- Пиза, Тоскана, 28 июля 1592 года. Общее собрание профессорско-преподавательского состава Пизанского Университета. Только что закончился перерыв. Участники собрания заходят в зал, рассаживаются. Торопливо дожевываются недоеденные ломти пиццы и допиваются последние глотки. Президиум уже на месте. В президиуме ректор (он в середине), все 4 декана. Они явно утомлены и легко догадаться, что весь перерыв они провели за своим столом, ведя какие-то напряженные переговоры. Видно также, что согласия они не достигли. Особенно нервничает декан-философ.
Ректор (встает и звякает в колокольчик): Рассаживайтесь,
пожалуйста, синьоры. (Ждет. Слышны последние глотки, жевки, скрип сидений
и откашливания). На повестке дня нашего последнего перед августовскими
отпусками собрания остался один вопрос. Это тяжелый вопрос, синьоры. Нам
предстоит заслушать личное дело профессора Галилея. Я немного поясню. Контракт
синьора профессора с Университетом истекает, строго говоря, он истек уже
вчера, и профессор Галилей подал заявление в ректорат Университета на мое
имя о продлении контракта на следующий трехлетний срок. Вы знаете, синьоры,
что обычно подобные вопросы продления контрактов являются делом обыденным
и ректорат решает их в рабочем порядке, не вынося на гласное обсуждение.
Но сегодня у нас особый случай. В деле, синьоры, имеется много привходящих
обстоятельств. Но начнем по порядку. Позвольте мне зачитать несколько документов.
(Достает из папки, лежащей на столе перед ним, лист бумаги и
монотонно читает):
Прошу Вас рассмотреть возможность продления
контракта между мною, Галилео Галилеем, с одной стороны и Пизанским
Университетом с другой стороны на очередной трехлетний срок. Слава
герцогу.
Подписано: Галилео Галилей, профессор кафедры математики Философского
факультета.
Галилей Галилео, тосканец, 1564 года рождения, уроженец города Пизы.
Образование – незаконченное высшее, с 1581 по 1585 год учился, но не закончил
полный курс, в Пизанском Университете, сначала на Медицинском факультете,
впоследствии на Философском. В нынешней должности профессора кафедры математики
работает с 1589 года.
За время работы профессор Галилей зарекомендовал себя с самой лучшей
стороны. Лекции читаются на высоком профессиональном уровне, посещаемость
студентов – одна из рекордных на факультете, успеваемость студентов по
предмету – выше среднего по Университету. Профессор Галилей активно участвует
в общественной жизни коллектива. Он никогда не отказывался от чтения публичных
бесплатных лекций, которые он проводит на доступном широким массам трудящихся
уровне, но и без чрезмерного популяризаторства, которым иногда грешат другие
лекторы. Профессор Галилей является одним из организаторов регулярно проводимых
Дней Города, включающих в себя торжества на Пьяцца дель Дуомо у Падающей
башни. Профессор Галилей ведет плодотворную и успешную научную работу.
Еще до поступления на работу в Университет Галилей выполнил ряд важных
исследований по гидростатике. В последние годы его работа сосредоточена
в области законов механического движения и законов падения тел. В обеих
этих областях Галилеем получены значительные результаты, снискавшие ему
широкое всетосканское и европейское признание. Галилей пользуется заслуженным
авторитетом среди коллег, эмоционально сбалансирован, в общении адекватен,
морально устойчив, в быту скромен. Регулярно читает «Пизанский вестник»,
хорошо знаком с биографией герцога. В отношении себя проявляет здоровую
самокритичность, в письмах к зарубежным коллегам всегда подчеркивает роль
и значение руководства Университета в собственных успехах. Деканат факультета
выражает твердую уверенность в том, что и в следующий контрактный период
профессор Галилей будет столь же успешно трудиться во славу Университета
и города. Слава герцогу.
Подписано: декан Философского факультета.
Ректор (продолжает): Одновременно с этими документами, синьоры,
в деле имеются также и другие сигналы, утаивать которые от внимания своих
коллег я посчитал бы постыдным и бесчестным. Вот письмо из канцелярии городского
магистрата.
На днях в магистрат поступила жалоба от гражданина города Пизы (фамилия
вымарана), который заявляет, что когда он, мирно и никого не трогая, пересекал
в утренний воскресный час Пьяцца дель Дуомо, ему на голову упала ружейная
пуля. От неожиданности он отскочил в сторону и только благодаря этому благоприятному
случайному стечению обстоятельства избежал попадания ему же на голову пушечного
ядра, с шумом упавшего рядом. Гражданин (фамилия вымарана) выражает свое
возмущение этим возмутительным фактом и требует от магистрата компенсации
за помятую, при падении на нее пули, шляпу и свихнутый каблук башмака при
отскоке. А также справедливо, хотя и в грубо эмоциональной форме, требует
от магистрата решительных пресечений подобных безобразий и наказания виновных.
В заявлении гражданина (фамилия вымарана) отмечается также, что вышедший
почти сразу после падения на него боеприпасов из башни профессор местного
Университета синьор Галилей хладнокровно подобрал ядро и пулю и скрылся
с ними в неизвестном направлении, совершив, по мнению гражданина (фамилия
вымарана), хищение муниципальной собственности, поскольку, как всем гражданам
города Пизы известно, хранение в частных руках боеприпасов и предметов
к ним приравненных строго запрещено мудрым решением магистрата и всеми
законопослушными гражданами безукоснительно выполняется. Магистрат доводит
до Вашего, синьор ректор, сведения, что магистратом выражено сочувствие
к случившемуся с гражданином (фамилия вымарана) происшествию, но в компенсации
тому категорически отказано по причине необходимости смотреть куда идешь
и что сверху делается, а каблук сам свихнул, потому что отскакивал неловко
и без должной на то грации, жителям Пизы обычно присущей. Просим Вас указать
синьору профессору Галилею на необходимость более чуткого реагирования
на запросы простых граждан нашего города и позаботиться о возвращении в
арсенал городского гарнизона ядра и пули, оказавшихся во временном незаконном
владении вышеупомянутого синьора профессора. Слава герцогу.
Подписано: ВРИО бургомистра города Пизы.
Ректор (продолжает): Синьор Галилей, что бы вы могли нам сообщить
по поводу этого письма?
Галилей: Вот этот самый Фамилия Вымарана врет. По его словам
получается, что сначала пуля упала, а потом уж ядро. Такого никогда в моих
опытах не бывало. Они всегда одновременно падали. И потом, где он взял
ружейную пулю? Я мушкетную пулю всегда кидал. Как же это можно мушкетную
пулю с ружейной перепутать?
Ректор: Так вы, синьор профессор, признаете, что регулярно бросали
на головы мирных пизанских горожан ядра и пули?
Галилей: Почему же на головы? Я эксперименты ставил по падению
с высоты тел разного веса. Я доказать хотел свою теорию, что они падают
одновременно. И всех желающих на эти опыты приглашал. Из наших профессоров
многие были и из других Университетов профессора приезжали. Вон не далее,
как в прошлом месяце из Болоньи и из Парижа народ приезжал.
Декан-философ: Да, это правда. Опыты профессора Галилея получили
широкий резонанс в ученых кругах Тосканы и всей Европы. В прошлом месяце
мы имели честь принимать у себя делегации из Болонского и Парижского Университетов.
Наши коллеги приезжали, чтобы своими глазами увидеть теперь уже знаменитые
опыты синьора профессора и ознакомиться с постановкой учебного процесса
на факультете. Без ложной скромности скажу, что после начала профессором
Галилеем своих знаменитых опытов престиж Пизанского Университета значительно
вырос на международной арене и мы планируем ...
Декан-богослов (перебивает): Откуда приезжали, говорите? Из Болоньи
и из Парижа? Нашли, чем гордиться. Парижане эти ваши – просто гугеноты
недорезанные. А про болонцев все знают, что они известные на всю Европу
содомиты, а это есть противоестественный тягчайший грех. Наш знаменитый
соотечественник, гениальный Данте Алигьери, уже триста лет назад громко
выступил против содомитов и тех, кто их покрывает. Он поместил содомитов
в ад и заставил их корчиться в страшных муках. А вы их у себя принимаете.
Позор!
Декан-философ: Но позвольте, коллега, мы принимали не содомитов,
мы принимали профессоров физики и математики. Какая нам всем разница, содомиты
они или нет. Это их личное дело, в конце концов.
Декан-богослов: Вот от таких с позволения сказать выражений «какая
нам разница» и произрастают все богопротивные ереси. Как вы можете, коллега,
проявлять такое поразительное равнодушие, когда в Европе бушует еретический
прибой лютеранства и кальвинизма? Как можете вы своим якобы беспристрастием
на самом деле поощрять язвы и пороки нашего общества и прокладывать тем
дорогу еретикам? На чью мельницу вы льете воду, коллега?
Декан-философ: Да что вы, коллега, как вы могли подумать. Да
я и не общался с болонцами вовсе. Так, приветственное слово только сказал
и даже руку не всем пожимал. И вы правы, было в них нечто скользкое. Да,
теперь я это ясно вижу.
Ректор: Простите, коллеги. Мы несколько отвлеклись. Давайте вернемся
к делу. Синьор Галилей, поясните, пожалуйста, своим коллегам, откуда вы
взяли ядро для своих опытов?
Галилей: Мне студент один подарил, когда курс кончил. Из Пармы.
Я уже рассказывал.
Декан-юрист: Нами на Юридическом факультете была произведена
специальная проверка этого заявления профессора Галилея. Оказалось, что
за последние три года курс по Философскому факультету закончил только один
студент-пармезан. На наше письмо он ответил, что не только не дарил никакого
ядра синьору профессору, но и никогда не имел оного в своем распоряжении.
Законодательство Пармы весьма строго относится к лицам, имеющим предметы
арсенала в личном пользовании, и предусматривает для них целый ряд ограничений.
Сей студент также указывает, что единственный шанс для жителя Пармы завладеть
пушечным ядром – это украсть его из кучи ядер, сложенной на постаменте
памятника Неизвестному Артиллеристу, чего он, как лояльный гражданин Пармского
государства никогда себе не позволит.
Ректор: Заявление нашего коллеги с Юридического факультета принято
к сведению. Синьор Галилей, откуда вы все-таки взяли ядро?
- Повисает пауза. Она длится минуту. Наконец ректор поднимается с места и откашливается. Он явно готовится что-то сказать.
Профессор-баллистик (торопится успеть): Извините, синьоры. Синьор
профессор Галилей не хочет говорить, потому что боится меня подвести. Это
я разрешил ему взять ядро. У нас на кафедре в качестве учебных пособий
для студентов есть несколько образцов различных типов пушечных ядер.
Декан-юрист: Зачем же вы, синьор профессор, позволили синьору
профессору пользоваться учебным пособием в посторонних целях?
Профессор-баллистик: Когда профессор Галилей объяснил мне свою
теорию падения тел, я понял, что если его теория верна, то мы сможем применять
ее для расчета траектории пушечных снарядов. Такие расчеты произвели бы
революцию в баллистике. Мы смогли бы усовершенствовать наши метательные
орудия. Вы подумайте только, наша славная тосканская артиллерия получила
бы непревзойденные по точности методы прицеливания и...
Декан-юрист (перебивает): Простите, синьор профессор. На основании
каких нормативных актов вы выдавали синьору Галилею во временное пользование
учебные пособия? И у вас, конечно, сохранились расписки синьора Галилея?
Профессор-баллистик: Ну что вы, какие расписки. Синьор Галилей
всегда очень аккуратно возвращал ядро. Как он и обещал, никакого ущерба
нашим учебным пособиям нанесено не было. Да я и сам регулярно присутствовал
при его опытах и своими глазами видел...
Декан-юрист (перебивает): Вы видите, коллеги, как халатно относятся
на Философском факультете к учебным пособиям. Пособия разбазариваются направо
и налево, используются для посторонних целей, удивительно еще, что ничего
у них не пропало. А может и пропало? Синьор ректор, я считаю необходимым
просить вас провести у наших коллег-философов ревизию имущества и проверку
правил пользования имуществом, принадлежащим Университету. И у них еще,
как я помню, давно просрочены сроки пересдачи нормативов по технике безопасности.
Ректор: Принято. Ревизия имущества и комплексная проверка соблюдения
норм и правил учебного процесса на Философском факультете начнется в самое
ближайшее время.
- Декан-философ мрачнеет. Он только сейчас понимает, что Галилей здесь, собственно, ни при чем. Это на него, а не на Галилея, идет фронтальная атака. Начиная с этого момента, он всячески будет стараться не усугублять ситуацию.
Ректор: У меня имеются также заявления от нескольких студентов,
что на своих лекциях синьор Галилей утверждал, что, мол, многие умозрительные
теории Аристотеля неверны и надо руководствоваться не засохшими устаревшими
теориями, а смело задавать природе вопросы и уметь понимать ее ответы.
Это я синьоры, не от себя говорил, это я вам лекции синьора Галилея цитировал.
Какие по этому поводу будут замечания?
Декан-медик: Да, я тоже слышал подобные жалобы. Я считаю, коллеги,
что это возмутительно – вот так безрассудно вносить смуту в молодые неокрепшие
души нашего студенчества. Великие учения Аристотеля были каноном для наших
учителей и для учителей наших учителей. Почти две тысячи лет слова Аристотеля
блистают сияющей вершиной перед всеми прогрессивными умами человечества
и являют нам разительный пример незыблемости истины и красоты мироздания.
Декан-богослов: От себя добавлю, что учение Грека, хотя и создано
было до прихода Спасителя, признано нашей святой Церковью и рекомендовано
для изучения во всех христианских Университетах Европы.
Декан-медик (продолжает): И вот мы видим, как профессор, то есть
человек, которому наше руководство доверило воспитание юношей, нашей будущей
элиты, будущих врачей, адвокатов, священников, учителей, наконец, мы видим,
как этот профессор позволяет себе ничтоже сумняшеся выбрасывать в мусорную
корзину отстоявшуюся за века мудрость рода человеческого. Доколе, коллеги,
мы будем это терпеть? На ставке, коллеги, судьба подрастающего поколения.
Судьба нашего с вами общества и государства. Dixi.
Галилей: Простите, синьор декан, но теории, провозглашенные великим
учителем нашим Аристотелем не всегда полны. Вот, например, в вашей области,
в медицине, испанец Сервет сделал замечательные анатомические открытия,
о которых Аристотель и не знал.
Декан-богослов: Синьор профессор, я бы настоятельно попросил
вас не упоминать в стенах нашего собрания это богопротивное имя. Сей еретик,
отрицавший догмат святой Троицы, заставил вопить против себя Небо и Землю.
Даже закосневшие в грехе и заблудшие в ереси реформисты Женевы не выдержали
и подвергли еретика заслуженному им наказанию – бескровной казни очищения
огнем.
Галилей: Как может Аристотель быть прав, если он утверждает,
что тяжелое тело должно падать быстрее легкого, а у меня в опытах всегда
получалось, что они падали одновременно?
Декан-богослов: Великий Аристотель утверждал в своих книгах общие
законы мироздания, установленные Вездесущим и Всезнающим Божеством. И раз
он писал, что ядро должно падать быстрее, то ядро и будет падать быстрее.
Просто конкретно ваше ядро и конкретно в момент вашего так называемого
эксперимента составило исключение из закона. Ну так что же? Разве единичные
исключения могут опровергнуть Божественную Истину? Нет, исключения только
подтверждают правило. (Обращаясь к аудитории) Не так ли, коллеги?
Декан-богослов: Так что нечего, синьор профессор тыкать нам под
нос ваше противозаконное ядро. Да, коллеги, противозаконное. Ну как может
ядро, фактически похищенное из Университета, то есть полученное вопреки
человеческим законам, следовать законам природы?
- Аудитория сдержанно хихикает.
Ректор: Ну, я думаю, мы можем подвести некоторые итоги. С одной
стороны мы имеем заявление профессора Галилея о продлении срока его контракта
с Университетом на следующий трехлетний период и восторженную характеристику
на него, выданную нашим уважаемым коллегой с Философского факультета. С
другой стороны вы слышали жалобы из магистрата о неосторожных и потенциально
травматически-опасных действиях профессора Галилея на улицах и площадях
нашего города и показания гражданина Пизы, непосредственно получившего
пулей по голове. Мы слышали также высказывания наших уважаемых коллег о
недопустимых методах преподавания, пышным цветом расцветших на кафедре
математики и фактически калечащих юные души. Мы услышали также о странных,
если не сказать большее, порядках хранения учебных пособий на Философском
факультете и о действиях профессора Галилея, позволивших ему незаконно
завладеть пушечным ядром и использовать его не по предписанному назначению.
Какие будут предложения?
Ассистент Философского факультета: Я, коллеги, так же как и все
вы, возмущен услышанным здесь. Возмутительные, я не побоюсь этого слова,
поступки синьора Галилея не только ставят под удар здоровье и жизнь простых
граждан Пизы. Они также подрывают сами устои одобренных герцогом принципов
воспитания юношества в патриотическом и религиозном духе. Я предлагаю расторгнуть
контракт с синьором Галилеем и не приглашать его в дальнейшем для работы
в нашем Университете.
Декан-юрист: Я вношу предложение просить магистрат оценить обстоятельства
дела на предмет начала уголовного преследования синьора Галилея по обвинению
его в незаконном овладении не принадлежащим ему предметом, представляющим
опасность для жизни и здоровья граждан.
Декан-богослов: Я вношу предложение передать также материалы
в Святую Инквизицию на предмет оценки возможности содержания богопротивной
ереси в высказываниях синьора Галилея.
Ректор: Ну, коллеги, давайте примем во внимание молодость и жизненную
неопытность профессора Галилея. Я уверен, что он извлечет правильные выводы
из критических выступлений, прозвучавших здесь сегодня. Я бы не стал поднимать
вопросы об уголовном и религиозном расследованиях в отношении профессора
Галилея. Какое ваше отношение, коллеги?
Ректор: Спасибо, синьор профессор. Ну вот видите, коллеги, синьор
Галилей все осознал и чистосердечно раскаивается. Итак, на голосование
собрания ставится предложение не возобновлять контракт с профессором Галилеем
на новый трехлетний срок. Разбирайте, пожалуйста, шары. Счетная комиссия,
пройдите, пожалуйста, к урне для голосования. Синьор Галилей, напоминаю
вам, что вы, как заинтересованное лицо, в голосовании участия не принимаете.
- Идет процесс голосования. Собравшиеся в зале подходят к корзинам с белыми и черными шарами и каждый берет себе по шару из одной из корзин. Потом под взглядом ректора и всего президиума каждый бросает свой шар в урну. Почти все уже закончили и вернулись на место. У корзин и урны мнется только декан-философ.
Декан-философ: Нет, синьор ректор, я не колеблюсь. Я все понял.
Я сейчас. Еще немного. С мыслями собраться.
- Декан-философ бросает в урну белый шар и возвращается на свое место в президиуме.
Ректор: По сообщению счетной комиссии за резолюцию общего собрания
профессорско-преподавательского состава Пизанского Университета не возобновлять
контракт с синьором Галилеем на новый срок подан один черный шар и остальные
белые. Таким образом, резолюция принимается.
- Аплодисменты.
Ректор: Принимая во внимание решение общего собрания, я с тяжелым
сердцем вынужден отказать синьору Галилею в его просьбе о возобновлении
с ним контракта на занятие должности профессора математики Пизанского Университета.
Синьор Галилей, вы более не профессор и не сотрудник нашего Университета.
Сдайте, пожалуйста, ключи от служебных помещений. Я прошу вас немедленно
пройти на кафедру, где у вас по ведомости будет принят инвентарь, числящийся
за кафедрой. Недостающие ценности будут вычтены из вашего жалования. Вам
будет позволено взять свои личные вещи. Напоминаю: личные вещи.
Галилей: Как же так? Я же хотел... У меня такие хорошие ребятки
подобрались на курсе... Я практикум хотел устроить... Как же теперь...
Ректор: Дорогие коллеги! Наша повестка дня полностью исчерпана
и я объявляю собрание закрытым. Вопрос о замещении вакантной должности
профессора математики будет решен сразу же в начале нового семестра. Всем
счастливых отпусков. Слава герцогу.
Прежде и дальше:
Пизанская история
Торричеллиева пустота
|
Отозваться в Бортжурнале Высказаться Аврально |
|
