|
Евгений Лавинский
"...Знаешь, как ее имя"
Подборка стихов
Предисловие Резонера
Евгений Лавинский прислал нам подборку своих стихов. Я прочитал их с
заметным трудом, потому что это очень некомфортное чтение. Это трудно,
иногда неприятно и болезненно. Ритм сбивается, и ощущение воздуха и полета
возникает только изредка. Про тематику я уже и не говорю половина стихов
о войне.
Но у Евгения совершенно необычный взгляд на мир не жестокий и не
надрывный, хотя и трагический. И когда вдруг видишь его глазами, тут-то
и пробегает холодок по спине верный знак того, что это работа настоящего
мастера.
Вот что Евгений пишет о себе.
Появился на свет на Купальницу 7 июля, 1975 года.
Родился я в глухой рязанской деревушке под названием Ильинка. Ныне живу в
Нижнем Новгороде. Образование филологическое. Работаю с шестнадцати лет.
Начал трудовую деятельность грузчиком в хлебном магазине. Потом преподавал
в школе литературу; пять лет отработал в ОМОНе. Участник обеих чеченских
компаний. Счастливо женат. Сыну три года.
Библиография отсутствует. Некогда было этим заниматься.
*************
По верховьям деревьев бьет крыльями влага,
наклоняет лицо задышавшая зелень,
соловеет слегка чернота мокрых ягод,
их дожди укачали в своей колыбели.
В отраженье меж век, распросоньем расколотых,
был туман; и земля, и сырая смородина,
и трава под ногами в мурашках от холода
приласкались ко мне, притворяясь, чтоРодина.
* * *
Все безумней и горше воет пьяная рать.
Мясорубка до ночи или бойня с утра.
Тяжкий сумрак как нелюдь жадно смотрит в глаза.
И пустыня не внемлет. Да и что ей сказать.
Ошалевшие други цедят трепетный мёд.
Из красавиц в округе только смерть берет в рот.
Ни найти ни барана, ни новых ворот.
Отступать еще рано. Неохота вперед.
Здесь сидим. Чешем ребра. Рты кривим. Ждем приказ.
Золотое отребье! Ребя! Бог помнит нас!
Вот наш ангел на небе. Только он косоглаз.
Солнце светит так ярко... как дурак без порток.
Добежим или вряд ли? Ну-ка, кинь пятачок.
Из заоблачной сини машет белый платок.
+Знаешь как её имя
как бродили босыми
обнаженными плыли
разнесло на быстрине
Я всё знаю, браток.
* * *
Лечиться хотел поздно
Пропали и кашель и насморк
Щенка назову Бисмарк
Шампанским залью астры
К безумию путь близок
В январский сухой полдень.
На елках снега созрели
Пойдем их сбивать ночью?
Так неизъяснимо мило
Смотреть на твои ножки
Что если смотреть мимо
Теряется смысл зренья.
Должно быть ты стала лучше
Такой я тебя не помню
Не знать бы совсем да поздно
А если прижать ладони
К глазам и убрав на звезды
Взглянуть то они как люстры.
Все строки смешал толку
С таким же успехом можно
Шнурки на ботинках спутать
Нет сна. В закоулках мозга
Всё ты и считая минуты
Сбиваюсь к утру только...
СЕНТИМЕНТАЛЬНАЯ РУССКАЯ ПЕСЕНКА
Мутят утро раннее
Вороны-паны
В черных одеяниях
Иноки как сны
Светлыми глазами
Дышит тайный жар
На ступенях каменных
Нищие лежат
Милостыню просят ли
Там у райских врат
К вечеру по осени
Черный листопад
Пьяный нищий с голода
Землю ест как хлеб
Видел нищий господа
Да узрев ослеп
На душе монашеской
Предгреховный смрад
И в листве кружащейся
Отблески лампад
Над рекою алою
Вьется серый дым
Церковь обветшалая
Черный Серафим
.заметки.
Ты шла стороной. Я прошел через.
О чувствах шепча, повредил челюсть.
Стрелялся порой (вот и рифма: не целясь).
Ты шла посреди. Я свернул за угол.
Все чувства просты: карандаш или уголь.
Порой простота это гордость пугал.
Но толку об этом плести речи!
Когда б твои руки касались реже
За осень шеи моей нежели
Мой шарф, то откуда взялась надежда,
Что заледенеют зимою реки?
Все чувства просты. Сложны только позы.
Вот осень до белых заплат и дожили.
И пахнут морозы будто морозы.
И цвет у дождей был до жути дождливый.
НАБРОСОК
Минул год. И январь не радует взгляд
ни сияньем, ни стужей.
Если сделать подсчет удач и утрат
год был вовсе не нужен.
Приглядеться он просто не стоит строки,
ибо был неприметен.
Под четыреста дней беспричинной тоски,
тряски, тупости, сплетен.
Это мёртвопись, вырванный заживо зуб,
муть. Дурею и стыну.
И ленивая рыба, чуя грозу,
Опускается в тину.
* * *
Мальчики направо ну их к черту
Девочки налево там, где сердце
На разрыв аорты воет рота
Матушка попить выносит в сенцы
Что, соколики, приехала подмога?
вам от мертвых никуда не деться
Мальчики направо в путь дорогу
Девочки налево там, где сердце
Клюнул жареный петух туда, где детство
заиграло, да забил крылами
Нам от мертвых никуда не деться
Кто здесь в рай последний я за вами
Эх, какая мы веселая орава:
Хаки, рюкзаки, береты, берцы
Мальчики направо переправа
Девочки налево там, где сердце
В небе морось, в мыслях ересь, через
день ли, два отслужат здесь обедню,
сохранит твою глазницу или челюсть,
ил речной, отец родной, приют последний.
С каждым взмахом петушиного крыла
раскрывается нехоженая мгла
Матушка попить выносить нам
ковшик бьет как в лихорадке по зубам
* * *
тот час, послевчера, дозавтра,
мне было жарко;
трепетно и жалко
терять минуты на попытки выжить,
хватая ртом не воздух
(воздух выжег
вселенский зной)
отсутствие его и
в злобе, в муках всё-таки дышать,
когда не спазмы в кадыке, а шар
земной застыл в моём иссохшем горле
вчера, однажды, некогда, когда-то
мне было нежно,
ветреный, поддатый
я щурился и щерился на солнце,
из всех ласкательных имен моей персоне
шло только чудо в перьях и едва ли
такие пустяки меня томили,
из знаний мной почерпнутых о мире
я сделал вывод: человеки твари
и к счастью я не худшая из них:
жил не во зле; пытал в стихах язык,
жил в дури в ней особый шик,
в то время предо мною и возник,
(а лучше если б не возник) твой облик;
в любом безумье был я осторожен,
циничен... вместо нужного о, боже!
в мозгах вертелось с тем же смыслом:
во, бля...
но не перелилось из мысли в речь
несдержанность могла бы остеречь
от пустоты от злобы от истерик
от всех потерь и вида на потери
который суть самих потерь страшней;
и после было трепетно и жарко
кадык как шар земной
и этот шар
как
корка
хлебная
прожеванная ей
* * *
О невозможность стать хоть в чем-то самым первым.
И не мозгов не поменять, ни тела.
Я этим летом мог не тратить нервы,
остаться целым мог бы. Но хотелось
хоть злостью оправдать своё бессилье,
к тому же целостность мне не к лицу, как цифре
в пример попавшей: здесь ошибка или
пример простой. Или я игрек.
Сентябрь теплом торгует уцененным.
Колеса поездов дурманят словно
колеса демидрола, только в оном
суть вкус, а не движенье. Но вагоны
не тронутся. Как мёртвые стоят.
На шпалах жадно расцветает зелень.
Вид расстеленного постельного белья
напоминает мне о том, что день потерян.
* * *
как ногти вырастают после смерти
вот так же чувство мое к вам
со всею подноготной грязью
по истеченье срока жизни
движенья своего не остановит
не бойтесь если осень будет долгой,
она не будет вечной всё же;
впрочем,
вот этого и нужно вам бояться
декабрь с обезображенным лицом
и я с заледеневшими руками
и Вы, замешанная с запахом сирени
и с волосами цвета мокрых вишен
и с прочей дурью прочей дрянью
прочей ложью
* * *
Иногда я думаю: возможно всё случилось иначе и ныне
происходящее
лишь клочья посттравматического бреда
брызги разорвавшейся памяти
холостой ход остановленного разума
Быть может той весной
лежа с автоматом в мерзлой и мерзкой грязи усыпанной
гильзами
быть может тогда спустя три часа
когда выстрелы утихли
и все побрели к развороченной как кулек с новогодними
подарками колонне
я не встал и остался лежать уже леденея
и на брезенте меня втащили в кузов
и чтобы вырвать из рук автомат уперлись ногой в твердый
живот
а мне было всё равно
Или быть может в той зимней аварии
я не стал равнодушно разглядывать замысловатые узоры
лобовика
(музыка в салоне волшебным образом всё ещё играла
это был Beautiful loser Марка Алмонда
я сделал чуть потише и закурил)
быть может тогда я остался сидеть с въехавшим в грудную
клетку рулевым
тупо открыв рот и вытаращив глаза
Но скорее всего в деревне где я родился и не был так
давно
если попасть туда незаметно
неизвестно как очутиться там соглядатаем
притаившимся за деревьям у желтого нелепого дома
в той деревне я увижу белобрысого мальчика с тонким
|