Рассказ Нергомакса
Путь
…Через несколько часов выспавшийся Нергомакс встретил в гостиной Эшхерехейе. Они с Айше сидели за столом и смотрели друг на друга, покачивая головами. Нергомакс давно подозревал, что они телепаты, но теперь его подозрение подтвердилось. Он демонстративно громко постучал в дверь. Эшхерехейе обернулся.
– А, Нергос, – сказал он радостно, – я уже иду. Ну, – тут он произнес невоспроизводимый набор фонем языка Эшерхе, обращаясь к Айше, – увидимся!
Айше улыбнулась.
Они с Нергомаксом вышли из Замка и двинулись по дороге, ведущей через Сердце Леса к Торговым Воротам.
– Когда ты откроешь переход? – спросил Эшхерехейе.
– Я как раз прощупываю слабости, – сказал Нергомакс. Он и вправду как будто щупал воздух руками. Внезапно он остановился. – Всё, пришли! – воскликнул он.
Не один раз Эшхерехейе ходил в такого рода походы с Нергомаксом, но каждый раз он не уставал удивляться его профессионализму и умелости.
Нергомакс погрузил пальцы обеих рук в ткань пространства (со стороны это выглядело так, как будто он засунул руки в невидимое желе) и начал медленно раздвигать руки в стороны, вначале направо и налево, а затем вниз. Таким образом, в ткани измерения образовалась дырка, но не рваная, а с ровными краями. Сквозь дырку была виден клубящийся нематериал (он, кстати, был не черный – это распространенное заблуждение, а светло-серый), а на небольшом расстоянии – ощутимо, даже на взгляд, холодная ткань Лимба. Нергомакс просунул руку подальше и подтащил Лимб к Лесу, а затем точно так же, только снаружи, разъял поверхность измерения Лимба и соединил две дыры вплотную.
– Теперь, Эрхе, быстрее, – сказал он, – пока не началось плотное взаимодействие.
Эшхерехейе проскользнул в другое Измерение, а за ним туда нырнул Нергомакс. Он разъединил канал, и измерения с хлюпом закрылись.Они стояли посреди бесконечной дороги, запорошенной снегом. Ни слева, ни справа не было ничего, только абсолютно плоское белое поле. Солнца здесь тоже не было, а всё заполнял какой-то дымчатый голубой свет, который бывает при густом тумане. Но и тумана не было. Внезапно послышался стук колес. Слышимость была отличная, хотя телега была очень далеко. И тут удивительно зрелище открылось глазам Нергомакса и Эшхерехейе: телега выехала вдруг как будто из середины дороги, очень близко к ним, причем выглядело это так, как будто телега поднималась на крутую горку. Вначале показался возница – это был здоровый краснолицый мужик в огромной шапке, потом – лошадь, а за ними виднелась довольно большая повозка. Не видно было только, чем она гружена. Возница же распевал песню:Их много разных – ляляля
Их много разных.
Их много разных – ляляля,
Но я люблю потолще.
Но я люблю их пожирней,
Ах да, скорей, скорей,
Побольше их и пожирней,
Эх, люди, эгегей!
Их много разных – ляляля…
Когда повозка подъехала поближе к Эшхерехейе и Нергомаксу, они с удивлением увидели, что вознице до них нет никакого дела; впрочем, когда телега поравнялась с ними, они обратили внимание на то, что глаз у него в глазницах нет, а веки зашиты. Это поразило их, а возница тем временем продолжал распевать свою песню. Они заглянули в повозку и увидели, что она полна змей. Змеи были, действительно, толстые и жирные, лоснящиеся, но, слава Богу, мертвые. Зрелище это было преотвратительное.Заключив, что лошадь знала дорогу, Нергомакс довольно грубо стряхнул возницу с его насиженной, тёплой скамеечки. Они распрягли лошадь и сели на неё: Нергомакс спереди, Эшхерехейе сзади. Упавший же возница не поменял позы, а продолжал распевать свою песенку. Шапка с него свалилась и откатилась по снегу, и компаньоны увидели, что возница еще и лыс. Всё это произвело на них гнетущее впечатление.
– Куда же нам теперь ехать? – спросил Эшхерехейе.
– Не знаю, – сказал Нергомакс. – Мой Балансовый Компас здесь не работает – измерение зациклено. Поедем назад?
– Поедем, – согласился Эшхерехейе.
Нергомакс развернул лошадь, и они двинулись туда, откуда приехала телега со змеями. Через некоторое время они поняли загадку прерванной дороги: она действительно шла под гору. А дальше, прямо перед спуском, практически вплотную к взгорью, стояла огромная стена, на которой было нарисовано белое поле и бесконечная дорога. Друзья пожали плечами и свернули вдоль стены – направо.
Туда
Несмотря на все усилия Нергомакса, лошадь понесла. Её мотало из стороны в сторону, изо рта пошла пена, она дико вращала глазами и ржала, и, наконец, остановилась, как вкопанная. Эшхерехейе мгновенно спрыгнул и стащил с седла Нергомакса, а лошадь упала – вначале на передние колени, а потом – набок. Только теперь они обнаружили, что никуда не успели доехать. Слева от них всё так же простиралась стена, справа было взгорье, и конца этому унылому пейзажу не было видно. Эшхерехейе подошел поближе к стене и оглядел ее. Стена была белая, и поэтому было довольно сложно понять, какова же она в длину и высоту. Эшхерехейе понял, что надо забраться на ее верх. Как это сделать? Использовать Строительство ему не хотелось.
– Нергос, – сказал он, – ты ловкий юноша. Залезь, пожалуйста, на эту стену. Я уверен, что в нематериале найдется для этой цели пара-тройка ступенек.
– Я не юноша! – сказал Нергомакс возмущенно. – Если уж на то пошло, то ты моложе меня!
– Но ты так молодо выглядишь, – сказал Эшхерехейе и невинно хлопнул ресницами.
– Эх, несчастный подхалим, – пробормотал Нергомакс. Он подпрыгнул и уцепился рукой за что-то в воздухе. Потом поднёс вторую руку, подтянулся, встал и вдруг удивленно затряс головой. На лице его явственно читалось изумление.
– Что такое? – спросил Эшхерехейе.
– Я не чувствую, – сказал Нергомакс. – Я не могу почувствовать нематериал, а, следовательно, не могу залезть дальше, – Он спрыгнул со своей невидимой ступеньки. – Придётся тебе Строить.
– Скорее всего, в новом измерении это будет больно земле, – сказал Эшхерехейе. – Это крайняя мера.
– Ничего страшного, – сказал Нергомакс терпеливо, – Дисбаланс в двадцать единиц стоит этого.
– Хорошо, – сказал Эшхерехейе.Тогда Отала – нижняя руна на щите Эшхерехейе, зажглась. Она указывала на землю, и Эшхерехейе очень низким голосом, медленно, произнёс:
O, те, кто исходили все земли до меня…
О, вы, чьи следы и на деревьях, и в небе, и в доме моём!
О, Йанкахаара, Эш-Кахейрехаш, мои родители, и ваши родители…
Где стояли вы, стою теперь я.
Я потерялся, откройте мне все пути, и все нити,
Во Имя Одноглазого Военачальника.
Йанкахаара и Эш-Кахейрехаш были где-то рядом, сейчас они так же спрашивали у своих родителей, а те – у своих, что же делать их общему сыну. Наконец постепенно, как будто неуверенно, начали проявляться огромные ступени, одним концом соединенные со Стеной, они поднимались выше, и выше, пока не исчезли из виду. Вдруг туман сконденсировался, большие темные мягкие частицы погнались друг за другом и образовали силуэт высокого (даже выше Эшхерехейе), статного человека. Однако человек был коротко стрижен.
– Кто ты? – спросил Эшхерехейе (Нергомакс всё время молчал). – Почему у тебя такая странная… ммм… причёска?
– Я – один из твоих предков, Ашкаракая, – сказал мужчина.
– Тебя зовут Ашкаракая? – поинтересовался Эшхерехейе.
– Что ты имеешь в виду? – спросил человек. – Нет. Тебя зовут Ашкаракая. Меня зовут Нганатоол.
– Что за странное имя? – удивился Эшхерехейе. – Это не фонемные комплексы Эшерхе.
– Правильно, – тень колыхнулась, и человек на минуту вышел из фокуса, – потому что я – не Эшерхе. Я – из тех, кого вы называли Шхерей. Я – Нганатоол. На самом деле мы зовемся иначе.
– Так что – до нас кто-то был? – поднял бровь Эшхерехейе.
– Конечно, – сказал контур человека. – Конечно. И до нас кто-то был. Это – Первый Закон Образования Жизни Толтокмаря. Ты спрашивал тех, кто отдыхает, о том, что за Стеной. Так вот. За стеной – армады маджаров, они охраняют Ледяное Море и Саркофаг. Стена же опечатана самым мощным из Чтений, Гневным. Закон, укреплённый Гневным Чтением, мне неизвестен, я знаю лишь, что он очень силён. Итак, Ашкаракая, – сказал человек, – удачи тебе и твоему другу. И знай – Гумза за армадами маджаров, за Ледяным Морем. Его охраняет Тот, кто спит в Саркофаге.
– Не люблю загадки и мистику! – воскликнул Эшхерехейе. – Кто спит в Саркофаге?
– Что нужно тебе, пылкий? – Нганатоол опустил голову к плечу. – Имя, или сила?
– Оба! – вскричал Эшхерехейе.
– Итак, – ответила медленно Тень, – в Саркофаге спит Хурад, Великий Пильщик, который сделал Солнце-Пилу и хотел распилить Землю. Потом он посчитал, что ему понадобится около двух тысяч лет, и передумал. А сила его такова, что вдвоём вам не победить. Я резюмирую для тебя, потомок. Гумза произнёс Таменгорн, и разбудил Великую Армаду Маджаров. Я не знаю, сколько их там, знаю лишь, что очень, очень много. Если вы пройдете их, за ними вы встретите Старых Барсов. Их всего три, но они стоят десятков Маджаров. Они окружили телами Ледяное Море, а за морем Базальтовый Храм, который захватил сейчас Гумза. Его охраняет Хурад, Великий Пильщик. Думай! Все мы с тобой теперь. Прощай.
Сказав это, Нганатоол пропал с тихим свистом. Лента – Как мы будем подниматься? – поинтересовался Эшхерехейе у Нергомакса. – Эти ступеньки явно не предназначены для массовых прогулок.
– Послушай, – сказал Нергомакс довольно озадаченно. – А что, вообще, произошло?
– Странный вопрос, – удивился Эшхерехейе. – Что конкретно ты имеешь в виду?
– Нет, – сказал Нергомакс, ухмыльнувшись сам себе, – я вот о чём. Откуда здесь эти ступеньки? Какова, так сказать, механика их появления здесь?
– Родимый! – воскликнул совершенно ёрнически Эшхерехейе. – Как ты считаешь, может быть, нам обсудить с тобой относительные преимущества наших лошадей или замков? Или, скажем, недавно мои крестьяне подарили мне великолепный ковёр. И я думаю, куда бы мне постелить его, в детскую или в холл перед обсерваторией?
– Да, да, – сказал Нергомакс поспешно, – ты, безусловно, прав.
– Как же мы будем подниматься? – еще раз подумал вслух Эшхерехейе.
– Не знаю, – ответил растерянно Нергомакс. – Даже если мы и поднимемся, то что?
– Что, что, – сварливо сказал великолепный Эшхерехейе. – Поднимемся и будем там рыбу ловить.
– Будь уверен, я по достоинству оценил твой сарказм, – рассерженно сказал Нергомакс. – Ты что, всерьез полагаешь, что два человека, пусть даже это и мы с тобой, способны разогнать эдакую толпищу вооруженных воинов?
– А у тебя есть предложение получше? – сказал Эшхерехейе. – Давай вернемся и будем терпеливо ждать, как эта самая толпища начнет вторгаться в наши дома, грабить, жечь, убивать и…
– Насиловать, конечно же, – с улыбкой докончил Нергомакс. – Ты прав, ты прав. Да. Правда, мне представляется несколько… ммм… призрачным наш шанс победы.
– Главное, – сказал рассудительно Эшхерехейе, – что он тебе представляется. Пошли.Они подошли вплотную к стене. Была она всё такой же, холодной и белой. Только теперь от самой земли вверх шли ступени, широкие и длинные.
– Как у тебя с бегом? – спросил Эшхерехейе.
– Да ничего, – кратко ответил Нергомакс.
– Ну, тогда! – сказал Эшхерехейе еще короче.И они пустились бегом, друг за другом, вдоль стены, впереди – Эшерхе, сзади – Куратор. Однако удалялись они от земли не так быстро. Края Стены пока вообще не было видно. Так они бежали долго, минут тридцать или сорок, постепенно сбавляя темп и выбиваясь из сил. То место, где они начали, уже скрылось из виду, но теперь зато стало видно, куда они бегут. Нергомакс и Эшхерехейе остановились передохнуть и отдышаться.
– Мне кажется, здесь бежать еще от силы минут пять, – бодро сказал Эшерхе.
– Может быть, – Гарантор криво поглядел на друга. – Не знаю. Надоело мне это. Скорей бы драка, что ли. – Он осторожно ступил вперед. Внизу что-то металось, но прыгать явно было уже слишком, слишком высоко. Слишком поздно.
И они опять пустились бежать. Эшхерехейе, может, и ошибся немного, но за десять минут они добежали до верхнего обреза Стены.
И взору их открылось нечто столь прекрасное, что они некоторое время не могли вымолвить ни слова.
Лимб, похоже, придерживался только двух цветов: белого и светло-синего.
Внизу, под Стеной, слева и справа, тихо колыхался еловый лес. Только елки были в белоснежной пыли, и потому всё это с высоты напоминало ковёр с причудливым узором. Ели были голубые, и тянулись на многие километры, а за ними расстилалось огромное бескрайнее море, белое, как сам север, белое настолько, что, казалось, его нет; но остроглазый Нергомакс сумел разглядеть плоские и остроносые боевые ладьи Маджаров, стоящие прямо у берега. Налево и направо уходили отроги скал, и казалось, что выход в море является прямым продолжением разрыва в еловом лесу, что это дорога, которую прервала Стена своей бесконечной громадой. Внизу слышался рокот. "Рррор, рронг, грронг, ггорг" – гремело что-то мягко, но настойчиво. Нергомакс занервничал.
– Что это там шумит? – спросил он.
– Это волны бьются о холодные скалы, – сказал Эшхерехейе спокойно, – и звук незримо долетает до нас сквозь чистый воздух.
– Поэтично, – пробормотал Нергомакс, – но лично мне кажется, что это Маджары.
– Что ж, – спросил Эшхерехейе, – спускаемся?
– Спускаемся, – неожиданно спокойно ответил Нергомакс.
– Как? – поинтересовался Эшхерехейе.
– Смотри, – сказал Нергомакс. – У меня есть Каменная Лента. Если мы сбежим по ней, или хотя бы спустимся на высоту, с которой сможем спрыгнуть, всё хорошо. Но у нас пятьдесят пять секунд.
– Попробуем, – сказал Эшхерехейе. – Кидай.Тогда Нергомакс достал из-за спины плотный моток широкой серой ленты. Он плотно ухватил один ее конец пальцами; показал открытую ладонь Небу, Западу и Востоку и, пробормотав "во имя Баланса!", бросил.Нетерпеливые воздушные потоки подхватили Ленту и, причудливо кружа, устремили вниз. Она изгибалась, и лишь конец ее продолжал лететь вниз; сама Лента тем временем каменела. Эшхерехейе наблюдал.– Чего ты ждешь? – крикнул Нергомакс, хотя кричать не было нужды. – Скорее!
И он бросился со всех ног, чуть не падая, сбегать по Каменной Ленте вниз. Эшхерехейе припустил за ним. Пятьдесят – они бежали с такой скоростью, что тело опережало ноги, но они умудрялись не падать. Сорок – дыхание начало перехватывать, мороз оковал грудь железными кольцами, но надо было бежать, бежать скорей. Тридцать – Эшхерехейе догнал Нергомакса и они понеслись, подгоняемые друг другом и сознанием того, что проиграть вот так, здесь, бессмысленно и глупо, просто не имеют права. Двадцать – близко, земля видна и приближается с каждой секундой неимоверно, но высота все еще смертельная. Десять – скорее, верхушки самых высоких елей уже миновали, но Каменная Лента изгибается все причудливее и неудобнее, самые щедрые витки она выписала наверху, и если упасть отсюда, то останется не человек, а лишь память. Пять – пять секунд, и надо прыгать. Уже понятно: до земли им не добежать. Но если бы они прыгнули теперь, у них был бы шанс остаться в живых. Две.
– Нергомакс! – заорал Эшхерехейе ему в ухо. – Две секунды?
– Да! – с какой-то безумной радостью ответил тот. – Две!
– Слушай! – продолжал кричать Эшхерехейе, – я так люблю, когда ветер играет моим плащом!Тогда они подпрыгнули, и в этот момент конец Каменной Ленты ударился оземь, она задрожала и рассыпалась на каменные куски, осколки и прах, который устремился к земле. Не исключением были и Эшхерехейе с Нергомаксом; однако наши герои успели сгруппироваться.И приземлились благополучно.– Что ты говорил про море, Эшхерехейе?.. – спросил тихо Нергомакс, когда они поднялись на ноги и отряхнулись. – Что? Возможно, дело не в море и не в воздухе.
– Да, – угрюмо прокомментировал Эшхерехейе. – Оптимизм иногда – воистину удел дураков. Рокот, который они слышали, издавали гремящие щиты Великой Армады Маджаров. И эта самая Армада окружала их; не нападала; держалась почему-то на почтительном расстоянии. Но были их мириады, высоких людей в обтягивающих серебряных костюмах без швов и застежек, с жесткими белыми волосами, торчащими длинными иглами во все стороны, с одинаково гордо поднятыми вверх серебряными мечами, с огромными щитами, на которых был выгравирован голубым символ Армии Ледяного Моря (некоторые толкуют этот символ как Вечность или Вектор Порядка). Среди них выделялся особенно высокий, особенно статный человек, костюм его, меч и щит сияли так, что на них больно было смотреть, а на голове у него единственного был шлем с тремя прямыми и длинными рогами.Маджары были со всех сторон, они закрывали все отступы к лесу, они взяли проход в живое кольцо, и за кольцом, похоже, были их тысячи. Это было прекрасное зрелище. Великолепная молчаливая гвардия. И они не нападали.Но не о красоте картины думали в этот момент Нергомакс и Эшхерехейе.
|