пытался спасти его от преследований, а Фердинанд I еще до этого назначил Галилео Галилея профессором математики в университет Пизы. Фердинанд был женат на Кристине Лотарингской, внучке королевы Франции Екатерины Медичи. Кристина благоволила к Галилео и вскоре стала адресатом знаменитого "письма Галилея донне Кристине" о науке. Галилей даже натаскивал в математике старшего сына Фердинанда и Кристины – будущего Козимо II и посвятил ему свое открытие спутников Юпитера, которые он назвал Медицейскими звездами. (Уточнение Бор. Одина). Начиная с конца XVI века, экономика Флоренции и Тосканы медленно вступает в полосу стагнации. При Фердинанде II, его сыне Козимо III и внуке Джованни-Гастоне город-государство постепенно сползает в безвременье. В 1735 г. Австрия, Франция, Англия и Нидерланды совершают территориальный размен, по которому Лотарингия отходит Франции, а Тоскана – Австрии. В 1737 г. австрийские войска оккупируют Тоскану. Одним из последних деяний Джованни-Гастона было создание мемориала Галилео Галилею в церкви Санта-Кроче. Джованни-Гастон не имел законного наследника, и "последней из Медичи" остается младшая сестра "Жана"-Гастона Анна-Мария Людовика, достойная фамилии Медичи наследница великих правителей Флоренции, тратившая по тысяче цехинов в месяц на благотворительные цели. Прощальный поклон Анны-Марии был сделан в обе стороны: родному городу и уходящему вместе с ней роду. Принцесса безвозмездно передала в вечное владение Государства Тоскана галерею Уффици, дворец Питти, виллу Медичи в Риме, все библиотеки Медичи, этрусскую и египетскую коллекции и даже необъятный семейный гардероб "при условии, что ни один предмет из этого дара не будет вывезен из Флоренции, и останется доступным публике со всего мира". Семье же Медичи уже тяжело больная Анна-Мария, одинокая и бездетная, подарила усыпальницу, завершив строительство мавзолея, возводившегося со времен Козимо III и Жан-Гастона. Она успела достроить мавзолей своих предков до того, как смерть воссоединила ее с ними. Медичи прославились не только в стенах родного города – женщины рода становились королевами Франции, Испании и Англии, мужчины – Римскими Папами. Но, пожалуй, в прямом соответствии с фамилией, они были и оставались лекарями республики Флоренция. Журнальный вариант статьи можно прочесть в "Geo" за февраль 2002 г. Флоренция на "Яхте" Еще география на "Яхте" Отозваться в Бортжурнале Высказаться Аврально