† Вперед

Фрегаты раздули свои паруса,
И, так как уж полдень, то все чудеса
Отложены вдоль по времённой оси,

Коль хочешь ответить, сначала спроси.
На острове диком колючки в песке
Пожалуй, заполнят все небо в тоске, 
И хоть будет мало, беги, не беги,
Всё в море холодном потонут шаги.

Сколочены звонко металл и доска,
Вода для фарватера стала узка,
От соли замерзли в гортани слова,
Дописана ветром вторая глава.

Свивайте сосновые мачты в клубок,
Смешайте штурвалы в единый комок,
Я здесь и Матфей, и, наверно, Лука,
Станцуй со стихией на водах, рука. 


† Врагам


Послушайте, вы 
Когда-нибудь
В раскаленную лаву
Задницей 
Падали?

Эй, постойте, куда же вы?
Я еще не закончил.

Послушайте, вам 
Когда-нибудь
В руку тысячу игл
Втыкали?

Нет, стойте, стойте.

Послушайте, вам
Кто-нибудь
Ножами изрезал 
Все лицо
С улыбкой?

Еще минутку. 

А знаете, ад - 
Я прошел.
Молчите.
Волками я ветки кусал,
Плоскогубцы сгибая 
В полумесяцы неба,
Расчертив преисподнюю
Мелом
Под крестики-нолики-кролики
С дьяволом, и 
Он проиграл.
Мефистофель-щенок, 
Котенок, ковром под ногами
раввина
	сливы режущий
		серпом по молоту,
			стригущий лишай на
Березе.
Ха! Вы плачете!		
Вам утку ночную, быть может, 
Дать, ту, как у немощных?
Что? Ваша гордость? Плюйте!
Танцуйте танцы с сусликом 
При свете лучины в хижине!
Я убью вас.
Точнее, не так, а
Вы сами умрете.
Я стар. Вы моложе.
Но я зол. 
А вы - нет. Вы аморфны.
Вам в уши свинца, и свинью, 
И бизонов,
Ковров, и дорог, спичек
С серой.
Хотя серы не надо, ведь в уши.
И поджечь!
Огнем моей ненависти, столь 
Злобной, что гнутся железные
Сваи от взгляда.
А страшное - знаете что?
Что прав я.
И на моей стороне 
Баллады,
Шарады,
Бригады,
Фигуры - 
Сошедшие, иль слетевшие!
С барельефов!
Опалившие вас термоядерным 
Синтезом генов 
Новых людей,
Что пришли навсегда.
Но я вас заговорил.
Ведь так? Признайтесь… но
Чу! Он спит. 
Хорошо же.
Приступим.



† Зачем


* 1 *

Подруга, напомни, пожалуйста, мне,
Как пилоты спускались по трапам вниз,
Как в горячем от летнего солнца окне
Трепетал паутины горячий бриз.

Ведь и смуглый туземец тогда отошел,
Положил копье, расстрелял колчан.
Черно-бурый лис по сходням сошел,
Расстегнул манто и прилег на топчан.

Разлетелись по лузам от кия шары,
Раскатали блины, испекли пирог.
Принесли квас и пиво - жажде дары,
Чтоб потом не почувствовать собственных ног.

А играли в кости у широкой реки,
Нет, не там, а у синего леса в ночь,
Там шеренгами строились к нам хомяки, 
Чтобы воду в ступе помочь истолочь.

На причале стоял пароход туда, 
И билеты были в один конец,
А под днищем его закипала вода
И ютился отменный искристый тунец.

* 2 *

Я не выспался сильно позавчера,
И теперь я усталый, как синий кит,
А под березой есть чья-то нора,
Что меня и пленит, и зовет, и манит.

Я туда заползу и свернусь, смеясь,
Мне щекочет пятки кленовый лист,
Развернула плакаты людская змея,
Вам направо, а дальше - вниз и вниз.

Я хочу докричаться, потому и кричу,
Через темный простор сумасшедшей тайги,
За собою я сани свои волочу, 
Отмеряет гномон мои шаги.

Я посуду помою, возьми винты, 
Заверни в одеяло горячий хлеб.
Для отравы подходят такие цветы.
Их выращивал мне Аполлон, он же Феб.

Под наклонной плитой зародилась жизнь,
Но, наверное, хуже, чем та, что есть,
То - какой-то пахучий ползучий слизнь,
Ну, а эта - просто гремучая смесь!

Мои пальцы, как спаржа, длинны и белы.
Расплескалась по ветру моя коса.
Понаставил в журнал мне одни колы,
Дома в банке литровой хранится роса.

* 3 *

Я о смертных грехах очень сильно пекусь.
Ни покушать всласть, ни помечтать,
Но у меня есть рождественский гусь,
Ну, а гордость свою - мне придется продать.

А ну как не примут святые в рай!
И останется только слезно молить.
Но дорожка налево ведет в сарай, 
Где можно с любовью чурбак распилить.

И пусть себе там хлебают нектар,
А мне здесь неплохо, под небом ходить,
И пусть для буддиста это кошмар,
Но я бы не прочь так всю вечность прожить.

А вечность - не так уж и долго ждать,
С пером в руках половина пройдет,
Другая - с книгой, ну, а поспать
Еще успеется, время придет.

Но пока что-то мне никакой святой 
Никак не предложит вечно жить.
Ну, и ладно, пойду я домой - 
Смотреть телевизор и кофе пить.

* 4 *

Я всех люблю, но немногих так, 
Как воистину надо любить людей - 
Их прикрыть одеялом, понюхать мак,
Чтобы знали, что добрый, а не злодей.

Ведь не только змеи любят тепло, 
А и люди - тоже, а ты не знал?
Я, как мошка безумная, бьюсь в окно,
Я саженцы вишни утром сажал.

Но не надо баловать нам никого,
Нет, ни змей, ни каких-то особых людей,
А счастья достаточно всем своего - 
Пойдем-ка, поймаем пару лещей!

На рельсах валяется чей-то кочан,
Капустный, конечно, а не голова,
А кто-то зачем-то читает Коран,
Хоть в чем-то и Библия будет права.

Но я - устал быть умнее всех,
Ведь это не ценит почти никто.
Но остроумье имеет успех.
Пойду, надену свое пальто.

* 5 *

Мне пора уходить, мне пора бежать,
Дикой ланью скользить по родным полям,
Я у многих брал и должен отдать,
И кто знает, может, отдам и вам.



† Лесник


Посадите меня да во кресло,
Да закройте мне ноги пледом,
Да согрейте замерзшие чресла,
Накормите горячим обедом.

Я вернулся с дороги, куда ходил
Наколачивать камни в ваш камин,
И лесник за дрова меня палкой бил,
Не жалейте же мне на бублик тмин.

Мне глазами сверкнули
Зачем-то кто-то,
Лемнискатой Бернулли 
Свернувшись енотом,
Отворяйте двери
Да снимите засовы,
Просыпайтесь, звери,
Просыпайтесь, совы.

Эй, отдайте-ка мне все мои лохмотья,
Я замерзну гордым, хоть ценю заботу,
И какая-нибудь Авдотья-Федотья
Мне не станет ближе никогда ни на йоту.



† Каркадэ
(написано в ответ на стихотворение Metakor'a)

Сейчас ночь, и опять 
Под ее теплым пледом
Мне пришлось разнимать
И врага, и соседа,
Хотя руки устали,
И ноги не ждут,
Мои пальцы сломались,
А волосы жгут.
Но внезапно вдали,
На высокой горе 
Я увидел прекрасный 
Цветок каркадэ.
Если б был я моложе
Иль просто другим,
То цветок этот тотчас же
Стал бы моим.

А пока - а пока,
Хотя ноша легка,
Я усну у костра,
Я дождусь до утра.

Вот теперь, поутру,
Когда кости срослись,
Каркадэ я сорву,
И стремглав ринусь вниз.

Каркадэ будет мой!
Каркадэ станет мной!
Станет мной каркадэ!..

Арригато, сурамадэ.



† Монте-Кристо


Уже оси журчат 
Меж горячих минут,
Убегай, изловчись,
Ибо лошади ждут.

Мои руки уже 
Все по локоть в крови, 
Не зови, я не здесь, 
Я ушел, не зови.

Вы хотите спросить? 
Я даю вам минут
Эдак пять, ма шери, 
Ведь и лошади ждут.

По ребристым моим
Ступеням из камней
Я бегу, я лечу,
Ускользаю скорей.

Вдвое так, как и сны
В Стикс несмело канут,
Мои щеки в огне,
Мои лошади ждут.

А катитесь-ка вы,
И Манфред, и Каин,
Так уж вот повелось,
Я останусь один.

Хотя нет, почему?
Это губы вам лгут.
Ведь и оси - мои,
Ведь и лошади - ждут.



† Шалью


Шалью, шерст`яною шалью,
Оренбургским пуховым платком,
Бесконечною синею далью 
Или снежным безумным комком

Прокачусь, упаду, расстелюсь,
Отражаясь в воде облаков,
Заведу себя в дверь и вернусь,
Отсыпаться под алый альков.

Кружевами сплетая ручьи, 
Камнепадом встречая кометы,
Я возьму себе косы ничьи,
Рыбам дам леденцы и конфеты.

И бобра, и гепарда уважить мне 
Против шерсти велит рука, 
В "утреннем синем и теплом костре"
Я зажарю конька-горбунка.

Раскрутившись пращою на самом дне,
Сколотив свой убогий плот,
Я отправлюсь, увидев слезы в окне,
Разогнав нерадивый скот.

Как часы, затекая под край стола
Иль повиснув на толстом суку,
Мне сказали "хула" и сказали "хвала",
Подарив по большому крюку.

И, ими цепляясь за ширь небес, 
Отворяя великий люк, 
Я сказал: "я в хорошее место слез!",
Дорубая сидячий сук.