––––– Причал ––––– Просто ––––– Ритмы ––––– Мостки ––––– Брызги ––––– Аврал


Лариса Володимерова
Пьеса для студентов Театрального института
(Ленинград, курс А. С. Шведерского)

Мальчик в маске

Часть 1
ОН (гримируется перед зеркалом)
Знай место, детка.

ОНA
Грех его не знать!

OH (Ищет место вокруг юбки)
Я твой актер, ты – зритель там, за сценой.
Когда я нищ – ты богатеешь, знать.

ОНA (с восторгом )
Ты гол, мой друг? – Так ты – мой враг бесценный!
(страстно прижимается. ОН отталкивает ЕЕ)
– Актер – король, но гол король,
едва он возомнит; я примеряю маски.
Позволь...Идет мне эта вот? Слова
к ней подберу по форме и окраске.
Убийца спит во мне...

ОНA
О, не буди!

ОН
Не ты ль змею пригрела на груди?
Так награди меня рукоплесканьем.

(Свет гаснет; ОН (актер)-УБИЙЦА; ОНA отходит немного в тень. ЕГО диалог с намеченной жертвой)

А, вот ты где! Не спрячешься, герой.
А прежде – на меня ты шел горой,
топил меня зыбучими песками...
Поди ж на свет! Не ты ль меня добить
не смог и бросил подыхать в пустыне
без капли влаги, – все хотел продлить
мои мученья? Об Отце и Сыне
что ж ты тогдa не вспоминал?.. (Показывает в его сторону) молясь,
он тычется, бедняга, носом в грязь.
Так совесть не замолишь. Заглуши
последние терзания души (протягивает бутылку).

ЖЕРТВА
Уверен я, что ты погиб. Мертвец,
оставь за мной являться наконец,
нет по ночам покоя мне, и днем
я непрерывно думаю о нем, –
так ты воскрес, иль тень явилась вновь?
Я пью за упокой твою же кровь!
(Пьет из бутылки. Свет гаснет, на сцене по-прежнему ОНA в отдалении, хлопает)

ОН
Не то, не так. Я сценку заиграл,
как пальцы – пианист. Фальшивый голос,
кинжал не к месту, взгляд куда-то в зал, –
и гол король...

ОНA (обрадованно).
О мой король, ты голый?!

(ОН с презрением смотрит на НЕЕ, ОНA ретируется, свет гаснет и загорается, на сцене те же герои, в армейской форме; в руках УБИЙЦЫ автомат. УБИЙЦА – младше по званию)

УБИЙЦА
Попался на свободе, гад, я пас
минуту эту, срок мотая в части,
и на губе я столько раз приказ
давал себе и слово – к этой пасти
приставить дуло! Никого здесь нет,
а перед богом – сам держи ответ. (Вскидывает автомат)

ЖЕРТВА (издеваясь)
Спокойно, дед!
Сперва стреляла пушка,
а после ты искал и цель, и мушку.
Не промахнись на этот раз, приклад
прижми покрепче, – выстрел наугад
опасней. Я бы знал – наверняка
стрелять учил бы раньше дурака.

УБИЙЦА
Эй ты, потише!

ЖЕРТВА
А не то подранком
по полю прыгать. Но к моим останкам
и не придет никто...

(УБИЙЦА стреляет и убивает)

УБИЙЦА
Не будешь петь,
что не учил меня. Вот это смерть!
Прощай, мой враг! С тобой мы нынче квиты,
меня ждет рай, тебя же – из гранита
и мрамора накромсанные плиты.

(Вбегают люди, видят убитого и начинают голосить)

(ОНA хлопает в ладоши со своего места; актер-УБИЙЦА удаляется. Смена декораций. ОН и ОНA так же в тени. С другой стороны в отдаленьи СТАРИК и РЕБЕНОК играют с машинкой)

ОН (обхватив голову руками)
Прошло три дня. С утра я сам не свой,
все перепробовал: напился с бабой,
и в воду окунался с головой,
и спал с двумя, и спал с лица я. Слабый
приполз к тебе с повинной: враг мой – друг
теперь, единственный мой собеседник
незримый, так на горле сужен круг,
и я в кольце пред схваткою последней
с собой – или убитым. Эй, в тени!
Учитель мой, ответь, ведь мы одни?
Зачем сказал, что никому не нужен
ты – мертвым, что никто по нам не плачет?
Учитель мой живой, ты мной разбужен,
я чувствую, что рядом ты, – иначе
всё повернем! Зачем терзанья эти?
Твой медленный огонь безумней смерти,
и мы с тобой равны на этом свете –
и на другом я за тебя в ответе!

(Катается по земле. ОНA не понимает и хлопает. Полная смена декораций. Комната свиданий в тюрьме. УБИЙЦА стоит по одну сторону перегородки, с другой появляется убитый. Оба закуривают, ожидая, пока охранник оставит их наедине)

УБИЙЦА

Мне рассказали, ты остался жив.
Поверь, я счастлив, и во всем признался.
Все отвернулись от меня. Скажи,
я промахнулся, к счастью?..
Я старался...

ЖЕРТВА

Ты бил, как надо. Даже чересчур.
Не в этом дело. Я тебя прощу, –
не сомневайся, вытащу отсюда
(обводит рукой помещение)
Я не Христос, и ты ведь – не Иуда,
не обольщайся: я скорей как Лазарь –
мертвец навеки... Ты еще ни разу
не слышал, что воскресшие калеки
изгоями становятся? Невеста
сказала, мне на этом свете места
теперь не будет; сторонятся сёстры,
друзья меня боятся. Я – покойник!
Прохожие – и те от страха просто
штаны, глядишь, намочат. Я
– в законе мертвец, и
ты – мертвец, – открой объятья
такому же, как ты: мы оба – братья.

Часть 2

(На сцене стоит кровать, на ней ОН и ОНA лежат в обнимку)

ОНA
Любимый мой, ко мне прильни
еще теснее: мы одни,
и муж проклятый за границей
задержится еще на день,
и нам цветы поют и птицы!
Одень меня, опять раздень,
к тебе я сяду на колени,
твои желания, веленья
исполню, – все, что хочешь ты!
Нам под покровом темноты
и на свету любить бесстыдно –
так радостно! Тебя мне видно
и под одеждой. Бог измен!
Я счастлива! Прости!
Амен.

ОН (неожиданно садится на кровати и произносит)
Опять не то, фальшивим снова.
Ни слова, ни штриха живого,
не изменяли так мужьям.
ни голышом, ни в кринолине;
а так, чтоб шел он по пятам
и настигал тебя в малине,
и догонял на берегу
обоих нас, и на машине
преследовал...

ОНA
И ни гу-гу –
любовник: был – и нет в помине.

(Свет гаснет и загорается вновь. Та же кровать, на ней – те же двое)

ОН (играющий МУЖА – или двойник актера, играющий МУЖА)
Я слышал, милая, к тебе
сосед заглядывает часто –
тот, что играет на трубе?
Играть без твоего участья,
должно быть, сил недостает?
Совет бы дал бы я соседу –
трубу продать. Ему я в среду
ближайшую куплю в подарок –
что лучше – гири или штангу?
А то он, бедный недоварок,
не ступит без тебя ни шагу
уже в субботу, так как я
уеду в дальние края.

(Слышен звук трубы, может быть использована песенка – А у нас сосед играет... МУЖ выходит из комнаты. Монолог героини)

ОНA
Вот так всегда, измена – если мужа
постылого ты с пьедестала свалишь.
И все равно, пока сидит он в луже,
ты строишь дом и забиваешь сваи,
подштопываешь брак суровой нитью
и лижешь эту... Дамы, извините,
но кто же лучше вас меня поймет,
что то, что лижут – лишь заочно мед,
а ближе – деготь? Я-то полагаю,
когда к соседу выхожу нагая,
что изменяю с мужем я – емy:
я влюблена в его слова простые
и в то, что верит сердцу и уму.
Меня за это в облаках простили, (показывает пальчиком вверх)
да только не признаюсь никому.
Так в чем измена? В верности обоим,
когда я ночью повернусь к обоям,
а утром в распростертые объятья
лечу и на ходу снимаю платье
и знаю: оба бьются за постель,
но никому я не нужна в итоге,
я – средство достижения, – не цель,
я – камень под ногами на дороге,
я – коврик запыленный на пороге...

(За дверью стоят МУЖ и ЛЮБОВНИК, внешне абсолютно одинаковые)

МУЖ
Кто тут живет, кто здесь хозяин,
скажи на милость?

ЛЮБОВНИК
Эй, нельзя ли потише? Ты
живешь, и ключ кладешь
под коврик (показывает)

МУЖ
Это ложь!
Кладу под кактус, он колюч (показывает)
И с места ты его не трожь!

ЛЮБОВНИК
Ну хорошо, живем мы оба,
Она тебе верна до гроба.

МУЖ
Я не собрался умирать!
Но время камни собирать,
(важно)и если ты ее достоин –
то я спокоен.

ЛЮБОВНИК (слегка озадаченный, затем испуганный всерьез)
Ну что ты, право, мне не надо
такой отрады и награды,
такой (запинается)... отравы...
Вы правы – отныне с нею мы на Вы.
Из-за такого пустяка
вы ж не пойдете разводиться?!
Она жена Вам, а пока –
мы вместе можем насладиться
рыбалкой, девочками, – так
я ставлю водку и коньяк,
а ты – закуску? По рукам?
Развеем грусть по кабакам!

МУЖ
Ну хорошо, брат, я с тобой
пойду, пожалуй, даже в бой,
ведь мы с тобой во всем похожи.

ЛЮБОВНИК
Помилуй, боже!

(Нарастая, звучит труба).

Старик тянет мысок

Часть 3

(ОН и ОНA на сцене. Затихающие звуки трубы).

ОНA
Пусти, актер! Обоим им труба.
Но я то тень твою люблю, – Героя,
а не тебя, артиста. Выше лба
не прыгнуть, и напрасно землю роем,
у человека потолок прибит
к земле дождем, и небесами сдавлен.
Всем правит Бог, а у актера – вид, –
не ты – велик, ты только лишь прославлен.

ОН
Ты любишь тень мою? А если я
тебя саму сыграю? Ты же любишь
саму себя? А люди, звери, люди –
но люди могут ползать – и летать,
творить – и падать, дырочки латать –
и подниматься к призрачным высотам,
играть без нот – или играть по нотам.
И если тень моя сильней меня –
отсечь ее не медля, не рыдая!
Коня на сцену. Оседлать коня!
Сам от себя я убегу, родная.

(Свет гаснет и зажигается вновь. На сцене в отдалении – СТАРИК и РЕБЕНОК играют c машинкой. Актер-ЭМИГРАНТ стоит в чужом городе; вывески на иностранных языках)

ЭМИГРАНТ
Скажите, как пройти?..
Вы по-английски?
А по-немецки? Может быть, испанский?
Вы по-советски, – счастье-то! Артистки?!
Вы на гастролях? В очереди? В дамский –
куда, простите? Туалет? Экскьюз ми,
театр и туалет – он всесоюзный
такой-то дом. Пожалуй, даже шире,
всемирный атрибут ближневосточный.

(Его обтекает толпа)

ЭМИГРАНТ (разводя руками)
Ответьте мне, а где тут в этом мире
на Ленинском проспекте дом наш блочный?

(СТАРИК и очень маленький МАЛЬЧИК играют с машинкой. ЭМИГРАНТ подходит к ним и обращается к СТАРИКУ)

ЭМИГРАНТ
Скажите, где гостиница Савой?
Кафе Сайгон?
Я все привез с собой –
и хлеб, и самогон.
Лицо знакомо
мне Ваше. Где встречались мы? Из дома
ушел, уехал, а все те же лица...
Скажите, мы не виделись... в милиции?

СТАРИК (бормочет, щурясь на свет и вглядываясь)
Тут все равны, оправданы, и грех –
один на всех.

ЭМИГРАНТ
Вы, гражданин начальник,
не изволили встречать
меня в тюрьме или на воле?
И не будете ли так добры послать
меня в гостиницу – покушать и поспать?

СТАРИК
Да вот и я тебя припоминаю.
Склероз и неувязка с именами, –
кликуха у тебя была – Тюфяк,
в Крестах ли или там, на пересылке...
Ты все кого-то застрелить никак
не мог – я позабыл, отца ли, сына, –
учителя, приятель, – командира!
Опять у нас с тобой одна квартира.

ЭМИГРАНТ
Так это ты здесь, уркаган, стукач,
пособник, собутыльник мой, палач!

СТАРИК
Когда тебя закладывал я, брат,
я был уже в законе эмигрант.
Присаживайся!.. Внучек, этот дядя,
как дедушка, родился в Ленинграде.

(Свет гаснет, зажигается, на сцене ЭМИГРАНТ и СТАРИК пьют самогон и курят. Появляются ОНA и СОПЕРНИЦА)

ОНA (сначала неясно, что обращается к ЭМИГРАНТУ)
Так вот где он скрывается, предатель, –
кто больше заплатил тебе, подонок?
Тебя нашла как раз я к красной дате,
когда ребенок вылез из пеленок, –
не напасешься на него ни денег,
ни каши, – молоко от горя сохнет,
а ты, отец, прекрасное виденье,
не думаешь о том, что сын твой сдохнет?

(ЕЕ перебивает СОПЕРНИЦА)

СОПЕРНИЦА
Не слушай эту дуру, дорогой!
Кто Дон-Жуана в жадности заметит,
кто щедростью душевной попрекнет?
Должна ты помнить: предан он другой,
идут по миру в мире наши дети,
ему претит и бабий суд, и гнет.

ОНA
Он мой!

СОПЕРНИЦА
Он мой!

ОБЕ (ЕМУ)
Поехали домой!

(Свет гаснет и зажигается. На сцене ОН и ОНA – в отдалении)

ОН
Куда бежать мне? Родина – в себе,
и всадник ты, пока сидишь в седле,
а выбит из седла – и не подняться,
и человеку с Богом – не ровняться, –
в дорогу с богом! – но и Бог во мне,
а если Бог во мне – я на коне,
и я тогда почти уже всевластен,
а там где власть – естественны несчастье
и одиночество, – и одинок
я разве что действительно как Бог.
Я твой актер, возлюбленная, тенью
твоей готов я быть у ног твоих,
но вижу я, что ты сама в смятенье.

ОНA
Ну, что же сделал ты, что натворил!
Я полюбила маску, т е н ь твою,
а не тебя.

ОН
Так я ее убью!
(АКТЕР убивает собственную тень и сам падает, умирая)
Искусство и любовь на свете вечны,
они божественны и человечны.
Живи, моя любимая, живи
за нас – не для искусства, для любви!

(Отдаленный звук трубы. Вдали через сцену проходят СТАРИК и МАЛЬЧИК).


Отозваться в Бортжурнале
Высказаться Аврально