© Tim Baker
Схватка

И Нергомакс почему-то расслабился.
Он уцепил зубами кусок куропатки, сделал знак Метакору: подожди, мол, и принялся усердно жевать, с удовлетворением ощущая упругость птичьего мяса. Метакор ждал, тем временем подставляя табурет по очереди то к одной антресоли, то к другой, то к одному высокому шкафу, то к другому. Наконец, он вздохнул и слез.
– Наверное, варенье в подвале, – сказал Метакор. – Подождите, я сейчас приду.
С этими словами он вышел из комнаты и, неслышно ступая, направился к лестнице; спустился вниз, снял с лица паутину, уцепившуюся за него при входе, и, раздвигая осторожно банки с различной снедью, кадушки с продуктами и прочие препятствия, устремился к полке, которую знал здесь лучше всего с самого раннего детства: полке с вареньем. Выбрал айвовое. Подхватил банку под мышку, развернулся и, очень осторожно (чтобы не потревожить соленья, копчености – ведь это всё очень вкусно!), прошел к выходу, как вдруг услышал громкий крик наверху, шум и стук табурета. Метакор бросился к выходу, свернул в кухню и увидел там огромного гоблина с чрезвычайно тупым лицом, который стоял над лежащим Нергомаксом и уже собирался размозжить тому голову стулом. Когда Метакор вбежал, гоблин удивленно оглянулся и на секунду опустил табурет, держа его в одной руке. Этой секунды Метакору хватило, чтобы влепить банку с айвовым вареньем прямо в лицо гоблину со всей силой, на которую он только был способен. Гоблин взвыл и закачался. Нергомакс тем временем вскочил на ноги и отбежал. Он быстро огляделся, и вдруг рука его наткнулась на заткнутый за пояс кинжал. Нергомакс выхватил его, и, не раздумывая, метнул прямо в глаз гоблину. Он вообще-то был довольно заурядный метатель, но близость цели и серьезность обстановки сыграли свою роль, и Нергомакс попал. Сила броска была такова, что череп гоблина треснул, развалился на две половины, а сам он тяжело рухнул наземь, как огромный мешок с песком. – Хотел бы я знать, что это означает, – сказал Нергомакс довольно спокойно.
– Я тоже, – сказал Метакор. – Но гораздо больше мне жаль варенья и своих усилий. Впрочем, я рад, что вы живы. Давайте уж пойдем куда-нибудь, сядем. Да хоть в трофейную.
Нергомакс немного удивился такой невозмутимости, но решил согласиться с мальчиком. Вместе они прошли в трофейную и уселись в кресла, друг напротив друга, причём Метакор уселся по-мальчишески, поджав ноги под себя, а Нергомакс сел напряженно, не откидываясь, упер локти в колени и скрестил пальцы.
– Ну, – уютно и как-то не без веселья сказал Метакор, – давайте. Я слушаю. Хотя погодите-ка! Откуда взялся этот урод?
– Не знаю, – сказал Нергомакс. – Я сидел и ждал тебя, а он появился сзади.
– Такого не может быть, – удивленно сказал Метакор, – в кухню можно попасть только через одну дверь, а вы к ней сидели лицом. И более того, гоблин не смог бы сам переместиться. Вообще это немногие умеют. Я, например, не умею.
– Я догадываюсь, – несколько напряженно сказал Нергомакс. – Что же, ты хочешь сказать, что его кто-то переместил?..
– Ну, а как еще, – довольно сказал Метакор. – Наверное. Не мог же он мимо вас прокрасться. Не такого он, все-таки, размера. Но довольно, с этим мы попозже разберемся. Скажите лучше, что вы знаете?
Нергомакс взял себя в руки.
– Итак, Метакор! – сказал Нергомакс. – Я старый друг твоего отца. Очень старый. Меня зовут Нергомакс.
– А, так это вы!! – сказал Метакор. – Папа мне о вас рассказывал. Тогда я прошу у вас прощения за своё поведение. Но мне было очень нехорошо. Мне и сейчас так.
– Да что уж там, – сказал растроганный Нергомакс. – Тебе спасибо за… в общем, – он закашлялся и отвернулся. Потом повернулся и продолжил четко:
– Как ты знаешь из "Хроник и Сводов" Толтокмаря, последняя пара представителей определенной расы уходит в иной мир (чаще всего это Строго Коллинеарное Измерение), а их наследник или наследница остаются в старом мире, но уже не как представитель народа, а как контролёр порядка, баланса сил, – Нергомакс почувствовал, что сбивается. Метакор тщательно изучал его.
– Слушайте, – сказал Метакор, – я не очень хорошо знаком с Теорией Измерений.
– Это неинтересно, – сказал Нергомакс, – и довольно нудно, вообще-то. Тебе достаточно будет знать, что существуют коллинеарные измерения (в просторечии Параллельные), и они делятся на строго коллинеарные и обратно коллинеарные (или Развернутые). Кроме того, есть ортогональные измерения. И есть Лимб, уникальное измерение-кольцо.
– Да это довольно странно звучит, – сказал задумчиво Метакор. – И сколько же их?
– Никому неизвестно, – сказал Нергомакс. – Я знаю три: Лес, Лимб, Землю. Существует межпространственная ткань: нематериал. Насколько я понимаю, Эшхерехейе знал об измерениях не больше меня.
– Я так понимаю из вашего рассказа, что мои родители ушли в иное измерение, и им, по всей видимости, является Земля. Правильно? – спросил Метакор.
– Да, – сказал Нергомакс. – По крайней мере, я надеюсь, что это так. Потому что в противном случае я просто не знаю, где их искать.
– Но… то есть, они живы? – с осторожной надеждой спросил мальчик. – Живы, да?
– Да, – Нергомакс слабо улыбнулся. – Конечно. Чтоб уничтожить Эшерхе, да еще Последних Эшерхе, нужны немалые силы. Великие силы. Но и, чтобы найти их, тоже.
– Я это понял, – сказал Метакор. – Но сила у меня есть, вы не сомневайтесь. Да и вы тоже – неслабый мужчина.
– Спасибо, конечно, – сказал Нергомакс. Он хотел добавить: "но…", но передумал. Зачем расстраивать ребенка? К тому же, он может быть прав.
– Но дело даже не совсем в этом, – продолжал Нергомакс. – А в следующем.



 I   II   III   IV   V   VI        VIII   IX   X